– У меня была включена музыка, – недовольно отвечает Даниил. – На полную.

– А теперь визуализируем, – ехидничает Туманов. – В доме разборки, девушку наверняка допрашивают. Детектив палит через окно, может даже что-то слышит. И тут катит какой-то дебил с музычкой и почти уверен открытым окном. Тот, кто был с Кристиной, бросает взгляд в окно и в этот момент замечает детектива. Стреляет сначала по нему, потом убивает девушку и бросается в погоню. Один или с кем-то, пока неважно.

Даня прикрывает глаза, а я иду к нему, бросив злобный взгляд на Туманова.

– Ты не мог знать, – говорю тихо и ласково.

Глажу по руке и всеми силами пытаюсь выдернуть из глубокой депрессии, в которую он стремительно скатывается. Из состояния, в котором люди идут на опрометчивые поступки, опасные как для них самих, так и для окружения.

– Нет, он права, – отзывается глухо. – Я подставил и Кристину, и сыщика. Надо поискать хотя бы его машину, он наверняка рванул к ней. Куда он мог ее поставить? Мне пришлось ехать до самой речки, тут негде спрятать. Луга, дома и огороды.

– Сколько ехал? – уточняет Туманов хмуро.

– Минуты три, не больше. И я на своей, так что…

– Метров пятьсот, – прыскает Зотов.

– Триста, – делает свою ставку Туманов, уже со вполне миролюбивой улыбкой и выигрывает, судя по тому, что Даня тыкает в него пальцем. – Не добежал бы. Скорее укрылся поблизости.

– Да где тут? – Зотов расставляет руки в стороны и проворачивается вокруг своей оси.

– Там, – встреваю робко, показывая на соседний дом через неширокую проселочную дорогу. – Даже если успели заметить, как он рванул к соседям, не рискнули соваться, – мужчины молча смотрят на меня, ожидая продолжения, а я опускаю глаза и закутываюсь в плед, от смущения договаривая маловразумительно: – Деревня же. Выстрелы слышно, ты сам сказал… а в обойме явно меньше патрон, чем жителей. Поэтому и уехали так быстро. Вот…

– А если еще и заорал погромче, – воодушевляется Зотов и притягивает к себе за плечи, смачно целуя в голову. – А ты говорил, тупая.

– Временами, – басит Туманов, приглядываясь ко мне.

– Я тоже не сразу допер, – хлопает его по плечу Даня, выражая сочувствие.

– Одна только поправка, Сашуля, – Зотов делает шаг в сторону забора, продолжая обнимать меня. – Думаю, сначала некто все же разрядил обойму. А когда деревня начала оживать, уже драпанул. Стопудово решил, что кто-то из местных за симпотной девкой по окнам палит.

– Дождей не было, – поддерживает Туманов, снова включая фонарик. – Допустим, детектив успел добежать до забора. Срезал, с калиткой решил не возиться. Так что бежал примерно так… – сворачивает с тропинки, оглядывается на дом и идет в сторону забора, выхватывая светом фонарика пятачки земли.

У самого забора останавливается, идет немного вдоль, а мы обходим участок за забором и присоединяемся к нему.

– Вот! – останавливает его Даня и приседает. – Похоже на кровь. Брызгами.

– Достали, когда перелезал, – соглашается Туманов и ловко перемахивает через забор. – Пошли будить соседей. Саш, ты самая безобидная с виду, постучишь.

Мужчины – врассыпную, я – к двери.

Стучу, через минуту еще раз, пока не вижу, как шевелится штора у окна рядом.

– Здравствуйте! – говорю довольно громко. – Я Саша Колосова, Ивана Сергеевича ищу!

– Ну а хули фантазировать, – бормочет Зотов из-под лестницы.

– Он следил за мной, – шиплю себе под ноги. – Если тут и в сознании, подумает, что с Даней. Ну, что свои.

– Или что с тобой тот мудозвон, что грохнул твою подружку.

– Блин, – брякаю и морщусь.

– А имя кто сообщил? – хмыкает Даня. – Нормик. Молодец, солнце. Ждем.

– Тачка его в сарае. Точно тут, – сообщает вдруг Туманов и гремит на всю округу: – Сова! Открывай! Медведь пришел, – последнее добавляет бормотанием и чешет бровь, а я начинаю сдавленно смеяться и в этот момент открывается дверь.

– Здравствуйте, – передо мной стоит женщина лет пятидесяти и кутается в шаль поверх ночной сорочки. Черные с небольшой проседью волосы заплетены в тугую, слегка растрепавшуюся косу, стройная, высокая, с большими глазами. Выглядит не сонной, а уставшей: щеки впали, под глазами синяки, большие голубые глаза смотрят с тревогой. – Все? – спрашивает женщина, а я киваю:

– Четверо.

– Проходите, – она отступает, давая дорогу. – Иван в комнате. У него жар, лихорадит. А я оставить не могу, чтобы до города за лекарствами доехать, и послать кого боюсь, чтобы не узнали, что он тут, – делится со мной переживаниями, провожая.

– У меня есть, – суечусь и достаю из сумки то, что не допила сама. – Тут и антибиотик, лишним не будет, держите.

– Слава Богу, – с облегчением выдыхает женщина. – Смотреть на него душа с телом расстается. Очнется, скажет, что в порядке и снова проваливается.

– Эй, мужик, – Зотов осторожно опускает на корточки рядом с постелью. – Нормально все будет. Ща Арсюше наберу, прикатит, солнце встать не успеет.

– Как и я, – хрипло отзывается мужчина. – Нога.

– Да вижу я, не слепой, – вздыхает Дмитрий.

– Прости, я… – бессвязно блеет Даня.

– Порядок, – с трудом выговаривает детектив. – Кто ж знал, – хмыкает. – Леночка чудо.

Женщина быстро опускает взгляд и теребит уголок шали, а у меня складывается впечатление, что мы помешали.

– Вы знакомы? – спрашиваю у нее, пока мужчины пытаются поговорить с детективом.

– Познакомились, – смущенно улыбается Елена. – Я как мужа потеряла, все ночи без сна. Восемь лет уже. Слышу – стреляют. Мой-то охотником был, не спутать… выбегаю на крыльцо, вижу, как гонят, точно зверя. Зову его, сама ружье вскинула и в ответ им, нелюдям. В воздух, конечно, но…

– Ого, – брякаю и веду плечами, стряхивая мурашки.

– Боюсь только, как бы не вернулись, – заканчивает, глядя на меня с болью.

– Кишка тонка, – заявляю дерзко. – Да и сколько уже прошло? Раз сразу не приехали… – бормочу уже не так уверенно.

– Проверять не будем, – подходит к нам Туманов. – Елена, моя благодарность. Без Вас не выкрутился бы.

– Да я что, я так, – смущенно бормочет женщина, опуская голову.

– За хозяйством есть кому присмотреть?

– Найду, – говорит решительно. – А если нет, Бог с ним.

– Тогда собирайте вещи, поживете в городе. Я позвоню врачу, спрошу, что из того, что есть, можно дать.

– Я мигом! – восклицает на облегченном выдохе, а мы выходим во двор, чтобы не смущать ее еще сильнее.

Туманов отходит чуть в сторону с телефоном у уха, Даня садится на ступеньки, привалившись плечом к перилам, Зотов прикуривает, а я замираю и прислушиваюсь.

– Слышишь? – шепчу Диме.

– Что? – сипит на задержке дыхания. Выпускает клубу дыма и решительно идет за дом, а я семеню за ним. – Морда, – вздыхает, глядя на мощного белоснежного, но дико грязного пса на цепи, отчаянно виляющего хвостом и крайне жалобно скулящего.

– Мы же не оставим его так? – лопочу, вцепляясь в Димину руку.

– С цепи спустите, – бросает в окно хозяйка. – Он самостоятельный, справится, пока меня нет. Муж его на охоту брал, неделями в лесу жили.

– Что-то я сильно сомневаюсь, что она вернется, – кривится Зотов, когда хозяйка закрывает окно. – И тут не лес, курицу упрет – пристрелят, – бубнит недовольно. Наклоняется и треплет пса по холке. – Ну что, морда? Говорят, знаешь, как пахнет кровь?

– Дим, – укоряю его, а он хмыкает:

– Проверяю, подружимся ли.

На свою кровать не ложусь, а падаю. Вроде и не делала сама ничего, но столько переживаний, пальцы на руках дрожат.

– Сложный был день, – соглашается Туманов, стягивая футболку.

Сложный, но продуктивный. Детектива и его спасительницу отвезли в город, в ту квартиру, которую Даня для нас купил. Там уже ждал Арсений и Даня, который поехал вперед, чтобы успеть все подготовить. Зотов прихватил пса, поехал с ним, а мы на машине Родиона, потихоньку, кое-как. Детектив держался молодцом, мы с Еленой составили ему конкуренцию по бледности, но добрались все благополучно.