– Да куда мне, любовнице…

– Сашуль, ну? – вздыхает. – Не любовница и никогда ей не была. Обидно, понимаю, самому тошно, огнем все горит.

– Это изжога, дорогуша. Пить надо меньше.

– Как получится, – отвечает тихо.

– Дань, что происходит? – приподнимаюсь и хмурюсь, заглядывая ему в глаза.

– Ложись, без тебя погано пиздец, – прижимает мою голову обратно. – В общем, ты меня игнорируешь и это бесит. Настолько, что я решаю – сама прибежишь.

– С мольбами?

– Достаточно просто факта. Унижать тебя я не хотел.

– Но хотел, чтобы это сделали другие, – фыркаю презрительно.

– Нет! Черт… или да. Блять, я в таком состоянии был, сейчас думаю – нахера? Хотел продавить, а надо было в ногах валяться. Простила бы. Простила?

– Скорее всего, – признаю очевидное с неохотой.

– Дебил, – снова вздыхает и прижимает к себе. – В общем, Маринка мне должна, согласилась устроить пару спектаклей. А ты бар за баром меняешь и ни в какую. А потом и вовсе квартира другая, машина, номер, жизнь. Только чтобы от меня подальше быть. Где ты я знал, за тобой один тип приглядывал, сыщик. Но понял, что Мариной тебя не проймешь, только хуже делаю. И пошел дальше.

– Господи, какой же ты дурень, – бормочу тихо.

– Ага… Сам себе поднасрал по итогу. В общем, сыщик передает, что ты ищешь работу по сокурсникам. С некоторыми встречаешься, пару мест ездила смотреть, уже не в центре. Я запросил полный список, через день получил стопку кратких биографий с фотографиями. Смотрю, а там девка с бара в клубе. Не ночной, мужской. Я ее в оборот, но рассказал, как есть. Голову потерял, ты ни в какую. Она поржала, но согласилась помочь. За бабки, разумеется. Вышла в «Дублин», тебя перетянула. Должна была еще немного поработать, чтобы в глаза не бросалось, и свалить.

– Козел, что меня из-за стойки пытался выдернуть – твоих рук дело?

– Да, – мямлит недовольно. – Уебок, сказал напугать, а не покалечить.

– Он уебок, ага, – брякаю, закатывая глаза.

Даня молчит, колечко на указательном пальце моей руки крутит.

– Дальше, Дань, – поторапливаю.

– Дальше – ебаный пиздец. Перестрелка, ты каким боком замешана – не ясно. Допустил вероятность, что Кристина тебе все рассказала и ты озлобилась. Ну, после той драки. Решила отплатить дерьмом на дерьмо, впустила какого-то левого чувака в бар, чтобы вынес все к хренам, что к полу не прибито. Ну или около того, не знаю. Ты соображаешь неплохо, когда хочешь. Смотришь – дура дурой, а ни хрена подобного, – последнее заявляет с какой-то обидой, будто его обманули.

– Не увлекайся, – бурчу, подло тыкая его пальцами руки, на которой лежу, в бок.

– Ай, – дергается и тихо смеется. – Вредина еще ко всему прочему. И хулиганье.

– Дань.

– Да я хер знает, как о таком рассказывать и надо ли вообще.

– Крис мертва, Дань…

– Знаю. И знаю, что если бы в «Дублин» ее не отправил, она бы не связалась с какими-то мразями и осталась бы жива.

– Какими еще?..

– Не знаю, Саш. Сука… не знаю!

– Да расскажи ты уже по порядку! – выпаливаю, садясь. Даня тоже, придвигаясь ближе к изголовью и облокачиваясь на него.

– Она мне позвонила. Сразу после того, как ты ей из машины. Начала с претензии, типа, какого хера ты творишь, я на такое не подписывалась! Кое-как успокоил, спрашиваю в чем дело, а она снова в крик, Сашку подстрелили, я сваливаю, сам разбирайся как хочешь, но меня не впутывай. Потом отвлеклась на кого-то, мужик там что ли с ней был, ему тоже отсыпала, типа куда собрался? Я трубку бросил, начал прикидывать. Приходит сообщение с точкой. У тебя смена, значит, что-то в баре случилось. Если стреляли на улицах, точно Димона парни, этим похер вообще. Если попали, то на своем районе сто процентов достанут. Ну и понятно, куда потащат.

– И ты просто караулил у окошка? – мило улыбаюсь, а он раздражается:

– А что делать прикажешь?!

– Ну, и на том спасибо, – пожимаю плечами, а он шумно выдыхает раздражение и снова замыкается в себе. – Что дальше, Дань?

– Дальше я понять пытаюсь, что происходит. К Крис еду – там парни Зотова околачиваются, значит, свалила уже. Даю задание сыщику, сам к тебе. Ты на своем, настырная, – цедит сквозь зубы, прерывает сам себя, медленно вдыхает, медленно выдыхает. – Потом сыщик звонит, ближе к вечеру. Нашел. На даче у бывшего сокурсника. Говорю – следи, чтобы не удрала. Выезжаю сам. Добираюсь уже за полночь, деревня у черта на рогах. Мимо проезжаю, а там тачка во дворе стоит. Решил не соваться с парадного, по окнам пошарить. Пока место для машины нашел, пока вернулся… тачки нет. Дверь нараспашку. Захожу, а она там… на полу лежит. С дырой во лбу. Пиздец…

Даня зажмуривается и растирает лицо ладонями.

– Из-за меня убили. Из-за моего мудачества убили молодую девушку. Я хуй знает, как с этим жить. Как и с тем, что я просто ушел, даже полицию не вызвал. Утром сыщику набрал, но он трубку не взял. И я сам к ее дому поехал, хотел с соседями поговорить, может, кто-то видел ее мужика.

– Зачем, Дань?

– С чего-то надо начинать, – криво улыбается и пожимает плечами. – Пока не удалось ничего выяснить, но я выясню. Я это так просто не оставлю, Саш.

– Поговори со своими, – прошу тихо. – Все намного хуже, чем ты думаешь.

– Я не в состоянии сейчас, – бросает зло и стискивает зубы. – Не могу смотреть на тебя с другим, шторка на глаза, ни хера не соображаю и точно выкину что-нибудь.

– С этого и началось, – вяло пожимаю плечами.

– Я знаю, Саш, знаю! Похмелье это еще, в башке туман, сука… – зажимает голову в тиски рук, а я проявляю милосердие и глажу его по бедру, наговаривая тихо:

– Поспи тогда. А когда проснешься, не делай ничего в одиночку. Мы не вместе, но ты мне дорог. Не хочу, чтобы и с тобой что-нибудь случилось.

– Хорошо, – сдается, сползая ниже и пристраивая голову на подушке. – Поцелуешь меня? – сгибаюсь и целую его в щеку. – Спасибо, – шепчет с улыбкой и кажется, чуть ли не мгновенно проваливается в сон.

Осторожно сползаю с кровати, выхожу, мягко прикрыв за собой дверь. Спускаюсь вниз и бросаю свой телефон поднявшему взгляд Туманову. Он – ловит, я – выхожу на улицу, делая глубокий вдох.

Вспоминаю свой разговор с сокурсником. Утром уже, когда Крис была мертва. Нервничал он сильно. Так где ее нашли? Точнее, куда он ее вывез? Что-то мне подсказывает, он же знает, где искать детектива.

Слышу, как открывается входная дверь, но продолжаю лежать на газоне с закрытыми глазами. Пока кто-то не ложится рядом.

– Не обгоришь? – спрашивает Родион, а я открываю глаза, сразу же сощуриваясь, и поворачиваю голову.

– Скорее всего.

Он поднимает ладонь и тень падает мне на глаза.

– Херово. Как тебя потом трогать?

Улыбаюсь и провожу ладонями от груди до бедер:

– Все самое значимое в безопасности.

– Детали тоже важны, – ухмыляется. – Значит, не чтобы насолить.

– Знаешь, доказывать, что не шалава, довольно утомительно, – произношу без выражения. – Как считаешь, если реально начать ложиться под всех подряд, а не только с теми, кого в самом деле хочу, ситуация изменится? Ну, типа, психология от обратного, все дела.

– Даже звучит тупо.

– Так я тупая. Забыл ты, что ли? – приподнимаю брови.

– Иногда забываюсь, – отвечает серьезно и абсолютно несерьезно целует в нос. – Думаю, нам лучше уехать. Если будем слишком часто глаза Борисову мозолить, он точно во что-нибудь вляпается.

– Дима останется? – спрашиваю с надеждой. Пусть думает, что хочет, я переживаю за дурака и скрывать этого не собираюсь.

– Останется. Но ты должна понимать, что вечно он его караулить не будет, – встает и протягивает мне обе руки, легко поднимая. – И еще кое-что.

– Что? – задираю голову.

– Мы надолго встряли. Если останемся вместе, надо шагать по плану.

– В смысле помолвки? – лопочу и неловко сглатываю.

– Помолвки, подачи заявления, планирования липовой свадьбы. Возможно, сама свадьба. Гарантию, что Борисов дождется окончания спектакля я дать не могу.