— Это не все, — профессор повернулся к доске, зарисовал схему, — дело в их энергии. Чем больше энергии у светлого мага, тем он сильнее. А чем больше энергии у темного, тем он слабее.

Студенты закивали.

— Откуда берется энергия? — спросил профессор Парис.

Ответил какой-то парень с первой парты.

— Она у всех нас с рождения. Энергия влияет на наше здоровье, на ниши силы, на продолжительность жизни… Чем больше энергии, тем человек здоровее, сильнее и так далее.

— Все верно.

— Простите, профессор, — встала Стина.

Ого, она решила задать вопрос? Смело, смело!

— Это значит, что сильные светлые маги здоровы и долго живут, а сильные темные маги болезненные и рано умирают?

— В общем-то, да! — кивнул профессор, — думаешь, несправедливо?

— Думаю, энергия вообще несправедливая штука.

— К счастью, у большинства людей, и темных, и светлых магов, энергия колеблется где-то на одинаковом, серединном уровне, — профессор записал на доске, — поняли суть, да? Энергия есть у всех, независимо от вида магии.

— А что с полукровками? — спросила я.

Все повернулись на меня. О, нет, я произнесла запретное слово: «Полукровки!».

— Что они не люди что ли? — фыркнула я.

— Как известно, у светлых магов рождаются светлые дети, у темных-темные, — ответил профессор, — а дети от смешанных браков редко выживают, но если выживают, тогда то же самое. Если жизненной энергии много, то из полукровок выходит сильные светлые маги и слабые темные, если наоборот, значит — наоборот.

— А не бывает такого, что полукровка плох во всем? Во всех видах магии?

— Как это? — удивился профессор, — должен быть баланс, у всех есть жизненная сила. Если ее много, значит будет сильная светлая магия, а если мало, то…

— А если любая магия плохая? — перебила я, — мне кажется, я встречала такую полукровку. Почему это может случиться?

Я уж не стала говорить, что эта таинственная «такая полукровка» — это я. Профессор задумался, пошел ко мне навстречу. Высокий, какой же высокий… С внимательным орлиным лицом. Снова синий пиджак, снова светло-голубая рубашка, снова очки, прибавляющие очки к важности.

— Какая у этой полукровки была жизненная энергия? — спросил профессор.

— Не знаю, — солгала я.

— Подозреваю, дело в том, что твоя знакомая полукровка просто не развивала в себе ни один из видов магии, поэтому и не знает еще своих сильных сторон.

Я понимала, что наш разговор окончен. Благодарно кивнула и села на место.

— Если эта тема интересна тебе, Лилия, — сказал профессор Парис, — тогда предлагаю написать курсовую.

— Курсовую? Про полукровок?

— Раз у тебя есть знакомые полукровки, значит надо этим пользоваться. Подойди ко мне записаться после лекции.

Писать курсовую с профессором Парисом? Я смущенно улыбнулась. С ним писать курсовую должно быть в разы интереснее, чем с госпожой Аполоной.

— Подходи, Лилия, — сказал профессор, — меня не стоит бояться, я же не обжигаю.

Отлично. Он теперь мне всю жизнь будет припоминать эти слова про горячего профессора.

— Простите, господин Парис, — заговорила я, — но я уже делаю работу с куратором Аполоной.

— Про золотых рыбок?

— Про методы исцеления ран с помощью магии.

— Про рыбок было бы интереснее.

— Но тема выбрана, — я противно улыбнулась, — к сожалению.

Признаться честно, мне было приятно внимание профессора. И приятно, что он предложил писать с ним курсовую. Я знала, что он возьмет в этом году всего троих. Каких-то троих, но не меня.

— Даже не думай, — прошептала Стина, — я уже написала за тебя курсовую про исцеление. Про полукровок переписывать не стану.

— Не думаю, ни о чем не думаю.

И все же меня не покидало ощущение, что профессор знает про полукровок больше, чем кто-либо другой в Академии. У меня была низкая жизненная энергия. Очень низкая. Это значило, что я должна часто болеть, редко вставать с кровати, и вечно находиться в предсмертном состоянии… А еще быть очень сильным темным магом. Черной магией, я, конечно, умела пользоваться, но на низком уровне. А с другой стороны и болезненной я не была, никто не в жизни бы не догадался, что моя жизненная энергия около пяти процентов. Это очень. Очень мало.

Глава 5

— Лил, мне бы чего-нибудь от разбитого сердца, — напротив меня сидел Бару — холостой сорокалетний мужчина, насколько я помнила, он владел крупным отелем и был потомственным темным магом с массой жизненной энергии, а значит, просто энергичным человеком, не умеющим колдовать вовсе.

— Кто она на этот раз? — спросила я.

Здесь я чувствовала себя собой. Смелой, сильной, решительной. На моем лице — снова тонна косметики. Снова тени и темные губы, снова в носу серьга. Волосы заделаны в высокий хвост. На шее-золотая цепь, в ушах кольца. Одетая в мини юбку и корсет.

— Она была администратором в моем отеле, — ответил Бару, — но оказалась замужем.

— Что ж, благородно, что ты оставил в покое замужнюю женщину, — откликнулась я, — может, просто выпьешь? Виски?

— Мне нужно что-нибудь посерьезнее.

Я рассмеялась, взяла колбы. Зелья, так зелья. Это выглядело красиво. Разноцветная жидкость. Дым. Бурление. Но главный ингредиент моих зелий — это я. Всегда была я. По сути, не так важно, что с чем смешивать. Главное, чтобы разные цвета и разная жирность. Я наклонилась к Бару. Он посмотрел мне в декольте.

— Нравятся? — улыбнулась я.

— Нет-нет, кого угодно, но тебя я не трону. Ты своя девочка. Тебя нельзя…

— Я ни в чем не виню, — провела Бару по губам, — смотри, мне нужно желание.

— Желание?

— А как я сделаю тебе зелье без желания? Давай-давай, смотри.

Я почувствовала это. Увидела на его лице. Желание. Глубоко вдохнула, взяла колбу, наполнила ее желанием. Для того, чтобы приготовить зелье нужны чужие эмоции, определенные эмоции.

— Расскажи о предательстве, — попросила я, — расскажи, что чувствовал, когда узнал, что она замужем?

— Обидно было, больно.

Я не могла определить его эмоций.

— Обидно из-за ущемленной гордости или из-за… влюбленности?

— Ты кем меня считаешь?! — закипел посетитель.

— Бару-Бару, не стоит прятаться, я все равно все увижу, — положила руку на зеленую колбу, наполнила ее гордыней и ощущением ущемленной гордыни.

Слила две жидкости воедино, взболтала. Получилась яркая желтая жижа. Оставалось налить в бокал и поставить трубочку.

— Я забуду ее? — спросил Бару.

— Конечно!

— Ты сделала зелье, чтобы разлюбить?

Нет, я сделала зелье, которое заглушит твою гордыню и похоть. Ненадолго, на пару дней. Но этого хватит для того, чтобы забыть про ту женщину. Но кого интересует правда? Всех интересует лишь результат.

— Да, ты разлюбишь ее.

Бару выпил залпом и сел, улыбающийся и спокойный. Да уж, с отключенной гордыней любой станет спокоен.

— У тебя талант, — сказал он, — не представляю, как ты это делаешь?

— Талант, ты прав.

На самом деле все просто. Стать зельеваром сможет любой черный маг (неважно, насколько сильный), который умеет чувствовать других. Это не магия, а просто навык. Считывать чужие эмоции, понимать другого человека… Короче, хороший зельевар — это хороший психолог, вот и все!

— Нужна твоя помощь, — послышалось за спиной.

Знакомый голос. Похож на голос моего профессора. Я засмеялась, представив его здесь в своих очочках и костюме. Светлый маг в обители темных. Да его бы вышибли за дверь! Нет наверняка просто голос похож. Я обернулась на говорящего и застыла. Все-таки это был профессор Парис. Вот только выглядел он совсем не как профессор.

Глава 6

Может, показалось? Может, это просто кто-то похожий на него? Я рассматривала стоящего передо мной человека. Лохматые волосы, непослушная челка падает на глаза. Никаких очков. Никаких пиджаков. Никакой серьезности. Одет в серую майку и джинсы. Да, все еще высокий и худой, но… у него были мышцы. И я закашлялась от неожиданности, когда увидела, что на плече этого человека набиты татуировки. Узоры в стиле древнего Рима и какие-то неведанные мне символы. Это не мог быть мой профессор, не мог… Но лицо этого человека казалось слишком знакомым. Тот же нос, который ни с каким не спутаешь, тот же разрез глаз, те же губы.