Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Ната Вачнадзе

Чернота, окрыленная светом…
А.Т.
В сизых сумерках Тифлиса,
В зыби чёрного вина
Мне грузинская актриса
Всё мерещится одна.
Я её не видел въяве
И влюблялся лишь в кино.
Был я мал, она уж в славе,
Это была так давно.
Так вот в звуках мухамбази[11],
Разрывающих сердца,
Сохранялась на Кавказе
Прелесть древнего лица.
Не такую ли к Тимуру
В паланкине привезли?
Что там, прочь литературу,
Не в такой уж ты дали!
На тебя ещё Лаврентий,
Щурясь, глянул, гамадрил.
Рвался к блеску и легенде
Кто бы позже ни царил.
На безногого поэта,
На российского поэта
Пала тень ресниц твоих…
Что сказала власть на это
И какой родился стих?
Над земным его скитаньем,
Расцветая, встала ты
Невозможным сочетаньем
Красоты и доброты.
Лёгкой девочкой подростком
Вечно ты к нему летишь
По ступеням и подмосткам
Мимо взвихренных афиш.

Ладо

Был в плену. Мог бы сразу в загоне пропасть,
Но в ревире, пройдя процедуры,
Был зачислен в грузинскую бравую часть,
Охранявшую комендатуры.
Форму жгли, выдавали другую без слов,
Принималась другая присяга.
Всё же вряд ли кого-то он сталкивал в ров,
Одинокий и тихий бродяга.
А потом Колыма и дорога в Тайшет,
И рутина тюрьмы и метели.
Ну, а в оттепель, вспомнив, что был он поэт,
Земляки, разыскав, отогрели.
Я любил его. Столь с ним несхожий, привык
К этой грустной улыбке, к душевному складу.
Жаль, он рано ушёл. Но на этот язык
Перевёл «Илиаду».

Подруга

Звуки города, запахи юга
И похмелье гуляк, и молва…
Тут жила в закоулке подруга,
Но, должно быть, давно не жива.
Вдруг почудятся в шрамах, в уколах
Эти вены и, воздух дробя,
Всплески рук обозначатся голых,
Обвивавших, как змеи, тебя.
Издалёка в минувшее глянув,
Словно душу внезапно вдохнул,
Слышишь вдумчивый шелест платанов
И театра старинного гул.
Раззолочены ложи богато,
И такое мелькание лиц
В зале, помнящем Хаджи-Мурата,
Итальянских певцов и певиц!
И в гримёрку прекрасной актрисы
Здесь с букетом, подобным венку,
Важный Берия шёл за кулисы,
Напевая, но весь начеку.
Выплывают из медленной Леты
И, сменяясь, несутся, спеша,
Выступленья вождей и балеты,
Крики «браво» и вопли «ваша»[12].
В шкуре барсовой грезится витязь,
Там грустивший во все времена,
Где с единственным словом «Проснитесь!»
Разбросала листовки она.

Апокриф

Былой Тифлис, ночные перевозки
Продукции лихой цеховиков,
А утром стук сапожника в киоске,
И напоённый сторож бестолков.
Уже друзья в проулке кличут Гоги
И белошвейки из окна глядят,
Подводятся расчеты в синагоге,
Где молятся и несколько солдат.
И свежим хлебов веет из пекарни
На тесный мир беспутства и труда.
Уже в зар-зар играют эти парни,
Жизнь – на кону…Уж такова среда.
Но в ней всегда юродивый найдется,
И царствие туманное его
В почёте у окрестного народца
И не от мира в сущности сего.
Вот в облаке своей священной дури
Ночами он блуждает, сгоряча
На клочья жадно разрывая пури[13]
И русский стих блаженно бормоча.

«Куда я с ней когда-то брёл?..»

Куда я с ней когда-то брёл?
В Тбилиси ветер был весенний
И платья вскидывал подол
И обметал её колени.
Она была смела, тверда,
Несклонна в тостах к местным перлам
И за того пила всегда,
Кто этот мир покинет первым.
Ну, да, в Кахетии у них
Важней всех праздников поминки…
Я вижу столько черт живых
И взгляд, и поступь кахетинки!
И вот уж нет её давно,
Всё протекло и стало слаще,
Как это рыжее вино
С огнём и горечью щемящей.

Медея

В раю томительном и пышно-многословном,
Медея, знала ты отравы и шитьё.
Дарили божество фазаном или овном
За девственность твою и знание твоё.
Ты жрицею была, служила лишь Гекате,
Под лёгкою стопой, кружась, плыла земля,
Но в синеве морской, на гулком перекате
Блеснули паруса чужого корабля.
Ты жаждала любви, тебе досталась пытка,
Ты жертвовала всем в скитании своём,
Но не слабеет жар волшебного напитка,
Который так пьянил и выпит был вдвоём
Давно я не бывал в заветном царстве колхов,
Драконьи зубы в нем войною проросли,
Другой воздвигся мир из радужных осколков
И в гавани стоят иные корабли.
Мерещится твой дом… Где ты теперь, Медея?
Осенний жёлтый лист витает в зыбком сне,
И сумрак глух и нем, и сердце, холодея,
О юности грустит, о золотом руне.
вернуться

11

Мухамбази – напевная твёрдая форма грузинского стихосложения.

вернуться

12

«Да здравствует!» (груз.)

вернуться

13

Грузинский хлеб.

10
{"b":"911745","o":1}