– Займусь телефоном, – проговариваю скороговоркой, стаскивая кроссовки.

– Давай вместе, не представляю, чем себя отвлечь, – бормочет Туманов, а я киваю, неестественно улыбаясь.

Располагаемся на диване. Родион придвигается вплотную, одну руку закидывает на спинку. Я снимаю блокировку с экрана и на автопилоте первым делом лезу в фотографии. Листаю от новых к старым, довольно быстро, не особенно вглядываясь: почти все снимки – селфи. Но на одном все же останавливаюсь. На том, где Кристина позирует у куста цветущей сирени в купальнике.

– Сирень у нас цветет в конце весны, – говорю вслух.

– И? – не понимает Родион.

– И она в купальнике. Купаться холодно, можно только загорать. И уж явно не во дворе своего дома.

– Допустим, на даче, – отзывается флегматично.

– Вопрос только на чьей… – бурчу и листаю дальше.

– А вот это уже интересно, – хмыкает Туманов, когда я появляются групповые снимки.

Я киваю и вновь проматываю ленту фотографий. Вижу и Яну, и Юлю, иногда других девушек, которые работают в мужском клубе. Они достаточно тесно общаются, думаю, даже дружат.

Следом идут снимки, которые я под смешок Туманова пролистываю очень быстро: Кристина в одном кружевном белье позирует на фоне окна в интригующих позах. Сначала неловко становится от собственной реакции, но это чувство быстро сменяется смутной тревогой. На фотографии почти не смотрю, пытаясь уловить эмоцию, пока Родион не останавливает.

– А вот этот домик выглядит знакомо, – хмыкает, тыкая пальцем в экран и открывая фотографию. – Это загородный особнячок Демидова, если мне память не изменяет. Доводилось бывать пару раз. Любит он толпу нагонять по поводу и без. Званные ужины, женщины, увешанные брюликами, мужики в бабочках, накрахмаленные официанты с колом в жопе, куча столовых приборов, с которыми никто не знает, что делать, кроме него. Забавно даже, надо будет как-нибудь вместе сходить.

– Будем хлебать суп через край тарелки? – фыркаю, игриво подтолкнув его плечом.

– А остатки доедать с ножа.

– Соседа.

Родион прыскает и подмигивает:

– Ты – понимаешь. Потом я громко скажу «ну и дерьмо!» и бахну на стол припасенную миску малосольных. Умеешь, кстати?

– Да че там уметь, – отмахиваюсь надменно.

– Затем в программе порвать танцпол.

– Свяжем музыкантов и врубим со своей колонки.

– А когда будем уезжать, нарву тебе букет из его пафосного сада.

– С корнями и землей. Пересадим на даче.

– Хозяюшка, – умиляется, закусывая нижнюю губу, а я не выдерживаю и хихикаю, опуская глаза. – Вопрос только у меня. Что обслуживающий персонал делает в его доме?

– Обслуживает, – пожимаю плечами. – Не зря та хамка слюной брызгала. Уж слишком бурная реакция и неуместный комментарий. Не удивлюсь, если он их прямо из клуба забирал.

– Возможно, но я скорее соглашусь с тем, что это исключительно ее видение ситуации. Видишь ли, Демидов… аристократ. Ни в его клубе, ни в его доме никакого разврата происходить не может по определению. Его женщины носят широкополые шляпки от солнца, элегантны, утонченны и непременно с родословной. Такой не будет топить баньку для шлюх. Имидж.

– Может, она официанткой? На том же приеме. Не сами же они себе напитки подливают.

– И где в таком случае мое приглашение? Я всегда получал. Да и время… только рассвело. Что-то происходило в его доме ночью.

– Сам себе противоречишь…

– Пожалуй. Что-то не стыкуется. Поехали спросим.

– Не сидится? – скупо улыбаюсь, а Родион хмурится и кивает.

– Присутствует стойкое ощущение, что нам всем готовят уютную яму. И первым в нее угодил Даниил.

В машине продолжаю копаться в телефоне Кристины. Нахожу снимки, которым уже два года, судя по счастливой Яне, задувающей свечу на кексике с обилием крема, празднуют ее день рождения в ресторане. Кто фотографирует неясно, но в кадре действительно много знакомых лиц. Девушки, Ильин, парень Юли, точнее, уже жених. Причем, Ильин сидит рядом с именинницей, стул рядом с ним свободен. Но они с Яной не пара, в момент поздравлений тепло и по-дружески обнимаются.

– Нам нужен тот, кто сидит между Кристиной и Ильиным, я уверена, – делюсь с Родионом предположением, когда он тормозит у высотки из красного кирпича.

– Вероятно, – проговаривает задумчиво, рассматривая фотографию. – Если это не парень Кристины, то есть, уже труп.

– Сильно сомневаюсь, что тип, убивший ее, поднял бы свой зад ради снимка.

– Два года прошло, их отношения могли измениться.

– Их еще могло и не быть. Он снял квартиру только девять месяцев назад.

– Ни о чем не говорит. Есть нюанс, – кивает на дом.

– Какой? – сиплю и сглатываю ком.

– Четырнадцатый.

– Мамочки… – пищу тоненько и закрываю глаза. – Может, я тут?

– Одну я тебя не оставлю. Но готов носить на руках. Нести.

Резко распахиваю глаза и смотрю на его невозмутимое лицо.

«Ну вот опять, – думаю с тоской. – Выглядит так, будто не было никакой оговорки. Или делает вид, что она ничего не значит…».

– Нормально, – улыбаюсь и хватаюсь за ручку, – просто не буду подходить к окнам.

– Предложение бессрочно, – добавляет тихо, когда я уже одной ногой на улице.

Сердце на асфальт выпадает раньше, чем все остальные части тела. Но в чувство быстро приводит движение его пальца к кнопке с цифрой «14» в лифте.

Снова закрываю глаза и мну руки, пока он не обнимает меня, мягко притягивая к себе. От его размеренного дыхания и ласковых прикосновений успокаиваюсь, перестаю дрожать и накручивать себя. Это всего лишь дом. Он крепкий, в нем живут люди. Обычные, из плоти и крови. Голубой, судя по открывшему нам в шелковом халате с вышивкой по лацканам Демидову.

Чувствую, как мое лицо вытягивается.

– Родион, рад встрече, – не меньше моего удивляется хозяин. – Чем обязан?

Туманов молча показывает ему снимок с телефона Кристины.

– Поясни, – с неохотой открывает рот. Полагаю, до сих пор кулаки чешутся.

– Легко, – несколько высокомерно задирает подбородок Демидов. – Зайдете?

– Тут.

– Что ж… Покер. Крупные ставки. Чаще не деньги даже, а, скажем, бизнес. Или тендер. И ты бы получил приглашение, если бы я не знал наверняка, что пускать деньги на ветер – не твое. Я ошибся? – Туманов молчит, и я чувствую, как напрягается его тело.

– Нет, – отвечаю за него, хватая за руку.

– Родион, что происходит? Меня категорически не устраивают ваши с партнером внезапные визиты. Я вам рад и иду навстречу, но эмоция на твоем лице определенно скоро окажется на моем, и этот факт не делает мой день лучше.

– Кто из девушек обслуживает подобные мероприятия? – позволяю себе вклиниться.

– Яна и Кристина, – отвечает после тяжелого вздоха. – По очереди.

– И все? – приоткрываю рот от неожиданности.

– Всего один стол, Александра. И мне не нужна огласка, мероприятие для ограниченного круга лиц.

– Ясненько, – брякаю бодро и тяну Туманова за руку.

– Хорошего дня, – бросает Родион хмуро.

– Не знаю, что там у вас за история, но учти, меня она не касается, – заявляет Демидов, прежде чем закрыть дверь.

– Похоже, мы знаем, кто подал идею, – размышляю вслух, дожидаясь лифта и в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. – И почему Яна так просто отнеслась к моей просьбе. Она работала на совсем другом покере.

– Похоже, – выдыхает Родион и только в этот момент расслабляется.

Но напрягаюсь я.

– Окно, Родь, – выпаливаю, разворачиваясь к нему с огнем в глазах. – Чертово окно, понимаешь?!

– Пока нет, – смотрит на меня таким же горящим взором и гладит большим пальцем тыльную сторону ладони.

– Я знаю, кто все это придумал. Я все поняла, – шепчу и прикусываю губу, сдерживая улыбку и подкатывающие слезы.

Это хорошо. Это очень хорошо, ведь весь ужас скоро закончится.

И плохо. Ведь скоро мне придется попрощаться и с самым лучшим, что было в моей жизни.

– Все сходится, – бормочу и зажмуриваюсь, шагая в лифт. – Окно, сирень, пивнушка, тот, кто предпочитает оставаться в тени и руководить другими, а сам при этом выглядит чуть ли дауном. И как я сразу не догадалась… он же мастер на развлечения! И точил зуб на Даню… Господи, надеюсь, он его не убил…