– Тимур, – жалобно поскуливаю я, потому что он остановился.

– Линда, – он выскальзывает из меня на пару сантиметров и снова возвращается легким дразнящим намеком. – Скажи мне, ты осознала, что зря сбегала раз за разом?

И еще один легкий толчок, бесящий своей сдержанностью.

– Тимур! – уже требую я, сама двигая бедра ему навстречу.

Выдержка дается Крамеру не так легко, взгляд напряжен, скулы побелили, вены на руках вздулись, а на широкой груди блестит несколько капелек пота.

Осознание того, что я причина того, что ему сложно остановиться, срывает крышу. Мне даже хочется слизнуть эти капельки.

Не добившись от меня желаемого ответа, Крамер подходит к делу творчески, и я сразу верю его словам, что он не привык отступать.

– Зайдем с другой стороны. Как ты хочешь, Линда? – он просовывает руку между нашими телами и потирает клитор, продолжая легкие движения в моей дырочке. – Так, да?

– Да, – всхлипываю я, потому что от этой ласки я вся сжимаю вокруг его члена.

– И так? – он надавливает на пульсирую горошину и немного оттягивает ее. Тимур не останавливается и скользит во мне с небольшой амплитудой, пробуждая во мне что-то животное. Мне этого мало! Я хочу сильнее, глубже, жестче!

– Да!

– Ты раскаиваешься, Линда? – словно почувствовав меня, он выходит из меня на всю длину и вгоняет член назад, продолжая терзать пальцами влажную плоть. – Ты ведь больше не будешь мне отказывать, правда?

– Да-да!

Пожалуйста, дай мне этого еще! Я сейчас готова пообещать, что угодно, лишь бы он перестал дразнить, и наконец утолил разбуженный голод.

– Хорошая девочка, – целуя, хвалит меня Крамер. – Я всегда знал, что ты – умница. А что положено хорошим девочкам?

– Надеюсь, толстый член, жесткий секс и сказочный оргазм, – бормочу я, пытаясь собрать мысли в кучу, но это не так-то просто, когда все ощущения сконцентрированы в максимально далекой от мозга области.

Тимур со смешком выходит из меня под мое недовольное хмыканье и перекатывает меня на живот.

– Почти. Хорошие девочки получают плохих мальчиков, – с этими словами он заставляет меня согнуть широко раздвинутые ноги в коленях и сильно прогнуть спину, грудью прижимаясь к постели.

Крамер гладит оттопыренную попку, медленно проводит пальцем по влажным приоткрывшимся губкам, и я дрожу в нетерпении.

О, я буду очень хорошей девочкой, решаю я, когда в меня наконец снова проталкивается головка. В этой позе я чувствую ее по-другому: она ощущается сильнее и задевается какое-то очень чувствительно местечко, от чего я не выдерживаю, и начинаю вертеть попкой, за что получаю легкий шлепок.

– Линда, хорошие девочки принимают награду с благодарностью и вдумчиво, – укоряет меня Тимур, позволяя принять член на всю длину. И я действительно благодарно выдыхаю. – Хочешь жестко?

Но сейчас я уже не уверена, он так распирает меня, что вся сочащаяся промежность натягивается.

– В следующий раз, обязательно. А пока будет так, как я хочу, – обещает Крамер и приступает к десерту.

И меня все абсолютно устраивает. Крепко удерживая мой зад и не давай увильнуть, Тимур набирает такой темп, что я не успеваю выдохнуть между толчками, нагнетающим напряжение внизу живота. И под шлепки его бедер о мои ягодицы, мягкие удары мошонки и влажные звуки моей дырочки, полностью открытая для него, я вся становлюсь сплошным оголенным нервом. Бедра дрожат, по шее катится капелька пота, возбужденные соски трутся о льняную простынь, это невыносимо!

Я закусываю угол подушки, и ткань немного приглушает мои стоны, но Крамер, войдя в меня очень глубоко, отбирает ее у меня.

– Я хочу слышать, Линда.

И мой голос заполняет комнату и, наверно, даже сад. В ночи звуки разносят очень далеко, так что, скорее всего, вся улица знает, как мне сейчас хорошо. В кои-то веки мне нет дела до того, что подумают люди. Пусть завидуют, в это мгновение есть только я, Тимур и древний ритуал единения.

– Вот такая ты мне нравишься. Голая, мокрая, стонущая подо мной. Так нравишься, что я больше не могу. Прости.

Прости? Господи, пока я не потеряла рассудок, сжалься надо мной! Умоляю, дай мне кончить! Эти мысли проносятся в голове, но связно выразить их не могу.

Крамер позволяет мне вытянуться на животе, накрывает своим горячим твердым телом и, обхватив меня руками, доводит нас до пика, в последний момент выскальзывая из меня и окропляя горячими брызгами ложбинку между ягодицами.

Пока я сожалею, что ему пришлось покинуть мою норку, которая сейчас пульсирует и жадно сжимается, он целует меня в шею и между лопаток. Мы оба мокрые, но идти снова в душ ни у меня, ни у Тимура сил нет. Собрав их остатки, он перекатывается на спину и перетаскивает меня к себе на грудь. Мне ужасно жарко, но шевелиться я не хочу.

Бессмысленно поводив пальцем по влажной груди Крамера, я выдаю, в общем-то, ни к кому не обращаюсь.

– Какой сегодня был странный день…

Тимур поворачивает ко мне голову и хмыкает:

– Ты из тех, кто любит поговорить после секса?

Я неопределенно пожимаю плечом.

– Если у тебя на это остались силы, значит, я плохо постарался. Лучше отдохни, пока есть такая возможность, я еще не насытился тобой.

Смущенно прячу лицо у него на груди.

– И ты все это хотел сделать со мной с самой первой встречи? – классическая девочка внутри меня не может угомониться. Ей нужно подтверждение своей желанности и неотразимости.

– Линда, при первой встречи твои соски практически выкололи мне глаза. Я неделю не мог заснуть без стояка, представляя, как они выглядят. Какого цвета, какой формы, каковы они на вкус.

Я, конечно, не то хочу от него услышать. Рассчитывала на что-то более романтичное, но будем считать, это мужской вариант романтики. За туфлей же Крамер все-таки прыгал в озеро, значит, не безнадежен.

– Хотя я приятно удивлен. Из-за твоей сдержанности, самоотверженности и терпеливости, я составил о тебе неверное впечатление. Я думал, ты будешь холодна в постели. Такой страсти я не ожидал. Как так получилось, что ты до сих пор одна?

Вздохнув, решаюсь немного приоткрыться. Может, так мы поймем друг друга лучше. И закрыв глаза, совсем неуверенная, что он поймет впускаю его в свою душу.

– Мне изменил парень, – набрав в грудь воздуха, начинаю.

– И что? – удивляется Крамер. – Теперь все мужики – козлы?

Кусаю его за плечо:

– Или слушай, не перебивая, или давай спать!

– Умолкаю, о грознейшая из всех грозных!

– Это было в начале пятого курса… – возвращаюсь я в не самые приятные воспоминания.

Вкратце без особых деталей пересказываю Тимуру всю историю с Кристиной.

– Но на этом, увы, все не закончилось.

– Как любопытно…

– Что тут любопытного? Чужое растоптанное сердце?

– Продолжай, я буду слушать молча, – обещает Крамер.

– После случая с Медведевым, когда я выставила ее из своего дома и прекратила с ней всякое общение, Кристина начала распускать про меня дикие слухи. Такие грязные, что у меня большую часть язык не поворачивается повторить. Смысл их был в том, что я крайне неразборчива в связях, предпочитаю групповой секс, и вообще на мне пробы ставить негде. Она все это распространяла и в универе, и среди других знакомых. Кто-то не верил, конечно, но большинство, знакомое с самой Кристиной и ее образом жизни, думали, что раз она была моей подругой, то у нас были общие интересы. В общем, все, кому хотелось верить в эту грязь, радостно поверили. И ко мне повалили толпы парней за необременительным сексом. Чего я только не наслушалась. Каких-то мерзких предложений мне не делали. Так что к защите диплома я слала к черту любого обратившего на меня внимания парня. Но один настойчивый все-таки взял меня измором. Сначала одно свидание, потом другое, и вот мы вроде как уже встречаемся. А потом в один прекрасный или не очень вечер мне на электронную почту прислали аудиозапись, на которой четко слышно, как мой молодой человек бахвалится перед своими друзьями, что «уже скоро Линда-давалка перестанет ломаться», и они с друзьями смогут знатно оттянуться.