На самом деле, даров было двенадцать, но где бродит его последний дар, Анвар и сам не знал. Особенность божественной магии такова, что рядом пройдешь, да не почувствуешь.

— Какой бы договор мы не заключили с императрицей, она не будет использовать полученный дар во благо, — тихо сказала Милене

Анвар отвел глаза. Ему все еще сложно было разговаривать с ней.

Именно Милене распылила свой обморочный газ около сгоревшего крыла, чтобы помешать ему защитить Анте. Чтобы не злить Лале и императрицу. Но это оказалось сложно принять, особенно сейчас, когда тонкий ровный огонек ауры Анте пробивался из карцера прямо в его голову.

Анте сидит в этом карцере, потому что Анвар потерял сознание, как девица. Хорошо хоть успел позаботиться о ней, прежде чем окончательно отъехать к богу Сновидений.

— А вейра Фьорре почти наверняка в сговоре с императрицей, и отдать ей дар при венчании, все равно что отдать его лично императрице, — припечатал Диан. — Конечно, смерть твоей Истинной развязала нам руки…

И тут же ловко изогнулся, уходя от удара. Милене кинула в него шкатулку с лекарствами.

— Думай, что говоришь! — обронила она царственно.

Но Анвар не обиделся.

Аланте жила, глубоко запрятанная в его сердце, ее не достигали ни слова, ни мольбы.

— Но это правда, — защищался Диан. — Мертвая Истинная не предаст, не вступит в сговор с богами, не ударит исподтишка, как это было с твоим прадедом. Истинность делает дракона слабым. Впервые за несколько веков, герцог Сопределья неуязвим. А если мы отдадим императрице в обмен на кровь не дар, а эту девочку, у нас появится шанс бескровно закончить войну. Ты ведь понимаешь, что это война?

Нет.

Он не отдаст Анте. Просто не отдаст и все.

— Женись на моей сестре, — буркнул Кастор. — Не на Бертель, а на младшей. Она в тебя влюблена с пяти лет, дар возьмет, какой скажешь, а после венчания безропотно отдаст и кровь, и сердце, и что там еще нужно…

Ага. Если бы он мог решить свои проблемы женитьбой, то давно был бы женат. Просто дракон у него такой, недоговороспособный. Супругу драконица должен одобрить его дракон, а дракон Анвара на дух не переносил ни одну, даже самую идеальную деву в империи. Разве что Анте ему понравилась.

В дверь покоев дробно заколотили.

— Его Светлость может присутствовать при исследовании природы магии!

— Это Ротокан, — тихо сказала Милене. — Пришло время решиться, Анвар.

Анвар нахмурился. Последнее время, Милене говорила загадками, но… ему сейчас не до них.

— Я пойду сам. Один.

Анвар встал, натянул камзол и позволил Диану, не прерывающему спора с Кастором, завязать шейный платок.

Он должен идти.

***

Природу божественной магии нам преподавали мало и неохотно. Божественный сказы зубрили, начитывали на ракушку, записывали на стекло, а после… дословно списывали на экзаменах.

Но если я хотела понять, что делает божественная искра внутри моей личной ладанки, то пришло самое время.

На мое счастье, сказы обнаружились в стопке переданных мне книг. Видно, сгребли их, не глядя, со стола вместе с тетрадками и чернилами. Ну правильно, подозреваемая ты или нет, а учиться будь добра.

Со вздохом открыла учебник и тут же закрыла. Это невозможно читать.

Видит небо, Божественные сказы — самый скучный предмет за всю историю мира Вальтарты. Это признавали даже сами учителя, так что на экзаменах никто не лютовал, а нир Сталеш и вовсе закрывал глаза на списывание.

Все дело в том, что сказы представляли собой вовсе не сборник сказок о происхождении драконов, а договоры с богами. В первой же главе приводился пример такого простенького договора между вейрой Дарле и богом Огнесом, покровителем огня, нелюбимым сыном отца-дракона и крайне вспыльчивой личностью.

Договор состоял из ста пятидесяти пунктов. В этом месте нир Сталеш обычно делал паузу, воздевал палец вверх и печалился:

— Обратите внимание, всего из ста пятидесяти пунктов! Очень, очень глупый поступок со стороны вейры Дарле. Чтобы учесть все возможные тонкости, договор должен содержать не менее трехсот пунктов!

Само собой никто эти пункты не прописывал на бумаге. Их зачитывали в момент заключения договора, а бумагу сжигали на алтарном огне, после чего бог принимал или не принимал договор. Дальше договор регулировался с помощью магии.

Уроки сводились к тому, чтобы составить такой договор и не нарваться. Боги они ведь как устроены? Верят договору, как дети, а если их обманули, впадают в ярость и льют огонь с небес. К примеру, вейру Дарле бог Огнес испепелил вместе с родовым Гнездом и выводком детей, чтобы получить обещанную плату. Отец-дракон низложил его до человека на две сотни лет в наказание, но вряд ли вейру Дарле это утешило.

Продравшись сквозь десяток договоров, я поняла одно. Фиг боги кому-нибудь дадут свою божественную искру за просто так, а у меня вот она. На цепочке болтается.

Не ладанку Лале хотела получить, а искру богини Смеха. Откуда только узнала о ней. Но похоже, я единственная, кто вообще ничего не знает.

За туманной вкладкой послышались шаги, и я поспешно захлопнула книгу, а после и вовсе убрала под подушку. Слежку на запястье тоже защелкнула, и даже успела принять отстраненный вид, хотя лицедейство не было моей сильной стороной.

— Вейра Анте, вас велено сопроводить в седьмую залу. Поднимайтесь!

Внимательно рассмотрев форму и нашивки, я поднялась. Создавать проблемы стражам Сопределья мне не хотелось, хотя в груди нехорошо сжалось.

Меня проводили на третий этаж в большой рабочий кабинет, большую часть которого занимала библиотека. Около стола собралось около десяти человек, среди которых первыми узнала императрицу и герцога.

Я даже растерялась. Сидят окаменевшие, как статуи, край платья не шелохнется. И смотрят так, что богу Огнесу стыдно за свою магию. Ему огонь руками кастовать приходится, а эти взглядом запалить могут.

По старой памяти окинула Анвара дополнительным взглядом, но не почувствовала ни любви, ни благодарности, ни даже ненависти. Просто красивый мужик, характер только плохой.

Меня подтолкнули к столу, на котором лежал старинный черненный кинжал, изрезанный старинными рунами и выложенный кроваво-алыми камнями.

— Вейра Анте? Замечательно, просто замечательно…

Сухой незнакомый старичок заметался вдоль стола, потирая руки, а после подскочил ко мне:

— Возьмите стилет. Да-да, просто возьмите!

— Зачем? — уточнила хмуро.

— Делай, что велят, не то заставим взять, — перебила старичка императрица.

Анвар начал было приподниматься, но я пожала плечами и взяла… Почти взяла. Коснуться не успела, как руку окатило волной белой магии. Полыхнуло так, что стол напополам разрезало, будто кусок масла. Стилет упал к ногам.

Старичок, словно не заметил, забегал вокруг меня, размахивая прозрачной палочкой и захлебываясь восторгом.

— О! Вы же видели, видели?! Это потрясающе. Редчайшая магия, редчайшая…

Старичка оттеснила молодая вейра со стальным блеском глаз:

— Как видите, по зарегистрированным показателям эта магия идентична той, которой подожгли старое крыло Академии. Если мы искали поджигателя, то это вейра Анте.

В груди у меня противно сжалось. Как… такое возможно?

Императрица холодно улыбнулась, притушив кошачий блеск взгляда опущенными ресницами. Анвар задумчиво постукивал пальцами по столу и выглядел отрешенным.

— Согласно закону об иномирянах, те подлежат столичному суду в случае каких-либо правонарушений… — начал кто-то из незнакомых мне вейров.

Похоже, в округе нет принца, который меня спасет. Почему-то эта мысль ужасно меня рассмешила, и едва заметная улыбка все же скользнула по губам.

— Вы находите это смешным, вейра Анте?

Точно. До колик. Если мои предположения верны, то в моей ладанке сидит божественная искра, но я-то знаю, что не поджигала никакое крыло. Я вообще не уверена, что этой божественной искрой можно что-нибудь поджечь.