Я все понимаю и разделяю его мнение, но нас же могут услышать!

– На нас смотрит твой друг, он и так думает, что мы собрались уединиться, – предпринимаю последнюю попытку достучаться до Крамера, потому что он уже ухватился за ручку двери.

– Мы не должны его разочаровывать, – усмехается Тимур и утягивает меня за собой. Последнее, на что падает мой взгляд, – искаженное гримасой ненависти лицо Кристины, которая побелевшими пальцами стискивает предплечье Старыгина, беседующего с Гио Сомхадзе и не обращающего на нее никакого внимания.

Закрывающаяся дверь отрезает нас от гула болтовни и тихой музыки, и Крамер, ухватив меня за ладонь, ведет на верх. Сердце начинает колотиться от предвкушения и от ощущения, что мы делаем, что-то недозволенное, неприличное.

Хотя Тимур ведет себя так, будто смыться с приема, чтобы заняться сексом с невестой, для него в порядке вещей.

Оставшись наедине, он настойчиво тянет меня к диванчику. Меня берут сомнения, он такой маленький и хлипкий на вид, что может не выдержать напор страсти Крамера.

– Тимур, – снова возражаю я, но уже не так уверенно, даже робко. – Может, не стоит…

– Мы уже это проходили, Линда, – низкий голос играет на струнах моих эмоций. – Не надо заморачиваться лишними, зачастую лживыми, представлениями других о том, что правильно.

Он медленно наступает на меня, в его глазах горит азарт хищника, загоняющего свою добычу, и я пячусь до тех пор, пока диванчик не толкается мне под колени, и, потеряв равновесие, не плюхаюсь на него.

– Мы, – Тимур нависает надо мной и, приподняв подол моего нужно-голубого миди, гладит колено, – ничего плохого не делаем.

Судорожно вздыхаю, когда ладонь пробирается все выше к сладкому местечку.

– А уже пора бы!

Полчаса спустя я, неприлично румяная и с растрепанной укладкой, пытаюсь поправить одежду, а Крамер мне всячески мешает. Он забавляется, глядя на то, как я нервно проверяю, не осталось ли каких-либо следов нашего разгула.

Самому ему только рубашку надеть и провести рукой по волосам, и он уже выглядит прилично. А я вроде и платье оправила, и прическу привела в порядок, и помаду освежила, а все равно вид такой, будто я только из-под мужика.

– Вот теперь ты выглядишь, как счастливая невеста, – со смешком комментирует Тимур.

Смотрю на него с возмущением: это теперь так называется?

– Главное, чтобы окружающие не догадывались, как именно я достигла дзена, – ворчу я.

– Пусть догадываются, – беспечно отзывается Крамер, развалившийся на софе, непонятно как устоявшей под выпавшими на ее долю испытаниями.

Ну, конечно! Мужская позиция! Это плюс к его репутации, но женщинам-то приходится сталкиваться совсем с другим отношением.

– Или ты думаешь, среди взрослых людей там внизу есть те, кто не знает, что в браке супруги занимаются сексом?

– Но совершенно не обязательно, чтобы они представляли себе, как именно это происходит!

Ну вот я вроде выгляжу пусть и не совсем прилично, но хотя бы не как падшая женщина. Осталось запудрить небольшой синячок, оставленный губами Крамера на шее, и можно идти обратно.

Поднявшись, Тимур набрасывает рубашку, то, как он застегивает пуговицы на манжетах, гляди мне в глаза, заставляет меня краснеть, хотя, казалось бы, после того, что мы только что вытворяли, смущаться уже нечего. Но, пока рубашка не застегнута до конца, я все равно стискиваю свой ридикюльчик, чтобы не потянуться руками к мускулистому животу. Это может привести к рецидиву.

Наше возвращение к гостям, несмотря на мои опасения, происходит незамеченным. Похоже, Крамер прав, и на наше отсутствие никто даже не обратил внимание. Обеспечив меня минералкой и поцеловав в висок, Тимур куда-то отлучается, а я остаюсь расточать чуть менее напряженные, чем прежде, улыбки вновь пришедшим гостям.

Что радует, Раевская ко мне не походит и, вроде бы, рот свой держит на замке. Неужто моя отповедь возымела эффект? Вряд ли. Скорее всего, разъяснительную беседу провели братья. Едва появившись на приеме, она отмечается дежурной вежливой фразой и холодным оскалом и отбывает к стайке жен бизнесменов, который сбились возле панорамного окна. Меня все устраивает. Демонстрация фальшивого семейного счастья мне ни к чему.

Все, кого мы ждем, уже на месте. Вечеринка идет своим пафосно-унылым чередом. Спина Крамера мелькает где-то далеко. Староверова не видно, наверное, они общаются, а мне скучно. Вижу впереди Олега, который хмурясь разговаривает с кем-то по телефону. Если не прогонит, составлю ему компанию.

– Ты ничего не забыл, братец? – ругается Олег, когда я к нему подхожу. – Советую поторопиться!

– Ты Егору? – уточняю я, отпивая минералку. – Где он, кстати?

– Совсем у него мозги поехали из одной задницы. Сейчас приедет.

– Ты к нему слишком суров, – смеюсь. – Разве плохо, что у Егора что-то складывается и нашел задницу своей жизни? На его месте я бы тоже выбрала ее, а не местное скучное общество.

– Да мне не жалко, пусть сношаются! – пылит брат. – Но тут есть парочка персон, которых неплохо бы обработать, а меня они по определенным причинам опасаются. Это его работа – вербовать таких инвесторов! Ладно, пока он застегивает штаны, я попробую прощупать почву.

И Олег отправляется решать свои дела, а я ржу в кулак: он забывает убрать свирепое выражение лица, мне понятно, от чего те товарищи испытывают опасения.

Что ж, я достаточно побыла терпеливой невестой, теперь я хочу внимания со стороны жениха. Определив, в каком направлении мне стоит двигаться, хочу уже прервать его затянувшуюся беседу с Данилом. В конце концов, что мешает позвать его в гости, если им так хорошо в обществе друг друга? А сегодня не он тут главная персона.

Но реализовать свой маленький безобидный план по экспроприации Крамера мне не удается. Стоит мне направиться в его сторону, как путь мне заступает взявшаяся откуда ни возьмись Кристина.

Фальшиво улыбаясь, она даже подхватывает меня под руку, отчего я испытываю гадливость. Однако Кристина знает меня неплохо, она понимает, что публично вырываться из ее противных влажных лапок я не стану. Все, что я позволяю себе, это процедить сквозь зубы:

– Отцепись от меня.

Кристина пропускает мое требование мимо ушей и только крепче вцепляется мне в предплечье.

– Ну что ты, – елейно начинает она. – Зря хамишь. Мне есть, что тебе сказать.

– Я не хочу тебя слушать. Все самое главное ты мне сказала еще тогда, а в последнюю нашу встречу показала, что новое что-то я услышу вряд ли.

– И тем не менее, выслушать меня тебе стоит, – не отстает Кристина.

– Я не мазохистка. Не испытываю удовольствия, когда меня поливают грязью.

– А речь пойдет не о тебе, – ухмыляется она. – А о твоем ненаглядном женишке.

– Твой поганый язык стоит вырвать! Отстань от меня, моего жениха и вообще сгинь!

– Ой, думаешь, я не понимаю, что ты опять натравишь на меня Крамера? Мне уже дали понять, что на многие из вечеринок мне вход заказан. Так что терять мне нечего. Если не хочешь, чтобы я начала говорить во всеуслышание, советую отойти в сторонку со мной.

Стиснув зубы, я позволяю ей отвести меня подальше от гостей.

– Ну, говори, – мне не терпится избавиться от ее общества. Такое ощущение, что она отравляет все, к чему прикасается. Странно, что у Кристины нет родственных связей с Раевской.

– Ой, все расскажу, всю правду доложу, – на манер цыганки-гадалки кривляется Кристина. – Как же мне не терпится увидеть выражение твоего лица. Очень хочется им насладиться, Линдочка. Мечтаю, что ты наконец-то поймешь свою истинную цену. И кто тут на самом деле фантик.

Закатываю глаза. Да сколько можно уже? Такое ощущение, что более серьезного потрясения, чем та моя фраза, в жизни у Кристины не было. Даже завидую.

– Раз не терпится, то выкладывай свои мерзости, – я нетерпеливо постукиваю каблуком.