– Только на входе, со стороны улицы, – чеканит Демидов.

– Сойдет, – кивает Родион и протягивает ему руку. – Извини за хлопоты.

– Да херня, – отмахивается Демидов с облегчением. – Сейчас очухается, – кивает на начавшего подавать признаки жизни мужчину.

– Ему же хуже. Александра.

Семеню к мужчинам.

– Я уволена? – вздыхаю горестно.

– По собственному, – со смешком добавляет Демидов. – За документами и расчетом в любое время. И выходите через зал, пусть знают, что в моем заведении подобное поведение неприемлемо, – добавляет с раздражением.

Когда проходим в зал, разговоры смолкают. Становится так тихо, что слышу только скулеж и попытки прийти в себя мужчины, которого волочет Туманов. Скромно иду чуть поодаль, отмечая приоткрытые рты официанток, заинтересованные взгляды и ухмылки на лицах посетителей.

– Что случилось?! – шепчет Яна, нагнав меня.

– Урод напал на меня в раздевалке, – шиплю, приблизившись к ней. – Меня уволили. Дай свой номер.

Яна быстро диктует, я сразу же набираю и сбрасываю вызов, а потом вдруг мужчина цепляется за ножку кресла, тормозя Туманова. С ревом вытаскивает нож из своего плеча и собирается снова попытать счастье, но я выхватываю из рук Яны поднос и заряжаю ему по голове.

– Оу! – восклицают на несколько голосов.

Кто-то приглушенно смеется, кто-то пару раз аплодирует, но это представление радости мне не приносит. Как и реакция Туманова.

Он отпускает ногу мужчины, наступает ему на спину и с отвратительным жутким хрустом ломает руку, выворачивая за спину. Ор и гул от посетителей становится громче, я закрываю лицо руками, чтобы не видеть происходящего, но лучше бы закрыла уши: сквозь поднявшийся шум и вопли мужчины на полу, снова слышу хруст.

– Александра, – грозно басит Туманов и мне приходится убрать руки от лица, чтобы проследовать за ним.

– Это было обязательно? – хнычу на улице, обнимая себя за плечи.

– Это еще не конец, – тянет зловеще и продолжает тащить потерявшего сознание мужчину к своей машине. Через пару минут швыряет его в багажник и звонит, как удалось подсмотреть, Зотову. – Нагони толпу, – зло бросает в динамик. – Скоро будет шоу.

– Родечка, – блею жалобно, хватая его за руку, когда он убирает мобильный в карман. – Может, не надо?

– С тобой мы еще поговорим, – обещает сурово. – Садись в машину.

Устраиваюсь, чувствуя слабость в ногах. Дрожащими руками не с первого раза пристегиваюсь. По щекам слезы от внутреннего напряжения, кишки крутит, вместо сердца устрашающая пустота. Зажмуриваюсь и слабо шевелю губами в бессвязной молитве. Только бы не убил, Господи. Кто бы он ни был, чем бы не занимался, с какой бы целью не пришел за мной.

– Саш, – зовет тихо.

Плотно сжимаю губы, прекратив бормотать. А он перегибается через подлокотник и берет мою правую руку, устраивая в своей ладони. Гладит пальцами второй руки по запястью, на котором наверняка остались синяки, но я не открываю глаз, чтобы посмотреть. Сижу и пропускаю разряды тока через тело. Вновь чувствую собственное сердцебиение.

– Посмотри на меня.

Открываю глаза, поворачиваю голову и прыскаю, увидев, что он прилепил бутафорские усы.

– Чего ты боишься? – спрашивает серьезно.

– Что ты его… – мямлю, но договорить не получается. – Ну…

– Убью, что ли? – вскидывает брови. – И кто тогда вести разнесет?

– О чем? – хлопаю ресницами.

– Кто с мечом к нам придет, – ухмыляется и подается вперед, быстро целуя в губы.

– Фу, усатый, – смеюсь тихо и отворачиваюсь.

Туманов заводит мотор и трогается, а я закусываю нижнюю губу, все еще чувствуя горячее импульсивное прикосновение. Зачем он это сделал? Сам же сказал, что не следует. Сам же… черт. Падаю. Снова падаю… Поймает?

– Ощущение, что я сегодня в цирк на полную ставку вышел, – ворчит Туманов, останавливаясь у «Дублина». Машин натыкано много, но одно парковочное место у самого входа пустует и, подозреваю, неспроста. – Слышь, уебок, живой? – шумит, обернувшись через плечо.

– Ненадолго? – зло интересуется мужчина.

– От тебя зависит, – ободряет его Родион. – От кого заказ принял?

– Марат, – цедит мужчина.

– Выносливый, – говорит уже мне. – Везет же.

Прыскаю, закатывая глаза, и выхожу из машины.

В бар вхожу за Родионом.

– Здорово, мужики! – приветствует он толпу бодро. – Знакомая рожа? – сбрасывает мужика со своего плеча на пол.

Тот воет от боли, а стоящий в первых рядах Зотов кивает кому-то. Через пару секунд подходит очень высокий парень с веревкой в руках, опускается на корточки и связывает лежащему ноги. Встает, подпрыгивает и перекидывает моток веревки через металлическую конструкцию неясного назначения под потолком. Подает свободный конец Туманову и тот подвешивает мужчину в полуметре от пола.

– А так? – осведомляется у присутствующих. Все молчат, но чувствуется напряжение. Становится не по себе, я подхожу к Родиону поближе и прячусь за его спину, успевая заметить ухмылку Зотова. – Значит, так, – объявляет Родион и расслабляет руку. Мужчина падает и несильно бьется головой об пол: в последнее мгновение Туманов напрягает руку и удерживает, вновь подтягивая выше. – Если увижу еще хоть одну мразь возле своей девочки, церемониться не стану.

– Работа, мужик, – бросает кто-то из толпы.

– Мне. По. Хуй, – чеканит Туманов и снова расслабляет руку. – Еще хоть одно поползновение, я начну гасить всех, кто берет заказы от Марата. Для начала.

– С хера ли всех?! – возмущается кто-то.

– Но гасить не в привычном вам смысле, так просто вы не отделаетесь, а я не подставлюсь, – продолжает Туманов. – Я придумаю что-нибудь повеселее. Ваши бабы будут копать под вас же. Вы будете писать доносы друг на друга. За каждым из вас будет по пятам ходить тень, – дергает за веревку, поднимая висящего повыше, а потом отпускает и мужчина падает, едва успев немного сгруппироваться. – Убьете меня, за вами придет он, – тыкает пальцем в Зотова, а тот с широкой улыбкой кланяется в пол.

Я утыкаюсь лицом в спину Туманова и морщусь, но не роняю ни звука. Как и все присутствующие.

– Всем ерша за мой счет! – объявляет Зотов и хлопает в ладоши. – Самообслуживание, дамы!

Бар наполняется звуками, и хоть продолжают коситься, предпочитают налить себе выпить, чем лезть на рожон. Зотов приказывает отвезти лежащего на полу к больнице и подходит к нам, хлопнув пару раз Туманова по плечу.

– Неадекватный тут я, – хмыкает тихо. – Забыл?

– Сижу я значит, с человеком интересным общаюсь, – с нервом делится Туманов. – Глядь на бар – а там пусто. Была Сашенька и вся вышла. Ну чисто мираж. К охраннику подхожу, уточняю момент. Отпросилась, говорит. Давно? Да минуты три как. Три минуты, мужик. Это много или мало?

– Смотря для чего, – пожимает плечами Зотов.

– Вот и я так решил. Выхожу, а она в коридоре на полу. Мразота какая-то ее за ножку держит и пытается воткнуть в нее нож. Я расстроился и сломал ему руки. Сломал бы и ноги, но расстроилась уже Саша.

– Как вошел?

– Убил охранника на входе. Ножом по горлу.

– А вошел как? – бормочу тихонько. Зотов заглядывает за спину Родиона и сощуривается:

– Поясни.

– Там камеры на входе. И если охранник не узнает того, кто стучит, он просто не открывает.

– С чего ты взяла? – оглядывается Родион через плечо.

– Даже мне не открыл. А я симпатичнее.

– Ты красавица и это в самом деле странно, – отвечает Туманов, а я зарываюсь в его спину теперь уже от смущения. Ну и потому что приятно: от него умопомрачительно пахнет суровым мужиком и легкими древесными нотками.

– Значит, приятели, – пожимает плечами Зотов. – А ценничек за тебя задрали такой, что можно одним и пожертвовать. Я бы на твоем месте ее ни на шаг от себя не отпускал, процент отбитых гораздо выше, чем хотелось бы. Хотя, Сашуля сама так прилипла, – снова заглядывает за Туманова и подмигивает мне.