Не ведьма и не квазар… и все же одна способность, не считая творческих талантов, у нее точно присутствовала – Светлана умела завораживать. Когда она пела со сцены баллады, зал замирал, словно зачарованный. А ведь она свои песни не только исполняла, но и сама сочиняла.

Неудивительно, что именно эта девушка запала в душу Нику.

– Точно хорошо? – прищурилась я, ставя на диван рюкзак с учебными принадлежностями.

– Да-да… – заулыбалась гостья. – Я полностью восстановилась после того дурацкого похищения. Зашла вот поблагодарить «Стихии» за собранные для моих поисков и реабилитации средства. Я очень благодарна вам всем, ребята! – сказала она громче, посмотрев на парней. Сашка кивнул, Мико махнул рукой, мол, пустяки, а Вереск, занятый гитарой, никак не отреагировал. – Еще хочу сказать большое спасибо твоему брату, Аква. За то, что он меня спас… и навещал… и беспокоился обо мне… держал в курсе расследования, – пробормотала она, опять запинаясь и краснея еще больше. Похоже, не только Нику Светлана приглянулась, но и он ей, что хорошо – неразделенной любви брату я не желала. – Передай ему, пожалуйста, мою благодарность. Я никогда не забуду его доброту.

И как это понимать?

– Почему сама ему не скажешь? – спросила я. – Стесняешься? – предположила, поставив себя на ее место. Может, у них тоже конфетно-букетный период под знаком неловкости проходит, как у нас с Аллегро.

– Нет, просто… Не хочу беспокоить.

– Чего? – вырвалось у меня.

– Он же следователь. У него столько важных дел, а тут я… с очередной порцией благодарности. Мое дело уже закрыто. Хотя нет… забудь! Ничего ему не говори.

Светлана потерла переносицу, чуть поморщившись. А я смотрела на нее и думала, что зверь самокопус живет не только в моей голове.

Ладно, она пребывает в неуверенности и мечется, не зная, позвонить парню или не стоит. Но он-то о чем думает? Или опять работа – любимая жена, а весь мир подождет? Идиот великовозрастный! Совсем ухаживать за девушками разучился. Надо ему втык дать, пока его прекрасная Лана не разочаровалась в нем окончательно.

Ей же я ободряюще улыбнулась и… сменила тему.

– Когда мы снова увидим «Листопад» на сцене? – спросила, надеясь поговорить о приятном.

– Боюсь, нескоро, – окончательно погрустнела девушка. – Мы решили временно распустить группу.

– Почему?! – Как ни странно, это воскликнула вовсе не я, а Сашка, который вроде как своими делами занимался и вовсе не прислушивался к нашему разговору.

– Я просто не в состоянии сейчас писать песни. Да и петь мне тоже тяжело. Наверное, стресс сказывается. Хотя врачи утверждают, что физически я полностью здорова.

– Физически здорова… – эхом повторила я, разглядывая ее бледное личико, на котором все еще горели яркие пятна румянца, придавая Светлане болезненный вид. – А ментально?

– Со мной работал психолог.

Ответ меня не устроил. Мало ли кто там с ней работал… Каковы результаты?

– Но лучше не стало, да? – тихо спросила я.

– Да, – опустила голову она. – У меня чувство, будто я выгорела. Никаких идей и желаний… в плане творчества, а не всего остального, – торопливо добавила гостья, подняв на меня взгляд. – Очевидно, мне просто нужна передышка. Меня словно… выпили, – подобрала подходящее слово она.

– Можно? – приспустив перчатку, я показала ей метку эмпата. – Хочу послушать твои эмоции.

– Тебе не понравится, – нервно рассмеялась Светлана.

– И все же?

– А давай! – приняв решение, она протянула мне руку, которую я осторожно сжала ладонью, через прикосновения которой особенно хорошо чувствовала людей.

За волнением, нервозностью и благодарностью, ради которой она сюда, действительно, пришла, обнаружилась… пустота. Холодная и безжизненная. Некая черная дыра, зиявшая открытой раной на ярком фоне сегодняшних эмоций, мучила бедную девушку, не давая вернуться к прежней жизни. Из солистки «Листопада» словно высосали саму способность творить.

Неужели Мелоди и ее подельники сотворили такое? Но среди них ведь даже псиоников не было, кроме самой леди Грэйс. Тогда что это за чертовщина? На Светлану напал кто-то еще, пока она лежала без сознания в парке?

– Тебя, и правда, кто-то выпил, – пробормотала я, крепче сжав ее дрогнувшие пальцы: тонкие и холодные. – Ты совсем ничего не помнишь о дне, когда тебя обнаружили? Мне кажется, над тобой поработал ментал. Или ведьмак с еще неизученным даром. Надо сообщить Нику и снова открыть дело!

– Думаю, все проще – у меня банальный творческий кризис на фоне пережитого стресса, – нервно улыбнулась бывшая певица, пряча руку в карман длинной юбки. – Спасибо, Аква, за желание помочь. Но даже если кто-то в моем состоянии, действительно, виноват, обратно все не отмотаешь. Я просто неспособна заниматься музыкой. По крайней мере, сейчас. Но жизнь продолжается! – добавила она бодрым тоном. – Буду адвокатом, раз с музыкальной карьерой не сложилось, – пошутила девушка, которая, помимо концертных выступлений, еще и училась на юридическом факультете. Хорошо училась, насколько я знаю.

– О! У нас гости! – с порога заявил Кай, отвлекая всех: Светлану, меня, Мико с Сашкой… и даже Вереск поднял голову от своей обожаемой гитары, чтобы поприветствовать лидера «Стихий». – Светик, ты как? – задал Огненный тот же вопрос, что и я, только в панибратском тоне.

И девушка, улыбнувшись, начала рассказывать все по новому кругу. Правда, на сей раз без подробностей про загадочное «выгорание».

– Ты-ы-ы… – Прозвучало многозначительно, а вкупе с жестом «я за тобой слежу», даже угрожающе.

Поманив рукой первый попавшийся металлический обломок, я ловко его поймала и помахала им квазару. Могла бы и просто ручкой помахать, но с обломком эффектней. Да и лишний раз продемонстрировать свою пси-способность было приятно.

– Я тебя знаю! – бросил от двери капитан очередной команды, участники которой сдуру устроили тренировку в соседнем зале.

Необучаемые! А ведь их всех предупреждали, что так поступать не стоит.

Но нет – квазифехтовальщики отчего-то решили, что они особенные и именно с ними точно ничего не случится.

Случилось! Правда, если у эш-бордистов в прошлый раз доспехи топорщились иголочками, как у ежей, у киберзазнаек с рапирами все, наоборот, упало.

Я, если что, сейчас про их «чешую» говорю, которая теперь походит на длинные капли, уныло свисающие вниз. Хотя откуда мне знать, что там у них еще могло рухнуть, когда я скомандовала «лежать» кружившему в воздухе металлолому? Рапиры, может, или еще что.

– Покажите того, кто меня не знает, – криво усмехнулась я, сидя, как на троне, в импровизированном кресле на куче железа и глядя на захлопнувшуюся за парнями дверь. Не то чтобы с грохотом, но и не бесшумно тоже.

Так… а почему без грохота? Фитиль возмущений затух, толком не разгоревшись? А, нет… затушили.

– Потешила свое самолюбие? – спросил господин Рэйн, возвращаясь в зал, где последние полчаса я занималась самостоятельно. Почти. Роль надсмотрщика играл призрак Иоши, который больше наблюдал, чем поучал.

– Чего это? – проворчала я, слезая с «трона». Одно дело перед парнями выпендриваться, изображая королеву свалки, другое – перед учителем. – Ничего я не тешила. Разве что чуть-чуть, – показала ему пальцами подразумеваемую величину, которую и разглядеть-то сложно. – А нефиг было с претензиями заявляться! – Перестав оправдываться, я начала доказывать свою правоту. – К уставшей и голодной ведьме, которая только-только навела уборку в зале! Стадо баранов в железных латах!

– Высказалась? – Наставник стоял, скрестив на груди руки, и смотрел на меня. Я кивнула, поглядывая то на него, то на кучу за спиной, а то и на Иоши, который смотрел на нас с врезанного в стену экрана и довольно ухмылялся. Или ввинченного в стену? Вплавленного, во! Тот, что висел тут позавчера, я случайно превратила в тренировочное пособие. – Результатами удовлетворена?