Так что насчет «будет как шелковая» Данил явно погорячился, но сейчас я намного спокойнее воспринимаю поток брани, льющийся из Кристины. Я даже испытываю что-то вроде облегчения. Подспудно я все пыталась понять, что же я такого сделала подруге, что она на меня окрысилась. Теперь все становится немного яснее. Поступки ее, конечно, непростительны, но моей вины в разрыве нашей дружбы нет. Просто Кристина – больной человек.

– Ненавижу вас! Ненавижу! – ее почти трясет.

– Выметайся отсюда, – отпускает ее Данил, и Кристина с перекошенным лицом вылетает за дверь.

Староверов поднимается:

– Я всё сделал, что хотел. Тебе есть над чем подумать.

– На чем ты ее поймал?

– Она ворует. И это не клептомания, а осознанные действия. Любит покрасоваться в чужих драгоценностях, – усмехается он. – У нее вообще тяга к чужому, как я посмотрю.

– Ты совсем безжалостен? – интересуюсь я. Понятно, что я к Кристине сочувствия не испытываю, к тому же она еще и воровка, но ведь совершенно очевидно, что она больна.

– Линда, только жалостливые клуши вроде тебя и вляпываются в такие ситуации. У меня жалкие люди не вызывают желания их простить. А Кристине явно надо лечиться, к сожалению, просто так ее в больничку не упекут, а сама к психиатру она не пойдет.

Староверов, кажется, думает, будто я – самаритянка. Вовсе нет, просто поражает то, с каким хладнокровием он использует слабости других.

– Вот будет весело, если твоя женщина окажется такой клушей, – отзываюсь я.

– Поздно, – усмехается Данил. – Я свой краш уже нашел. Девочка еще юная, но зубки у нее уже есть. Как только освоится, она таких, как ты, будет жрать на завтрак.

– Похоже, ты – бесчувственная скотина, – резюмирую я.

– Есть такое, – не спорит со мной Староверов. – Хорошо, что ты вышла замуж не за меня, а за Тимура, правда?

После ухода Данила меня никто не беспокоит, и в тишине и одиночестве я прокручиваю в голове то, что рассказала Кристина. Меня одолевают то злость, то облегчение. Когда голова окончательно пухнет от сумбурных мыслей, я набираю номер подруги.

– Привет, ты ещё в городе? – спрашиваю я, и мне становится стыдно. Она прилетела ко мне через полмира, а я вчера даже не удосужилась спросить, какие у нее планы. И снова Крамер прав, я слишком увлекаюсь своими переживаниями.

– Ага, – зевает подруга. – Прости, смена часовых поясов. Я тут на пару недель, пока экспедицию экипируют.

– Как насчёт встречи в «Амандине»?

– Запросто! Хоть расскажешь, что у тебя происходит.

Да уж, не сомневаюсь, что вчера многое Лене показалось странным.

Не уверена, чего я хочу от этой встречи: просто отвлечься и приятно провести время с близким человеком или выговориться и получить поддержку.

Может, мне стоило выпить немного, но я за рулем, поэтому я пересказываю все Лене на сухую, и меня снова одолевают эмоции. Она же слушает меня не скрываемым интересом.

– М-да… – хмыкает она, когда я заканчиваю исповедоваться. – Это что-то на богатом. Ты меня извини, я не хочу обесценивать твои страдания, но среднестатистической женщине тебя будет трудно понять. Для меня вы живёте сейчас в каком-то сериале.

На меня накатывает апатия.

– Может быть, – соглашаюсь я, – но мне хреново.

– Слушай, но ведь ничего не поправимого не произошло, и даже Кристину этот ваш Староверов взял её за вымя. Радоваться надо, а у тебя глаза на мокром месте. Давно ли ты стала такой слезливый? Гормончики, что ли?

– ПМС наверное… Я и сама заметила, что нервы у меня стали ни к черту.

И тут, озаренная пугающей мыслью, я замираю.

Где? Где мои женские дни? Я их ждала раньше, но списала сбой на смену климата после отпуска, у меня такое бывает…

Лена заглядывает мне в лицо.

– Что?

– Задержка…

После того, как меня посещает мысль о возможной беременности, я уже ни на чем другом не могу сосредоточиться. По крайней мере, это могло бы объяснить многое в моем поведении, которое даже я сама нахожу непоследовательным.

Посоветоваться мне особо не с кем: подруг с детьми у меня нет, мамы тоже.

Но прежде, чем начинать гуглить и записываться к врачу, надо бы понять, встряла я или нет.

А мне страшно.

– За тестом чеши, аптека через дорогу. Сейчас и узнаешь.

– Нет! Я не готова! – отговариваюсь я, сама понимаю, как дебильно это звучит.

– А когда? Думаешь рассосётся? – удивляется Лена.

– Тебе легко говорить! – пылю я.

– Точно. Легко. Это не я в лучших традициях мексиканских сериалов вышла замуж по расчёту за красавчика с бабками, который сделал мне ребёнка. Только это ничего не меняет. Чтобы продолжать предаваться панике, надо купить тест и узнать, готовиться ли к почкованию или ложная тревога.

– И что я буду делать, если беременна? – я действительно начинаю паниковать.

– То же, что и все. Рожать. Ну то есть не сразу, но потом, по-моему, тоже выход только один.

– Блин, – хватаюсь я за голову. – Я в отпуске пила.

– Прямо по-чёрному порола, что ли? – удивляется Лена.

– Нет, но…

– Успокойся, – рявкает подруга. – Может, ты ещё не беременна. Говорю же, тест сначала купи!

– Господи, а если я не беременна…

– Так! Возьми себя в руки! Ты реально превратилась в соплю. Или проверяй, или жди пока пузо на нос полезет.

– Как я скажу Тимуру? – холодею я. – У нас же временный брак. Он наверняка ничего такого не планировал.

– Линда, если мужик засовывает свою пипирку в женщину, он уже должен быть готов к тому, что могут появиться дети. Тут никакая контрацепция гарантий не даст. Не хочешь детей? Не фиг сексом заниматься, я так считаю. Как думаешь, какой срок?

– Последний раз мы на помолвке… А потом поссорились.

– Вот и помиритесь, – пожимает Лена плечами. – Огорошишь будущего папашу, встряхнешь его мир. Не только твоя жизнь меняется.

– Я не хочу первой мириться, – признаюсь я. – И дело не в гордости. Виноваты оба. Накосячили оба. Если я первая начну признавать свою вину, то потом он всегда будет ждать первый шаг от меня.

– Логично, – кивает Лена. – И где-то я тебя понимаю. Но тут, знаешь ли, многое зависит от того, сколько полосок ты увидишь. И вообще, тебе с твоим зрением грозит кесарево, тебе все равно будет нужна его помощь и поддержка.

Да, точно. Как страшно все это.

Конечно, миллионы женщин через это проходят ежедневно, но я ужасно боюсь операций. Это окончательно меня выбивает из колеи.

– Тест куплю, но проверю завтра, – выдавливаю из себя я.

Ленка смотрит на меня с жалостью. Понятно, что за ночь ничего не изменится, но мне надо привыкнуть к мысли, что я теперь не своя собственная.

И напиться нельзя.

Приехав домой, я не застаю там Крамера.

Может, и к лучшему.

Разговаривать я сейчас не готова, да и до результатов теста не о чем. Выгляжу я, как призрак.

Хочу ли я детей? Да.

Хочу ли я ребенка от Тимура. Наверное, да, но не в нашей с ним ситуации.

Буду ли я рожать, если беременна? Однозначно.

Я ложусь в постель, но сна ни в одном глазу. Я вся извертелась, сбила простыни, но никак не могу найти себе места.

Насколько беременность всё осложнит? Даже представлять не хочу, что будет, когда родится ребенка, а мы станем разводиться…

Слышу, как открывается дверь смежной спальни, и притворяюсь, что сплю.

Осторожные шаги затихают рядом с кроватью.

Пару минут Тимур стоит надо мной, прислушиваясь к моему дыханию, а потом матрас рядом со мной прогибается, и знакомый запах окутывает меня. Муж вытягивается рядом. Считая его вдохи, я успокаиваюсь. Уже проваливаясь в сон, чувствую, как Крамер меня обнимает.

Утром не обнаруживаю никаких следов, что мне это не померещилось. Даже аромат его геля для душа выветрился. Зато вместе с пробуждением возвращаются страхи перед будущим. Помявшись, достаю из сумки все-таки купленные вчера тесты.

Из ванной я выхожу не скоро.