— Ну так это его выбор, — спокойно произнесла Аня, пожав плечами. — Если любишь, то прими это. У каждого должен быть свой выбор. Он решил тебя спасти. Это ему было важно. Я ведь тоже не хотела отпускать своего брата на войны, но я видела, как ему это нравилось. Это было хоть что-то, что у него хорошо удавалось. Я могла повлиять на это, ведь все-таки старшая сестра как-никак. Но не стала. Наверное, это для них было очень важно. Нам остается только это принять.

— Не знаю, как это принять…

— Наверное, все же стоит отвлечься, и найти себя еще в чем-нибудь. Попробуй…

Договорить Аня не успела — к ним неспешно бежала шутовка Ива, улыбаясь во весь свой некрасивый рот коричневыми зубами.

— Ива, здравствуй! — приветствовали подружки.

— Здравствуй-здравствуй, лапушки! Никак случайно здесь оказались…

— Не случайно, — лукаво произнесла Аня.

— Я вас обыскалась. Яга решила, что Вы потерялись, — нарочито серьезно произнесла шутовка, нахмурив густые брови, а затем рассмеялась, похрюкивая. — Ладно-ладно, я все понимаю.

— Ива, а вот скажи (забыла спросить об этом Ягу), каждый высший демон за что-нибудь да отвечал, так? — неожиданно оживилась Анаис.

— Так, — с некоторым вызовом ответила шутовка.

— А что делала Лилит? — Аня недоуменно посмотрела на подругу, а затем с интересом уставилась на ее оппонентку.

— Что же ты у Яги об этом не узнала?

— Забыла, я же сказала уже…

— Лилит — матерь всего. Мне кажется, этого достаточно. Но если Вам и этого мало, то Лилит призывает сыновей-демонов без последствий для себя.

— А кто-нибудь ее призывал? — включилась в разговор Аня.

— Пробовали, — пожала плечами Ива. — Затея каждый раз была обречена на провал. Она не приходила, а призывающий умирал в страшнейших муках.

— Почему так?

— Не знаю, девки. Может, ей никто так и не понравился. Может, ее просто невозможно призвать… Одно я знаю точно: придет время, когда Лилит вернется в Явь. И когда она вернется, то все должны будут готовы принять ее как владычицу, ибо от нее будет зависеть близость конца или, наоборот, зарождение нового мира.

— И когда это должно произойти?

— Не знаю… Говорят, что должно случиться много несчастья в одно время: мор, мировые войны, нищета. Сложные вопросы Вы задаете, девки. Айда, я Вас отведу обратно к Вашим подружкам!

— Ивушка, ты уж прости, но мы еще посидим тут, если ты не против, — заискивающе произнесла Аня и посмотрела на подругу.

— Да, Ива, скажи Яге, чтоб не беспокоилась, — подтвердила Анаис. — Мы не заблудились, и к вечеру точно вернемся к девочкам.

— Ладно, девки, отдыхайте, — с этими словами шутовка удалилась из их поля зрения.

— Я, наверное, останусь здесь на неопределенный срок, — твердо заявила Анаис. — По крайней мере точно до того момента, пока Хим не встанет на ноги и не выздоровеет… Да и мне просто некуда идти. Точнее, я не знаю, куда.

— Значит, надо остаться, собраться с мыслями, — понимающе произнесла Аня. — Как она кстати сейчас?

— Уже лучше, — неуверенно ответила Анаис. — Но встает с трудом, быстро падает. Устала, бедняжка, я ее так замучила. Пойду к ней сейчас, посижу рядом с ней.

Аня кивнула, поднялась, стряхнула с себя песок и произнесла:

— Ну а я тогда в Библиотеку Леса загляну. Не буду терять ни секунды пребывания здесь.

***

Махнув двуручным топором в сторону огромного серебристого чудища с расслаивающимися чешуйками по всему телу, издающего противные хлюпающие звуки, он разрубил болотника пополам, отчего туловище его с громким всплеском упало на воду и беспомощно заверещало; из ног же вылез новый монстр, который изверг в сторону своего “палача” огромную кучу тухлой жижы рвотного цвета. Уставший, расцарапанный в кровь юноша с длинной каштановой гривой волос, промокший с ног до головы в вонючем склизком месиве, держал топор у земли так, будто готовился принять свою злую участь. Чудовища наступали в его сторону, когда на него неожиданно упало тяжеловесное тело одного из их собратьев и придавило его к болотистой земле. Юноша сморщился от сильного давления и боли, но убирать мертвый груз не стал, а наоборот — “зарылся” поглубже и принял выжидательную тактику. Болотники набросились на тело своего сотоварища, хлестали уродливыми упругими ластами до зеленой густой “крови”, если эту жижу можно так было назвать. Однако, когда один из болотников все же прикоснулся к длинной острой штуке, торчащей из спины убитого чудища, тот заверещал, как резаная псина, испугав остальных монстров и посеяв панику настолько, что даже самые огромные и матерые из них бежали, сверкая пятками, или ныряли обратно в болото.

Прождав еще какое-то время, юноша с трудом, остатком своих сил скинул тело и выбрался из топкого места. Он вытащил ту самую острую штуку из болотника, невольно спасшего ему жизнь, которая оказалась серебряной стрелой, покрытой дурно пахнущей жидкостью травянистого цвета, повертел ее и судорожно вздохнул. Таща за собой топорище, как неподъемное бремя, в одной руке, а в другой сжав стрелу, он плелся куда-то, еле-еле переставляя одну ногу за другой. Шел он по чьим-то девичьим следам, которые на грязной земле были очень хорошо различимы.

В лесистой части иллюзии бабушки Яги средь широких высоких вязов, увенчанных густой серебристо-зеленой мозаичной кроной листьев, и стройных, скромненьких, словно невинные девицы, березок вольготно расселись юные колдуньи, одни — в позе лотоса, другие — прижав ноги к груди и облокотившись о дерево, и только Аня, как самая настоящая княжна, приосанившись, вытянула свои худенькие ножки вперед. Между ними туда-сюда бродила Яга собственной персоной; с ветки особо крупного вяза ей вслед ухал потрепанный филин, изредка с каким-то еле уловимым неодобрением и недоверием поглядывая в сторону русоволосой Машки. Она, встретившись взглядом с недовольной птицей, напряглась, подскочила, да так, что ее не по возрасту большие, пышные груди весело заходили ходуном, и показала ему язык. Пока Маша с филином обменивались локальными “любезностями”, Яга вещала остальным:

— Как Вы знаете, мы собрались здесь для того, чтобы научиться творить искусство, данное нам природой и Лилит, Матерью Всего Живого. Я не собираюсь посвящать Вас в тонкости; если Вам интересно что-то конкретное — добро пожаловать…

— … в библиотеку леса! — с некоторым энтузиазмом хором закончили за учительницей девушки.

— Верно! — кивнула Яга. — Моя задача — направить Вас на нужный путь, научить Вас пользоваться своими силами, работать со своим внутренним “Я”, применять его себе на благо. Помните также, девки, что не стоит переусердствовать в своих эмоциях и мыслях, когда будете творить магию. Сильные чувства, разумеется, дают самое сильное волшебство, но еще и сводят с ума. Известный создатель скатерти-самобранки, Якоб Вишнявский, работая над своим детищем, окончательно спятил и в порыве сумасшествия умер… Маша, оставь в покое Генерала! — Маша, снова тряся своим достоинством, ахнула от неожиданности, покраснела и повернулась в сторону Яги. — Что ж, девицы, начнем! Располагайтесь так, как Вам удобно, и вспомните тот самый момент в Вашей жизни, который оставил у Вас довольно сильное впечатление…

Девчонки поерзали на своем месте от нетерпения и задумались; некоторые, Аня и Дара, например, закрыли глаза, Олеся нахмурила брови и спрятала шею за своими массивными плечами, Машка уставилась снова на несчастную птицу, а Анаис устремила свой взор на березу. Ах, сколько воспоминаний связано с ней!.. Она даже слегка улыбнулась. Подумала о Нем. И через мгновенье улыбка ее исчезла с лица. В голове прокручивалась одна и та же фраза, которая не давала спокойно спать Анаис в течение последних дней. Фраза, которая вновь и вновь возвращала девушку к воспоминанию о том, что она больше Его не увидит. Никогда. О том, как она бросила Его на произвол судьбы, погибать от рук бесчисленных свирепых дурно пахнущих чудовищ, которые скорее всего уже много раз осквернили Его бездыханное тело. И в этом виновата только… Анаис.