В ожидании непогоды Ночь прошла. За окном твоим россыпью — Снег фиалковый, ирисы хлопьями. В палисаднике, спящем без просыпу, Тополь встал караульщиком с копьями. На листах виноградника, нá меди — Отсвет крови, и красное марево Льется в пьяном ковровом орнаменте, Заплетенном в рассветное зарево. Увенчать бы чело твое девичье Золотеющими виноградинами! Но за вечером будет ли день еще, Повечерие с песнями свадебными? Если осень к ненастью склонится, Сгинет гроздь… Никакая конница Не умчится за днями украденными. Как добра молодая душа твоя, Голубая душа, сине-светлая! А теперь – разрывается надвое, Рассекается сильными ветрами, Ледяными лоскутьями стелется! Не согреться… И крыльями рубящий Коршун-ворог, колдунья-метелица, Ворон-вор понесут ее рубище. Воет вихорь, кричит все горластее. Гаснут мысли в тумане, о Господи! Разве вспомнится тихое счастие — Гаснут мысли в тумане, о Господи! Это горькое, жгучее пение Через вьюгу за мыслью все тянется. И цветение веет весеннее — Через вьюгу за мыслью все тянется. … Солнце ранит лучами багряными Облака в предзакатном томлении, И скорбят над смертельными ранами Лани, горы, овраги, олени. Буре – все краски Бурю, красную бурю, которая чуть побледнела От ярости и накала, как пламенное литье, Ты приветствуешь песней сердца и славишь открыто и смело, И песней, песней сердца, отнимешь у смерти ее. И звонкие брызги красок рассыплешь ты кистью дивной, Чтоб спящий проснулся, чтоб нищий сбросил железо оков. И грянут гимны твои, грянут гимны. И грянут гимны – вовеки веков! «О, забвенье! Пепел древний…» О, забвенье! Пепел древний Не сметешь с каменьев Джвари! Двинут в бок Арагвы гребни. В грудь ударит пена Мтквари. Изберешь иные тропы, — И глаза обуглят маки, Будут путать путь окопы И раскопок буераки. Вспять пойдешь, и в котловине Холод твой растопит Мцхета, Рассечет, располовинит, — Ни ответа, ни привета. Безмятежна нега неба, Но взгляни, как почва ропщет, Из бушующего склепа Вышли полчища усопших. Схватит ржавый меч десница, Станет сталью половодье, В поле битвы обратится Даже кладбища угодье. Видишь холм Светицховели, Золотом заполыхавший? Встали с каменных постелей Рати павших питиахшей. Враг бежит через пригорки… Смерть настигнет, бросит наземь, И не дрогнет сторож зоркий, Грозный бастион Армази. Жмется к паперти замшенной Полумертвое забвенье. Мцхете юной, обновленной Я дарю стихотворенье. Веспер
Не в первый раз на чуткой черни Я вижу радужный развод… Сейчас в морях зари вечерней Мгновенный Веспер проплывет. Один стежок, одно движенье — И, свежей синью занесен, Растает Веспер – отраженье, Преображенье жизни в сон. Ветвей зажгутся перепутья, И руки тонкие звезды, Лучами оплетая прутья, Потонут в зеркале воды. Так мы свои сплетаем руки На долгий миг, на краткий час, Так наши встречи и разлуки Уходят в глубь и в память глаз. Песнь песней Никорцминда Лиру держа на груди, Остановившись в пути, Вижу я луч впереди, Словно во мгле лабиринта. Чудо твой зодчий воздвиг, С благостью отчей воздвиг, Небом венчая твой лик, Тебя, Никорцминда! Стены украсил резьбой, Вещим сплетением чисел, И горизонт голубой С мыслью о вечности сблизил— Кто же зажег здесь для нас Яростный твой хризофраз, Блеск, нестерпимый для глаз, Твой столп, Никорцминда! Что за бесценный завет Был нам оставлен веками! И безграничен свет, И гармоничен камень. Кто же над миром вознес Граней суровый тес, Вытесал твой утес, Тебя, Никорцминда! Словно из области сна — В облаке благодати Пламенная белизна, Плавных порталов объятье. Кто же тебя сотворил, Гору, любя, сотворил, Волею горних сил, Гора, Никорцминда! Ровно двенадцать лампад Смотрят в двенадцать окон. Что за огни горят В доме твоем высоком! Чьим же во тьме времен Духом воспламенен Факел земных племен, Твой свет, Никорцминда! Высекло здесь ремесло Фресок немую поэму. Благоговейно сплело Время из них диадему. Кто же тебя расписал? И по узорам зеркал Искры свои разбросал Костер – Никорцминда! К почве сведя божество, Линий слиянье изведав, Славишь твое торжество, Как исполненье обетов. Свиток твой величав. Смерть и забвенье поправ, Крепко стоит архитрав — Собор – Никорцминда! Словно шумящий лес — Купол широкий крыши. К вольным блаженствам небес Выше восходишь, выше. И – за пролетом пролет — Шаг переходит в полет, Вышнее благо лиет Сама Никорцминда. Здесь твой грузинский взгляд, Пьющий простор, всемирен, Заревом красок богат… Крылья простер Сирин! Крыльев бы, крыльев нам, Силы – живым крылам, Правь же пространством, храм, Цари, Никорцминда! Храм твой громокрылат, Своды его непреклонны, Годы его хранят, Гулко поют колонны. Времени круговорот Зодчества не зачеркнет. Славя родной народ, Свети, Никорцминда! |
