— Хорошо. Такой повелитель и желает видеть верную стражу. На твои плечи ляжет нелёгкая задача: ты найдёшь замену убитым, обучишь и воспитаешь их так, чтобы они трепетали при звуке имени Локи. Будут ли это легко внушаемые юнцы или умелые опытные воины — решай сам, однако от них потребуется безоговорочная преданность, равно как и безукоризненное военное умение, — я отдавала распоряжения, жёстко проговаривая каждое слово, и дивилась сама, откуда взялось хладнокровие и трезвость мысли. Гнев и обида, притуплённые ворожбой Хельги, не затуманивали разум, но давали силы взять власть в свои руки в отсутствие решительного супруга. — Пусть Тор поможет тебе выбрать рабов среди тех, кому покровительствует. Поясни им с глазу на глаз, какой чести они удостаиваются, попадая во дворец бога огня, какую милость способны заслужить. И сколь разрушителен бывает гнев повелителя. Но не говори Хлориди о случившемся, не рассказывай, зачем Локи понадобились новые слуги. Враг пришёл в Асгард, и пока он здесь, нам не будет покоя. Кто-то указал йотунам путь к пламенным чертогам, и отныне нам никто не друг. Пусть твои воины будут готовы к бою.

— Го… Госпожа моя… — прошептал Хакан, поражённый настолько, что осмелился поднять на меня вдохновлённо горящий взор. Как будто восхищение моей непримиримой решительностью на миг промелькнуло в нём. Я чувствовала, что он разделяет мою искреннюю ненависть к врагам бога лукавства и его подчинённых, и убеждалась, что не ошиблась в своём выборе. Опомнившись, мужчина склонил голову, положил широкую ладонь на грудь, в которой билось мужественное смелое сердце. — Я всё сделаю, госпожа.

— Позвать Рагну, — обратив взор к удивлённо глядящей на меня Иде, лёгким кивком головы я указала на двери в покои. На миг служанка замерла, будто не узнавала меня, не понимала, что происходит. Затем девушка смущённо потупилась и поспешила к высоким дверям. Появившаяся на пороге Рагна выглядела взволнованной. Она была опрятно одета, волосы убраны в замысловатый узел, но лицо её почти светилось бледностью, усталые глаза выдавали бессонную ночь, ссадины на щеках — попытку сопротивления чужакам. Тем не менее, бойкая служанка стремительно приблизилась ко мне, оправила подол платья и плавно поклонилась. — Как ты, должно быть, знаешь, Гуннар убит. Пока повелитель пребывает в забытьи, предводителя стражи заменит Хакан. Объявишь всем во дворце.

— Слушаюсь, госпожа Сигюн, — серьёзно подтвердила Рагна и склонила голову на мгновение, затем устремила на меня взор светлых глаз, и взгляд её потеплел, словно она очнулась от тяжёлого долгого сна или печальных раздумий. — Вы пришли в себя, госпожа… — смутившись и помешкав немного, служанка позволила уголкам губ дрогнуть в полуулыбке. — Я рада, — отчего-то сдержанное проявление симпатии тронуло и моё сердце. Я глядела перед собой уже не так сурово, как прежде, хотя ещё минуту назад мне казалось, что каждый вокруг мне враг. Коротким жестом (силы медленно возвращались ко мне) я отпустила Хакана, а девушку подозвала к себе, позволила присесть рядом. Когда предводитель стражи скрылся за дверями покоев, а юный лекарь был к ним приставлен с внутренней стороны, я вполголоса поинтересовалась у Рагны, что же произошло в тот вечер. Сначала девушка подняла на меня растерянный взгляд испуганных глаз, будто и она чувствовала за собой вину, но затем, собравшись с мыслями, наконец, разомкнула губы:

— Когда тем страшным вечером я проводила Вас к дверям покоев, госпожа, я вернулась к своим повседневным заботам. За делом время текло быстро, вокруг было тихо, каждый занимался своими обязанностями. И вдруг… Всё произошло в одно мгновение: крики стражников, звон металла, глухая ругань… Их было несколько, и они зашли с разных сторон чертогов, будто кем-то надоумленные. Турсов явилось немного, но они были прекрасно выучены и сильны. Клянусь, госпожа, это свита, если только у проклятого великаньего отродья может быть таковая. Они действовали слаженно и на редкость ловко для йотунов: одни ударили напрямую и отвлекли стражу — именно от их рук погиб Гуннар, другие напали со спины, создавая суматоху. Мы не знали тогда, что были и третьи… Те, которые… Пришли за Вами. Простите меня, госпожа, я...

— Замолчи, — сквозь зубы зло выдохнула я. Воспоминания о жестоком кошмаре снова заставляли боль всколыхнуться в глубине души, словно ленивый крупный зверь медленно переворачивался с боку на бок в своём укрытии. Лекарство Хельги ещё действовало на меня, и глаза оставались сухими, пусть душа и стенала, словно далёкий зимний ветер. И выслушивать раскаяние Рагны у меня не было сил. Кто мог предугадать?.. Кто мог ожидать, что однажды в Асгарде чьё-то чёрное сердце осмелится на подобную низость? Сердце, состоящее из грубого камня и колкого льда.

— Стража приняла удар на себя, моя госпожа, — немного помедлив, продолжила Рагна, — и многие пали в ту ночь. При слугах, конечно, не было оружия, нам нечем было дать отпор. Я уводила их тайными ходами и прятала в безопасном месте, старалась защитить, кого могла. Аста помогала мне, госпожа, но затем нас разделили. Потери среди слуг незначительны. Уже утром мы многое привели в порядок, хотя это было непросто: чертог горел. И когда повелитель ворвался внутрь в порыве неудержимого гнева и лютой ненависти, клянусь, пламя взвилось до самых сводов, не щадя ни своих, ни чужих. Мне неведомо, откуда господин узнал о вторжении, но выглядел он так, словно очень спешил.

Будто зная наперёд, он прокладывал себе путь к Вашим покоям, и за спиной его ширилась тропа мёртвых тел — воины, убитые турсами, и сами турсы, павшие от руки бога огня. Затем я отвлеклась, попалась на глаза ненавистному йотуну. Мне посчастливилось достать из тела павшего кинжал — так и осталась жива. А затем всё смешалось. Кто-то бежал мимо… И помню только неудачное столкновение. Я потеряла равновесие, и наступила темнота. Очнулась уже во владениях Хельги, на узкой постели, в окружении раненых и пострадавших. Их много, но целительные руки лекаря творят чудеса, пусть она и пропадает всё время в Ваших покоях, где остался повелитель. Что же это, госпожа? Кто мог позволить себе такую дерзость?..

— Ты об этом не думай, Рагна, — отстранённо и печально произнесла я в ответ, обдумывая слова служанки. И правда, откуда Локи узнал правду, как мог успеть?.. Свадебное кольцо на пальце на миг потеплело, будто всколыхнул воздух крошечный порыв знойного летнего ветра. Я удивлённо посмотрела на него и не сразу нашла взглядом: из-за уродливого и болезненного ожога перстень пришлось надеть на другую руку. Где-то в глубине алого камня будто жил своей собственной жизнью маленький жаркий огонёк. «Пока кольцо на твоём пальце, я буду чувствовать биение твоего сердца и всегда знать, где ты…» — зазвучал в воспоминаниях родной глубокий тон. Так вот, что это было! Подарок Локи защищал меня той ночью, обжёг обидчика, послал весть повелителю! Я давным-давно и думать об этом забыла, а быть может, была обязана озорным искоркам, заточённым в кровавый яхонт, жизнью.

Раскрыв губы от удивления, я сидела без движения, пока Рагна не осмелилась коснуться кончиками пальцев моей ладони, лежащей на простынях. Я быстро-быстро заморгала, чтобы утаить слёзы. Ведь это из-за меня… Из-за меня Локи… Судорожно вздохнув, я попыталась запереть боль внутри. Я не имела права проявить слабость в тот момент. Не могла позволить себе быть Сигюн, а только госпожой:

— Ты поступила правильно и сделала всё, что могла. Я тобой довольна. Продолжай следить за порядком в золотых палатах. К тому моменту, когда повелитель очнётся, ничто не должно напоминать о произошедшем, и следа вторжения йотунов в пламенные чертоги не должно остаться, поняла меня? Что стало с убитыми?

— Глубокой ночью живые похоронили мёртвых в языках пламени, госпожа. Мы старались проводить их во владения Хель достойно, как могли, но я не позволила покинуть пределов сада повелителя, госпожа. Не знаю, верно ли я рассудила, но мне казалось тогда, что никто не должен знать об этом позоре, и ночь укутывала нас ласковой пеленой, поглощая павших. Рядом не было никого из господ, и решение пришлось принять Хельге и мне, — Рагна смотрела на меня исподлобья, словно виноватый ребёнок. Мне ещё не доводилось видеть её такой. Я кивнула, но не нашла в себе сил ответить. Всю меня изнутри заполняла чёрная сосущая пустота.