— Ты собираешься мне отказать? — спросила я, глядя на него из-под ресниц и используя всю свою фальшивую браваду. — Если я опущусь на колени и возьму тебя в глотку, ты мне откажешь?

— Блядь, — прохрипел он, отпуская мою руку. Я продолжила расстегивать две последние пуговицы, скользя руками по его груди и под пиджак, пока не смогла стянуть его с плеч и медленно спустить вниз по рукам. — Ты не знаешь, что делаешь, vita mia. Я не хочу тебя пугать.

Перевод: Жизнь моя.

Я взяла его лицо в свои руки, заставляя его смотреть на меня, пока я шептала.

— Ты никогда не сможешь напугать меня, на самом деле. Возможно, у меня возникнут проблемы с некоторыми вещами, я не знаю. Но что я знаю точно, так это то, что меня пугаешь не ты. Это не ты причинил мне боль, сломал меня. Ты тот, кто поможет мне собрать все воедино. Ты поможешь исправить меня, Лино, но ты не сможешь этого сделать, если не прикоснешься ко мне. — Я оттолкнула его, и что-то в его темных глазах изменилось. Его губы прижались к моим, и в этом поцелуе я ощутила всю настойчивость, в которой нуждалась. Мои руки потянулись к пуговицам его рубашки, когда он дернул за галстук, и я болезненно осознала свою почти наготу, когда пряжка его ремня задела мой живот.

Его галстук пролетел через всю комнату, рубашка с глухим звуком приземлилась позади него.

Пряжка его ремня была холодной в моих пальцах, когда я расстегнула ее, его рука заменила мою, чтобы расстегнуть брюки и позволить им упасть по бёдрам. Каким-то образом ему даже удалось выглядеть грациозно, когда он наклонился и снял туфли, оставшись в одних трусах-боксерах, которые обтягивали каждую мышцу его бедер.

Я хотела провести языком по каждому дюйму его тела, исследовать и изучить каждую впадинку его пресса, глубокие изгибы бёдер и пояс Адониса, ведущий в его боксеры, как знак с надписью «оближи здесь».

Я просто очень хотела его.

Его рот снова завладел моим, его рука запуталась в моих волосах, чтобы он смог наклонить мою голову под углом и ласкать меня глубокими движениями своего языка, от которых я таяла.

Я чувствовала себя любимой.

Я хотела этого. Желала этого. Поэтому, когда он подвёл меня обратно к кровати, я без колебаний забралась на неё и легла на спину, чтобы он мог наблюдать. Его темные глаза сузились, и он отвел взгляд от моего лица, позволив ему задержаться на черном кружевном лифчике, который я надела под платье. Выгнув спину, я расстегнула застёжку и сняла бюстгальтер, чтобы бросить его в него.

— Ты будешь смотреть на меня весь день или подойдёшь сюда? — Сказала я с вызовом.

Его не нужно было больше провоцировать. Он двинулся, забираясь на кровать медленно, как хищник, пока не опустился на меня сверху. Его обнаженная грудь коснулась моей, каждый дюйм великолепной кожи терся об меня, когда его губы нашли мои, и он заставил меня почувствовать все.

Как будто я была для него всем, как и он для меня.

Мой мир сузился до ощущения его на мне сверху, ощущения его рта против моего. Все остальное не имело значения. Ничего другого не существовало.

— Лино, — выдохнула я, когда он отстранился, целуя меня в шею и добавляя зубы и язык, заставив меня извиваться под ним. — Пожалуйста.

— Пожалуйста, что, Голубка?

— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, — прошептала я, и он усмехнулся, касаясь моей кожи.

— Я прикасаюсь к тебе, — возразил он, взявшись пальцами за край моих трусиков и спуская их вниз по бедрам. — Я хотел не торопиться, дать тебе все, прежде чем взять тебя. Но ты просто испытываешь меня, а? — спросил он, и как только я освободилась от нижнего белья, я бесстыдно раздвинула ноги.

Его руки потянулись к боксерам, стягивая их с ног, и он неуклюже выбрался из них. Мои глаза мгновенно переместились на него, не в силах поверить, что каким-то образом он выглядит таким же большим без скрывающего его пара, который сыграл со мной злую шутку. Он изогнулся до живота, твердый и багровый. Возбужденный, напряженный и отчаявшийся на вид. Я сглотнула и прикусила щеку изнутри, страх внезапно захлестнул меня.

Может быть, я не…

Может быть, я не смогу.

Тряхнув головой, чтобы прояснить ее, я улыбнулась Лино, пытаясь успокоить его. Чтобы попытаться успокоить себя. Он снова скользнул между моих ног, наклонился надо мной, чтобы поцеловать мои губы. В таком положении он оказался вплотную к моему центру, и от соприкосновения у меня перехватило дыхание.

Мое тело напряглось. Все возбуждение улетучилось. Видения Коннора, нависающего надо мной, заполнили мою голову, такой порочный круг образов, что я не могла видеть конца.

Я хотела, чтобы он отстранился от меня. Я хотела, чтобы он был подальше от меня. Воспоминание о том, как это было больно, напоминание об обжигающей боли, разрывающей меня на части изнутри, взяли верх, и я толкнула Лино в плечи, пока он не встал на колени между моими ногами.

— Шшш, Голубка. Все хорошо, — успокаивал он меня, но я поджала ноги и прижала их к груди. — Самара, — сказал он более строго. — Это я, vita mia. Ты в порядке.

Он не прикасался ко мне, но я почти чувствовала, как напряглось его тело, готовое атаковать и желающее сделать все, что в его силах, чтобы помочь, но врага рядом не было. Не было ничего, с чем он мог бы сражаться за меня, не было монстра, которого он мог бы убить, чтобы спасти меня.

Единственный след его угрозы жил во мне. Я выдернула простыню из-под себя, притянув ее к груди, чтобы скрыть свое тело от стыда. Как я только могла подумать, что смогу это сделать, как я могла подумать, что смогу выстоять и добиться чего-то хорошего; я поклялась, что никогда этого не узнаю.

Добро не предназначалось для таких девушек, как я.

Поврежденная.

Лино натянул боксеры вверх по бедрам, заполз на кровать и приблизился ко мне так, будто я могу сломаться, если он прикоснется ко мне.

— Все в порядке. Он больше никогда не причинит тебе вреда, — пообещал он.

Я невесело рассмеялась, сердито вытирая слезы со щек.

— Ты слишком умен, чтобы думать, что это правда. Он делает мне больно каждый божий день. Каждый раз, когда он не дает мне быть с тобой, он снова вонзает свои когти и… — Я замолкла. Мне не нужно было произносить слова, чтобы Лино понял, что Коннор причиняет мне боль, удерживая меня от Лино. Его глаза были понимающими, когда он смотрел на меня. — Извини. Я думала, что смогу…

— Эй, не смей. Тебе не о чем сожалеть, Голубка, — пробормотал он, притягивая мое лицо к своей груди и прижимаясь губами к моему лбу. — Поговори со мной. Скажи мне, что тебя напугало.

— Я не хочу говорить об этом с тобой.

— Очень жаль, потому что это происходит. Нам нужно пройти через это вместе, чтобы я мог знать, что спровоцирует что-то для тебя. Так что же произошло? Ты была в порядке, казалось, ты хотела меня.

— Конечно, я хотела тебя, — возразила я. — Я просто… — я сделала паузу. — Было больно. Когда он изнасиловал меня. Это была самая ужасная боль, которую я когда-либо знала. Я запаниковала, потому что последний раз, когда мужчина был внутри меня, был мучительным. Я не хочу пережить это снова, и я думаю… Я думаю, это то, что у меня сейчас ассоциируется с сексом, — призналась я. — Боль и насилие. Унижение.

— Я бы никогда не причинил тебе вреда, — прошептал Лино, поднимая мое лицо вверх, чтобы посмотреть на меня.

— Я знаю. Я знаю это, правда. Это просто есть.

— Ты мне доверяешь? — спросил он, беря простыню в руки и отводя ее. Я кивнула, хотя мое дыхание участилось, и мне захотелось снова спрятаться под простыней. Когда он надавил на мои плечи, мягко опрокидывая снова на спину, всхлип, вырвавшийся у меня, был жалким. Особенно учитывая, что я призналась, что доверяю Лино, что знаю, что он не причинит мне вреда.

Его губы коснулись моей ложбинки, целуя и прокладывая путь вниз по моему животу. Когда он устроился между моих ног, а его лицо оказалось прямо над моим центром, я почувствовала, как мои глаза расширились.

— Ты не должен делать это.