– Не ори, – морщится и поднимается.

Убирает за собой, я ставлю ему чистую тарелку и рюмку, а Туманов разливает по трем. Выпивают и закусывают молча. Я заканчиваю уборку, подкладываю еды и сажусь, хмурясь и нервно теребя обручальное кольцо большим пальцем.

– Адвокат уже подготавливает документы, – сообщает Даня тихо, глядя на меня исподлобья. – И ты подала мне идею в баре. Слышал начало разговора с официанткой.

– Какую? – вздыхаю тяжело.

– Прикинуться бывшим Кристины. Сработало. Наткнулся на какую-то грымзу из ее подъезда, на уши ей присел, типа, я со всей душой, а эта шаболда параллельно с другим закрутила. Хочу выяснить, кто такой, чтобы нагрянуть к ним в гости.

– Я даже знаю, что за грымза, – закатываю глаза. – Нагрянул?

– Да, но мне не открыли, а навыков взлома я не имею, в отличии от моих компаньонов. – Теперь глаза закатывает Зотов, но помалкивает. – Он квартиру снимает в доме напротив ее. Неофициально. Можно пошарить, он туда уже не вернется.

– С чего взял? – сталкивает брови Туманов.

– В деревню вернулся сегодня с рассветом. Покатался там по округе. Нашел его тачку в заросшем овраге километрах в четырех. Труп он.

– Как? – оживляется Зотов.

– Пуля в висок. Со стороны пассажира.

Даня сдерживает позыв тошноты, сглатывая и прикрывая рот рукой, Родион наливает только ему, а Зотов пододвигает тарелку с соленьями.

– Штрафная, – хмыкает Туманов, а когда Даня выпивает, поднимается из-за стола. – Саша за рулем.

– Твоей? – мои глаза загораются.

– Моей, – тяжело вздыхает.

– Я хорошо вожу, – оскорбляюсь, гордо вскидывая подбородок.

Поправочка. Я хорошо вожу свою. Компактную, невысокую, с механической коробкой. Когда сажусь за руль его внедорожника, чувствую себя в танке. Он огромный! И с миллионом кнопок неясного предназначения!

– Берега то хоть видишь? – снова вздыхает Туманов, пристегиваясь. Презрительно фыркаю, задирая нос повыше и долго настраиваю под себя сиденье и зеркала. – Левая нога не задействуется. Правая педаль – газ, левая – тормоз, – обреченно бормочет Туманов, быстро поняв причину моей медлительности. – Зажимаешь тормоз, запускаешь двигатель, рычаг в «D», плавно отпускаешь тормоз, поддаешь газ.

– Я в курсе, – отвечаю надменно, а Зотов хрюкает на заднем сиденье.

– Если помнишь молитву, давай вслух, – иронизирует Туманов, старательно пряча улыбку.

– Да ну тебя, – фыркаю весело, наотмашь шлепнув его ладонью.

Он ловит мою руку, вытирает вспотевшую от напряжения ладонь о свою рубашку, и мы на пару срываемся на приглушенный нервных смех.

– Еще одна причина, по которой я никогда не женюсь, – хмыкает Зотов. – Над моими тупыми шутками смеются только мужики.

– Вы на стреме, – объявляет Зотов, отстегнувшись и похлопав меня по плечу.

– Чего? – разворачиваюсь на него с круглыми глазами.

– На стреме, – повторяет невозмутимо, а потом переводит взгляд на Родиона: – Расшифруй.

– Если пойдем все, можем привлечь лишнее внимание, – поясняет Туманов. – Если тебя увидят, точно запомнят, и твой брат мне спасибо не скажет. А Даниил присмотрит, оставлять тебя одну ночью в машине в таком районе опасно даже безотносительно наших проблем.

– Ты будешь мешать, а мне не доверяют, – Даня с ехидным смешком формулирует более правдоподобную версию.

– Если бы я до сих пор тебе не доверял, я бы туда вообще не сунулся, – хмуро отбивает Туманов. – Не скучайте.

– На этот раз без диктофона, солнце? – хмыкает Даня, когда остаемся наедине.

– Ты забываешь, что твоими стараниями и мне пришлось доказывать, что говорю правду, – замечаю хмуро. – И вламываться в чужую квартиру у меня нет никакого желания. А у тебя?

– Я бы посмотрел, – пожимает плечами.

– Ну так иди, – кривляюсь и отворачиваюсь.

– И оставить тебя одну? Нет уж. – Он двигается в центр заднего сиденья, просовывается между передними и берет мою руку. – Так скучаю по тебе, Саш. Тошно без тебя.

– Это пройдет.

– Нет. И как только адвокат закончит с бумагами, я сообщу Марине о своем решении. Не думаю, что она будет особенно возражать, она также, как и я, не хотела этот брак. Да и отмазка для ее родителей есть – я козел и изменник, пытались наладить, но не вышло. Все пройдет как по маслу, я уверен. И вот тогда я возьмусь за тебя всерьез.

– Твой план не учитывает один момент, – говорю, глядя прямо перед собой. – Те подножки, которые ты мне ставил только отдалили нас. Я не испытываю к тебе того же, что и прежде. Ты меня за руку держишь, а я чувствую только прикосновение.

– Я исправлю это, – заявляет уверенно. – Начну сначала, буду ухаживать, ты знаешь, я умею.

– Моя жизнь не остановилась в ожидании твоего развода, Дань.

– Только не пытайся меня убедить, что у вас с Тумановым может быть что-то серьезное, – говорит пренебрежительно. – У тебя – банальное желание сделать мне больно, про него я вообще молчу.

– Тоже хочет сделать тебе больно? – хмыкаю иронично, а у самой кишки вдруг крутит в ожидании ответа.

– А он не поделился историей? – посмеивается Даня. – Лет пять назад, может меньше, не помню точно, Родя помолвлен был, – рассказывает охотно, а мое сердце точно сжимают. – Мы ему с Зотовым в два голоса – шлюха, повелась на бабки. Он свое – нет, приличная. Семья хорошая, мама учитель, папа в офисе штаны протирает, все как полагается. Отучилась на пятерки, будет в доме уют наводить и детей мне пачками рожать. Мания у него какая-то, надо непременно чтоб с десяток… Короче, мы с Зотовым прикинули, решили показать наглядно. И не из желания свою точку зрения доказать, а чтобы не обзавелся обязательствами, от которых потом уже не избавиться. Впряглись, между прочим, оба. Она выбрала того, у кого больше бабла, то есть, меня.

– Ты переспал с его невестой? – бормочу ошарашено, поворачиваясь к нему.

– И он сказал мне спасибо, между прочим. Но, падла такой, просто ждал удобного момента отомстить. Мне не веришь – спроси у Зотова. А вот и сладкая парочка. Смотри, что-то спиздили у покойничка.

Даня перемещается обратно за переднее пассажирское кресло, а я сижу истуканом и пытаюсь переварить услышанное. Можно, конечно, у Димы уточнить будет, но какой смысл Борисову такое придумывать? Да и вписывается все. Обидно быть средством мести, но, по сути, этот факт ничего не меняет. Договорились на берегу – между нами все просто. А дети – это хорошо, свою точку зрения он продемонстрировал уже успел. Хочет много и в целом без разницы от кого.

– Там решили с бумажками и фонариками не возиться, – объясняет Туманов, устраиваясь рядом со мной с объемным пакетом-майкой, – дома все просмотрим.

– Но вряд ли что-то найдем, – добавляет Зотов. – У него не квартира, а помойка. По сути, мы сделали хозяевам одолжения и тупо вынесли мусор. Мамка бы мной гордилась, если б дожила до счастливого мига.

– Нормально все? – напрягается Родион, а я вымучиваю улыбку.

– Да, конечно.

Завожу двигатель и плавно трогаюсь с места.

Под ложечкой сосет всю дорогу. Еду невнимательно, один раз чуть не проехала на красный, дважды крайне неудачно перестроилась. Зотов ворчит, что я всех угроблю, Туманов косится, Даня помалкивает. Пытаюсь собраться, сконцентрироваться, но думать могу только о том, что Родион когда-то уже был помолвлен. Взаправду. Всерьез. Был влюблен, мечтал и строил планы, хотел связать свою судьбу с какой-то девушкой. А потом увидел возможность отплатить той же монетой.

– Кто хочет покопаться в этом дерьме, приходите утром, – говорит Туманов строго, когда я паркуюсь у дома.

– Лады, – равнодушно отзывается Зотов и выходит первым.

– Обязательно заскочу, – хмыкает Борисов. – До встречи, солнце мое.

– Херовая была идея оставлять вас наедине, да? – хмуро интересуется Туманов уже в квартире. – Дай угадаю. Припомнил случай с моей невестой?

– Так это правда? – лопочу, глядя в пол.

– Я не очень хорошо разбираюсь в женщинах, это факт.