— Я слышала, бабушка, что Вы можете спокойно заходить в Навь.

— Можно и так сказать. Но в том должна быть необходимость. Вопрос: какая?

— Я хочу знать, умер ли мой друг.

— То есть ты даже не знаешь, жив он или мертв?

— Я не уверена, — глухо ответила Анаис и отчаянно посмотрела себе под ноги.

— То есть ты хочешь убедиться… или в тебе еще теплится надежда?

— Вдруг…

— Не вся правда так уж необходима, Анаис. А надежда — очень хорошее чувство. Оберни его себе на благо и сможешь открыть в себе силы созидания. К тому же нужно иметь огромную смелость оставить что-то позади себя.

— Вы же сами говорили, бабушка, что я только прикрываюсь смелостью, — хитро проговорила Анаис.

— Заставь меня поверить в обратное.

Девушка покачала головой и на мгновение задумалась, буквально через минуту сообщив о своем решении:

— Хорошо. Я не хочу знать, мертв мой друг или жив, — впервые за все время Яга по-настоящему тепло улыбнулась. — Но не потому, что я смелая. Я не хочу думать и знать о том, что я виновата в его смерти. Пусть даже возможной смерти.

Яга осторожно подошла к Анаис, взяв ее за руку, посмотрела ей прямо в глаза и произнесла:

— В тебе хотя бы есть смелость это признать. Не знаю насчет твоего друга-спасителя, но в ближайшие пять заревов ты навсегда потеряешь близкого родного человека. Ты ненавидишь его сейчас всей душой, но позже будешь сильно жалеть о том, что не успела попрощаться. Будь к этому готова.

***

Прогулявшись по лесу в серьезных раздумьях о том, о чем ей сказала бабушка Яга, Анаис пришла к выводу, что женщина скорее всего имела ввиду ее дядю Анатрога. Внутри у нее все сжало и засвербило от противоречивых чувств. Быть может, за это время еще кто-нибудь из родных ей людей успеют нехило насолить девушке, однако не могла она вспомнить больше никаких родственников. Большая часть из имеющихся князей, царей, герцогов и королей для Анаис были седьмой водой на киселе; разве что оставался граф дарихский, дядя Матеуш, однако девушка не могла припомнить ни единого раза, когда бы он стремился стать для нее хоть сколько-нибудь близким и по-настоящему родным.

Ближе к вечеру в расстроенных чувствах Анаис пришла в Библиотеку Леса, где ей предстояло отбыть свое наказание на всю ночь. Она неприятно ожидала, что ее там будет ждать лишь Олеся, а потому удивилась, когда увидела всех подружек, собравшихся вокруг огромного темно-синего полотна, на котором на корточках, согнувшись в три погибели, "танцевала" Машка. Ванда, державшая в руках массивную книгу, и Олеся единственные сидели между колонн на чём-то, устроенном наподобие качелей. Когда Анаис подошла к девочкам, Аня повернулась к ней и радостно улыбнулась:

— Ты как раз вовремя. Маша разобралась, как работать с этой штукой.

— С какой штукой?

— Это карты звезд, построенные на год нашего рождения.

— Машка решила заняться астрометрикой.

— Получается? — скептично спросила Анаис.

— Сначала нет. Когда Машка насчитала Ванде, что она родилась под знаком крысы, мы сразу поняли, что что-то не так…

— … я тебе это еще припомню, — недовольно протянула Ванда.

— Эй, я просто взяла не тот угол! — отозвалась Маша.

— Ну так вот, когда она… "поколдовала", назовем это так, над картой, то она высчитала, что Ванда родилась под знаком сома, что вполне соотносится с ее стихией. Этот знак соответствует как раз Королю-Водяному.

— Сейчас я всем все высчитаю!

— Звучит грозно, — ухмыльнулась Анаис. — А сейчас она что делает?

— Смотрит мою карту, — ответила Аня. — Что там у тебя, Маша?

— Сейчас… Кажется, это какая-то птица…

— Стервятник, — отозвалась Ванда, уставившись в книгу. — "Знак стервятника дарует человеку легкость и простоту в общении. Стервятники вынуждены всю свою жизнь пировать над смертью родных им людей… так… Несмотря ни на что они способны смеяться смерти в лицо и преобразовать ее в иную форму. Являются известными долгожителями", — Ванда перешла в конец книги и продолжила. — Знак стервятника соответствует Мархиатосу, демону птиц-падальщиков.

— Вау! — восхитилась Аня, захлопав в ладоши.

— Олеся, а ты когда родилась?

— Можешь не спрашивать, я не знаю.

— А ты с братом не родилась в одно время? — осторожно спросила Ванда, вперившись взглядом в фолиант.

— Да, мы близнецы. А что?

— У тебя есть брат? — удивилась Анаис, на что Олеся лишь слегка кивнула, не обращая на нее внимания.

— Все близнецы и двойняшки, рожденные в один день, всегда рождаются под знаком двойника, демона Даносена.

— Повезло, — с легким налетом равнодушия отозвалась Олеся.

— "Люди под знаком двойника никогда не живут своей жизнью и вынуждены скрываться под маской".

— Весело, — вздохнула Олеся.

— Что ж, — протянула Маша. — Я пока себя посчитаю, хорошо?

— И что с этой астрометрикой не так? — поинтересовалась Анаис. — В смысле, почему Яга не доверяет этой магии? Весьма занимательно же.

— Достаточно много… условностей, — уклончиво ответила Аня.

— Например?

— Например, если кто-то рождается повторно, необходимо знать день твоего первого рождения.

— Что значит "повторно рождается"? Вылезла из мамки, залезла обратно и вылезла снова?

Олеся фыркнула.

— Вроде бы это относится к случаям, когда демон перерождается заново… Но мы же здесь все люди, я надеюсь, — неуверенно произнесла Аня. — Если так, то астрометрика не должна подвести…

— Так, — Ванда снова уставилась в книгу. — "Знак пчелы символизирует полную отдачу человека тому ремеслу, которым он занимается с раннего детства. Пчела трудолюбива, активна и любит хлопоты". Знак пчелы соответствует… ремесленному демону Вазину.

— Ладно, — слегка расстроившись, пробормотала Машка. — Следующая Даренка. Мы с тобой погодки, ты родилась… не помню…

— Я тебя прибью ночью, — нарочито сурово выпалила Дара. — 30-й день месяца цветеня.

— Прости-прости, — пролепетала Машка, наклонившись над синими полотнами.

— А есть какие-нибудь знаки, которые не очень хорошие?

— Ага, есть. Кажется, змей-искуситель…

— Змей, — поправила Маша.

— Ой, да, змей. Есть знак змея-искусителя, а есть знак змея. Первый соответствует демону Самаилу, а второй… Баалзевулу. И приносит одни неурядицы тому, кто рождается под его знаком. Ну и еще знак Мары.

— Так и называется?

— Да. Знак Мары обозначается пустотой на карте. То есть в этот день не было ни единой звезды.

— А что плохого в нем?

— Это метка смерти.

— Все мы когда-нибудь умрем, — насмешливо заявила Анаис.

— Человек, рожденный под знаком Мары умирает до замужества. Или женитьбы.

— Точнее до первой брачной ночи, — сказала Олеся.

— Фу, Олеська, противная! — наигранно возмутилась Ванда, зажав при этом ноздри.

— Ну что там, Машка? — нетерпеливо интересовалась Дара. Маша побледнела и слегка прикрыла карту своим телом, чтобы никто не увидел.

— Фуронсова звезда, — пробормотала она и сглотнула.

— Сейчас посмотрим, — Ванда вновь принялась за работу.

— Машка, что такое? — поинтересовалась Аня.

— Проголодалась видимо.

— "Фуронсова звезда — знак демона Фуронса. Человек, родившийся под этим знаком ближе всех к звездам. Всю жизнь он странник, и каждый уголок земли — его дом".

— Очень похоже на Даренку, — быстро проговорила Маша и ловко спрятала карту подальше. — Теперь Анаис. Когда ты родилась? Сколько тебе лет?

— Я родилась в 429-й год эпохи Баюна, в самый разгар Самаина.

— Так… — задумалась Маша. — А лет тебе сколько?

— Тринадцать, балда, как и мне! — протянула Ванда. — Зачем тебе знать, сколько ей лет, если у тебя карты по годам расставлены?

— Ой!

— Пока не забыла, — Аня протянула Анаис толстенный трактат. — Береги как зеницу ока. И, пожалуйста, когда будете наводить здесь порядки, поставь книгу на самое видное место. Не хочу ее долго искать.