Не иначе, как про эту штуковину, которую лучше выбросить туда, где ее и нашли, говорили пижон и альтушка – других таких источников поблизости я не ощущал.

С этим делом нужно было разобраться – и быстро, желательно. Я сделал шаг в узкий проход между забитых полок. Откуда-то из-за кристаллов, закрывающих мне обзор, я услышал резкое карканье - и едва успел заметить красноглазого ворона, хлопающего крыльями и улетающего куда подальше.

Не прошло и пары секунд, как дверь за моей спиной слетела с петель. Я отшатнулся, пропуская ее мимо себя, и моментально повернулся на вход.

В проходе стоял пижон Антон. В каждой руке он сжимал по короткому прямому клинку. Прямо сейчас он был занят тем, что опускал ногу, ударом которой вынес дверь. Ну и еще строил достаточно недовольное, но сосредоточенное лицо.

У него за спиной маячила раздраженная Кристина. На плече ее сидел ворон – скорее всего, тот самый, что только что взлетел с полки рядом со мной. Что ж, похоже, я только что получил ответ на вопрос "как она вообще видит, куда идет". Что-то в моей памяти было про использование фамильяров в качестве дополнительных органов чувств – почему бы ей не использовать воронов как камеры наблюдения?

– Ну привет, голубец, – обратился Антон ко мне. – Сейчас тебя крошить и заворачивать будем.

Он начал немного наклоняться, занимая стойку поудобнее. Но Кристина неожиданно для меня откашлялась, привлекая внимание своего спутника.

– Я бы на твоем месте попридержала коней... Честь и дворянское достоинство – это, конечно, хорошо, но этот красавчик только что прошел в центральное хранилище, как будто в поликлинику за анализами крови зашел.

Антон только отмахнулся:

– Значит, мне наконец-то будет интересно. Никто еще не смог одолеть наследника рода Сиротовых! Так что не вздумай вмешиваться. Эта победа будет полностью моей.

Он напоказ взмахнул клинками. Даже какой-то финт сложный сделал, явно учился ножиками-то махать.

– А мог бы драться научиться, - презрительно протянула Эвелин. Я разделял ее мнение.

Я размял плечи. Крылья я давно спрятал, но мышцы все равно немного затекли. Пора было разминаться.

– Ты так и будешь показывать фокусы с жонглированием, или попытаешься помешать мне забрать то зачем я пришел?

– Сейчас ты станешь свидетельницей того, куда были вложены деньги рода и усилия моих преподавателей! – взревел Антон. – И наконец поймешь, кто в доме хозяин и с кем надо ходить на свидания!

Кристина раздраженно вздохнула. Я ее понимал. Какая потрясающе банальная и неинтересная история у этих двоих, по ходу.

Точнее, у Антона и его бед с башкой.

Сиротов стремительно приближался. Отдам ему должное, он был стремительным, как молодой сайгак. Вот только выпендрежным, как попугай – никак не мог перестать крутить эти свои финты или как их там.

А, даже если Дмитрий Иванович и называл их – какая разница. Суть обучения у главы охраны Крамоловых заключалась не в заучивании терминов, а в том, как быстрее и эффективнее победить противника.

Я поставил ноги в нужную позицию, быстро замахнулся и стремительным движением я опустил свой тяжелый клинок прямо на молодого пижона.

Конечно, он успел выставить блок. Граф скрестив клинки у себя над головой, но какой от этого толк. Эвелин без особого напряжения смяла его клинки и устремилась к плоти, туда, где уже не билось сердце.

Хлынула кровь. Антон с удивленным стоном ухнул на пол. От одного из его клинков осталась только рукоятка, а второй обломался до уровня кривой заточки.

– Н-не приближайся ко мне! – не очень убедительно погрозил он мне. Оставшийся в руке погнутый ножик он целил прямо в мое сердце.

Только чтобы удар прошел, мне пришлось бы самому на него рухнуть. Антон был уже не боец. Он на столько растерялся, что даже про регенерацию забыл.

– А я тебя предупреждала, – проворчала Кристина из далека.

– П... Прошу, помоги мне, – Антон испуганно попросил о помощи свою напарницу, видя, как я надвигаюсь, чтобы добить его.

Раздался еще один раздраженный вздох Кристины. С ней надо было что-то придумывать, а то... А, ну вот, собственно.

Я повернулся на девушку, только чтобы увидеть, как она раскрывает полы своей толстовки, и из-под них вырвалась целая стая здоровенных воронов. С хищным карканьем, красноглазые птицы устремились прямо на меня.

З-з-зип!

Молния на толстовке Кристины соскользнула вниз, обнажая белоснежную кожу вампирши. Алебастровую, или как-то так. Может, я бы и лучше сказал, если бы был поэтом.

Но ни позавчера, ни вчера, ни сейчас я им не был. Зато был очень занятым вампиром. Занятым непроглядно-черной стаей воронов, с диким карканьем вырвавшейся из-под распахнутой одежды!

Со всех сторон вокруг меня была одна сплошная пернатая мешанина. Кровожадные вороны набросились на меня. Их острые когти рвали и царапали кожу, а костяные клювы били по лицу, пытаясь выдрать мои глаза себе на завтрак. Не будь я князем вампиров – наверняка бы уже сполз на пол в истерике, зажимая лицо руками.

К моему счастью, князем вампиров я был. И среди моих артефактов нашелся помимо прочего прекрасный клинок. Пусть он и обладал иногда весьма склочным и своевольным характером...

Даже не прицеливаясь, я сделал несколько взмахов. Эвелин гудела - и я не мог бы сказать, было это песней стали или тем пронзительным звуком, который девушки издают на американских горках.

Даже не приглядываясь, я понимал, что попадаю. По сплошной стене мрака и перьев вообще тяжело промахнуться. То тут, то там я чувствовал, как меч встречает хлипкое сопротивление птичьей плоти.

Вот только тьма менее непроглядной не становилась. Хлопанье вокруг меня оглушало, а назойливые когти и клювы раздражали меня с каждой минутой все сильнее. Птиц было слишком много, чтобы пытаться затыкать их мечом.

Приложить бы их всех разом.

На такой случай у меня был один приемчик.

Не желая быть позорно заклеванным каркающими курицами, я раскинул руки. Призвал на помощь бурлящую во мне мощь вампирской крови.

Бабах!

Волна телекинеза разметала воронов в разные стороны.

– Ай! У меня уши заложило! – капризно возмутилась Эвелин.

Сейчас было не до того, чтобы прислушиваться к жалобам призрака. Моя цель была достигнута. Наконец-то я мог спокойно продохнуть, не боясь зажевать по пути пару перьев.

Черные птицы, разлетаясь как безвольные крылатые мешочки, ударялись о стены – и превращались в облачка дыма. От особо противных и пухленьких иногда еще разлетались крохотные перышки.

Кристина недовольно фыркнула в свою челку, которая закрывала большую часть лица. Думаю, что она не ожидала такого поворота событий, и теперь наверняка будет следить за каждым моим движением.

К моему большому сожалению, толстовку она уже запахнула. Красивая нежная кожа была скрыта от моих глаз. А ведь она была едва закрыта какими-то обрывками ткани, по ошибке надетыми на тонкие ниточки.

– Я так понимаю, простые женщины тебя просто не привлекают, да? попыталась подколоть меня Эвелин.

– Именно поэтому ты так бесишься каждый раз, когда я говорю с Александрой, ага.

Эвелин издала очень выпендрежный хмык. Кристина тем временем привела себя в порядок. Теперь я уже был точно уверен, что она наблюдает за мной, как внимательный зверек.

– Я же говорила тебе, что он не так прост, дуболом ты безмозглый, – обратилась она к Антону. Тот уже отполз в сторону, жалобно подволакивая одну ногу, и старательно затягивал рану. – Но нет, побе-еда будет мое-ей.

Антон поморщился – теперь еще и от неприязни. Последними словами Кристина весьма похоже передразнила его, и вампиренышу явно было неприятно. Но так оно и бывает, правда не всегда ласкает слух.

– Отвянь, грязнокровка, – огрызнулся он. – Как ему вообще все это удалось?

– А ты что, не заметил? Он же вампир. И неслабый. Кровь его явно погуще твоей будет. Посмотри, мои птицы его едва поцарапали – и то уже ни следа нет.