Откинувшись на спинку кресла, Тимур смеривает меня долгим изучающим взглядом. Я пользуюсь случаем и тоже разглядываю будущего мужа.

Генофонд, конечно, прекрасный: широкие плечи, мужественное лицо с тяжелым подбородком, крупный нос, по-мужски красивый рисунок губ, ледяной взгляд. Все в Тимуре кричит о том, что с ним шутки шутить не стоит.

Что сказать? Если по фото у меня создалось впечатление, что мой жених – жесткий человек, то сейчас я в этом убедилась.

Не красавчик, но именно такие, как он, – настоящий краш для женского сердца. Жаль, что с ним уже тяжело. Значит, и дальше легче не будет.

– Ты мне не нравишься, – подводит итог Тимур.

Вздыхаю.

На дружеские отношения я не рассчитывала, но хотя бы на нейтрально прохладные. Оказывается, зря.

Я понятия не имею, как себя с ним вести. Мир таких мужчин – темный лес для меня.

– Что так? Блондинок не любите? – любопытствую я.

Тимур подается вперед, до меня долетает слабый аромат его парфюма, и во мне почему-то поднимается неясное волнение.

Успокаиваю себя: должно быть, это чисто женская реакция на крупного, сильного и опасного самца. Все-таки в личной жизни у меня действительно длительное затишье. А Тимур, как ни крути, привлекательный мужчина.

– Дело не в этом, – снисходительно поясняет он мне. – Вот секретаршей я бы тебя взял.

То есть по его мнению, я гожусь только в любовницы?

Что я там говорила? Привлекательный мужчина? Да он выдающийся наглец!

Вообще, я – человек сдержанный, и многие ошибочно принимают это за бесчувственность. Это вовсе не так, просто воспитание у меня такое. Но тут даже меня начинает пробирать.

Я медленно закипаю.

– Жаль, что у нас противоположные вкусы. В вашем отношении у меня все как раз наоборот, – сладенько говорю ему. – В качестве секретаря вы меня совсем не привлекаете!

Что я творю? Это я с перепугу такая дерзкая? Надо как-то налаживать отношения, а я сейчас усугубляю конфликт, хоть и совсем не понимаю его причины.

– Вот поэтому ты мне и не нравишься, – непонятно объясняет Тимур.

– Хотите отказаться от сделки? – неуверенно уточняю я.

– Хочу, доказать тебе на практике, насколько я хорош в роли секретаря, – усмехается он.

Неожиданно для себя я краснею.

Всего на секунду представила постель и его тело поверх моего.

В ответ на мое смущение на его губах появляется предвкушающая ухмылка.

Беру себя в руки и, осторожно подбирая слова, пытаюсь все-таки повернуть разговор в приемлемое русло:

– Мне кажется, мы неправильно начали наше знакомство…

– Пожалуй, – неожиданно соглашается Крамер.

Пока я растерянно хлопаю глазами, не готовая к подобному повороту, Тимур легко поднимается с места и в два шага оказывается рядом со мной.

Он склоняется ко мне, поднимает лицо за подбородок и жарко целует. Никакой нежности, сплошной напор, горячие губы, наглый язык… Меня словно пробивает электрическим разрядом. Так меня не целовали никогда в жизни словно клеймо ставят.

– Зачем вы это сделали? – дрожащим голосом спрашиваю, когда Тимур отстраняется.

– Репетировал поцелуй в ЗАГСе, – невозмутимо отвечает он и идет к двери.

– Я думаю, нам стоит поужинать, и все обсудить…

Мне с этим мужчиной целоваться больше нельзя!

– И привыкай назвать меня на «ты», – он распахивает дверь и нисколько не стесняясь находящихся в коридоре людей договаривает: – Глупо называть на «вы» того, с кем будешь спать. Я заеду за тобой в шесть.

И выходит, оставляя меня, переваривать это возмутительное заявление!

Его поведение можно назвать одним словом – беспредел!

Если я не успокоюсь до ужина, то все мои благие намерения наладить деловые отношения пойдут псу под хвост!

Надо как-то взять себя в руки! Должны же быть шансы протянуть несколько лет в браке без постоянного желания стать вдовой?

Вот как с ним ужинать?

Я и сейчас не знаю, как смотреть в глаза подчиненным! А если он что-то подобное сделает в ресторане?

Нам необходимо обо все договориться. Но не похоже, что он вообще готов прислушиваться к чьему-то мнению. И Крамер дает понять совершенно прозрачно, что к моему мнению он прислушиваться не будет точно.

Мне кажется, он неверно понимает условия сделки. А я репетировать больше ничего не собираюсь! И спать с ним тем более! Он бы еще предложил при подписании брачного контракта у нотариуса скрепить его вражеским поцелуем!

Но как всегда все остроумные ответы приходят в мою голову слишком поздно, когда момент упущен, и последнее слово остается за Тимуром.

Теперь я лучше понимаю беспокойство Олега: достаточно шапочного знакомства с Крамером, чтобы понять, что он за человек.

Может, удастся уговорить его свести общение только к необходимому минимуму раз я так не нравлюсь ему в роли жены…

При мысли о том, что в качестве любовницы я его привлекаю, мои щеки теплеют.

Наглец и хам!

Не хочу себе признаваться, что его поцелуй и моя реакция на него задевают меня сильнее, чем его самоуверенность и откровенная снисходительность.

В нервном ожидании часа Икс, нашей встречи, я провожу остаток рабочего дня.

Несмотря на та, что вроде бы не жажду привлекать Крамера как женщина, я все равно придирчиво разглядываю себя в зеркале.

Здравое зерно в словах Лидии есть, на совместных фото с Тимуром мы будем смотреться хорошо.

После окончательного утверждения деталей брачного договора, будущая фиктивная свекровь напоследок сказала: «Не пара будет, а картинка: ты на фоне сына просто Дюймовочка».

Ближе к шести я осознаю, что мы не договорились: он за мной зайдет или будет ждать меня на парковке. После его сегодняшнего выступления, свидетелями которого стали мои сотрудники, я бы предпочла второй вариант, но обычно, если мне не везет, то по-крупному.

Когда ровно в шесть на мой телефон приходит вызов с незнакомого номера, я уже догадываюсь что это Крамер. И точно:

– Ты готова? Я поднимаюсь.

Квинтэссенция Крамера в одной фразе. Зачем спрашивает, если уже поднимается?

– Жду, – уговаривая себя не заводиться на пустом месте, сухо отвечаю я, подхватываю сумочку и иду на выход.

Крамер действительно уже ждет меня в фойе возле лифта.

– Куда поедем? – спрашиваю я, чтобы хоть как-то избавиться от неловкости, которую, похоже, испытываю только я.

– В «Черчилль», – пропуская меня в лифт, односложно отвечает Тимур.

Ясно. На светскую беседу мы не настроены. Не больно-то и хотелось.

В лифте Крамер так пристально меня разглядывает, что мне становится не по себе.

– Что-то не так? – я кручусь перед зеркалом в полый рост. Точно знаю, что этот лифт самый любимый среди наших модниц, обожающих лифтолуки.

– Все так. Решил, что в твоей спальне в нашем доме нужно сделать зеркальную стену, а может даже и зеркальный потолок.

В ужасе смотрю на него, он же шутит?

– Обсудим это за ужином, – дипломатично отвечаю я.

Крамер в ответ на это только хмыкает.

Если сейчас будущий муж меня только раздражает, то что будет, если мы не договоримся?

Сколько дают за убийство в состоянии аффекта?

Всю дорогу до ресторана мы молчим, именно сейчас я остро ощущаю, что мы чужие друг другу люди.

Прав был Егор. Решение, которое мне казалось логичным и взвешенным, – настоящая авантюра. Но отступать сейчас, значит потерять лицо и испортить деловую репутацию «Неба» и Раевских.

Если и произойдет срыв сделки, то не по вине нашей стороны.

Кошусь на ведущего машину Крамера краем глаза: в отличие от меня он расслаблен, такое ощущение, что ничто не способно выбить его из колеи.

Задавливаю дурацкий порыв проверить это, положив ему руку на бедро.

Не имеет смысла злиться на его уверенность в себе, которой мне так не хватает. Тут и без этого есть от чего психовать. До меня потихоньку начинает доходить весь масштаб задницы, в которую я влипла по собственному почину. Крамер – это не покладистые ботаники, с которыми я училась в гимназии, и не творческие оторванные от земли архитекторы и дизайнеры из моего университета. К таким, как Тимур, я оказалась совершенно не готова. Брак с ним, который продлится несколько лет… О чем я думала? Тирекс звучит, конечно, емко, но я бы назвала его ТИРАНозавр.