— Как ты мог так рисковать⁈ — девчонка ткнула его кулаком в бок, — Он понял наверное, что мы самозванцы! Откуда тебе знать можно тут говорить, в каком ты круге или нет?

— В тех тайных обществах, которые я уже раскрыл в Ахетатоне все правила были одинаковыми. Заговорщики знают лишь членов своей небольшой группы, рассказывать на каком ты уровне или в каком отряде категорически запрещено даже тому, кто точно состоит в этом же обществе. Адепты не знают в лицо главных, и могут сдать лишь собственных начальников, потеря которых для организации не так уж важна. И так далее… Не думаю, что в тайном обществе Уаджа какие-то особенные правила. В нашем мире все довольно однообразно.

К концу его речи взгляд ее поменялся. Теперь в нем светилось неподдельное восхищение.

— А много ты тайных обществ уже раскрыл?

Столичный дознаватель огляделся, обругав себя за беспечность. Надо же, гроза заговорщиков, пустился в откровения на собрании в подземном храме.

— Не здесь, — он понадеялся, что спохватился не слишком поздно, и его уже не успел услышать какой-нибудь рядом стоящий адепт.

— О! — она округлила глаза и понимающе кивнула.

А потом все вдруг стихло и замерло. Словно на эту еще мгновение назад бурлящую толпу накинули невидимую ткань, заставив каждого в зале замереть и замолчать на полуслове. На внушительное возвышение, которое видели даже с самого дальнего ряда, взошли трое. Как и ожидал Гормери, фигуры их скрывали длинные плащи, а лица огромные капюшоны. Не понятно кем они были: мужчинами или женщинами, стройными, тощими, мускулистыми или вовсе пухлыми. Плотная ткань яркого алого цвета делала их совершенно одинаковыми. Разве что ростом одна фигура отличалась от двух остальных. Она была ниже примерно на голову.

«Низкий мужчина или женщина», — отметил про себя Гормери.

И что с того? Его обуяли раздражение и скепсис. Зачем они с Тамит сюда явились? Если бы он хотел раскрыть само общество и представить его зачинщиков на суд храмового кебнета, то он бы без промедления начал подбираться к тем троим, которые сейчас стояли на возвышении. Вся эта мелочь вокруг простые адепты — в основном молодые люди, которые, как правильно заметила Тамит, хотят чем-то отличаться от своих сверстников. От тех счастливчиков, чьи родители богаты, при власти, или кто сам учится лучше всех или занимает более высокую должность, — в общем очевидно успешнее. Те, кто толчется сейчас в подземном храме просто толпа. Толку от них ноль. Если это тайное общество завтра закроют, уже через десятину они вступят в новое. Даже исповедующее противоположные идеи тем, которые приняты в этом. Так устроен этот мир. Тайные общества создают неординарные личности для серой массы. Но он же не собирался выводить этих заговорщиков на суд кебнета. Его задача найти Неферет. Однако в этой толпе искать ее или ее парня — писца Менна теперь не казалась ему такой уж замечательной идеей. Людей тут слишком много, чтобы пытаться отыскать одного нужного. Но в таком случае что он тут делает?

— У них красные плащи! — выдохнула Тамит ему в ухо. И когда только успела подобраться так близко, — Значит, они тут Сетху поклоняются.

Красный цвет в Древнем Египте являлся цветом пустыни, хаоса и их бога Сетха.

Гормери резко повернулся, едва не столкнувшись с ней носами. Взгляд его лишь мимолетно скользнул по ее губам, но это надолго ввело его в странный ступор. Тело его словно оцепенело, покрывшись крупными мурашками от макушки до пяток. Да что же это в самом деле! Он напомнил себе, что перед ним не какая-то коварная обольстительница, не Нехбет вовсе, а девчонка, дочь маджоя, полукровка, с которой у него не может быть ничего, кроме деловых отношений. Она толковый напарник. Возможно, он слишком увлекся поиском дочки ювелира и теперь пытается опекать свою помощницу. Только вот дрожь во всем теле совсем не походила на желание покровительствовать. Наверное, ему просто неприятно, что она приблизилась к нему. Он отступил на шаг, чувствуя, что это помогло.

— Какая разница какому запрещенному богу тут поклоняются, — ответил он сухо и даже резко.

Тем временем трое на постаменте воздали руки кверху и замерли, чтобы адепты прочувствовали важность момента.

— Ты куда⁈ — Тамит попыталась схватить его за руку, но Гормери ловко увернулся.

Годы службы дознавателем в кебнете научили его быстро принимать решение в любой запутанной ситуации. Сейчас он оценил обстановку и понял, что единственную пользу из своего дурацкого похода на это сборище он сможет извлечь, только если узнает кого-то из троицы в красном. Иначе, считай, сходил зря. А потому он тут же начал продвигаться к возвышению, где стояли предводители. Своей целью он назначил самого низкорослого и щуплого. Потому что когда ты один против толпы, а он был уверен, что все эти дружелюбные ребята попытаются его убить, если он сделает то, что собирается, выбирать целью атаки правильнее самого слабого. В данном случае самого низкого. Конечно, Гормери мог ошибаться, и под плащом скрывался хоть и низкорослый, но сильный воин. Но он надеялся, что это не так. Там либо старик, либо женщина. И в том, и в другом случае противник несерьезный. На его защиту тут же кинутся двое остальных вождей и ближайшие соратники из толпы. И все же есть шанс, что он утянет свою добычу быстрее, чем все они смогут оценить ситуацию и дать отпор. К тому моменту, да ему поможет Атон, он уже успеет как следует допросить этого недомерка в капюшоне.

— Оставайся здесь, что бы ни случилось, — он надеялся, что Тамит его послушает.

И по ее округлившимся глазам решил, что ему удалось ее убедить.

С тем он и внедрился в толпу. Протискиваясь и извиваясь, он стремительно продвигался к возвышению, на котором что-то завывали трое в красном. Он уловил лишь фразы типа «светлое будущее» и «прекрасная родина». Впрочем, он не вслушивался. На подобных сборищах уши адептов орошают именно этой чушью, побуждая всех этих никчемных людишек почувствовать себя творцами истории.

Ждать пришлось долго. Несмотря на то, что Гормери плечом привалился к колонне, у него устали ноги и тело затекло. Зато в зале бушевала энергия. Сначала были речи, потом еще речи, потом песнопения, пляски даже с прихлопами и притопами. Мотивчик одной песни ему даже понравился, несмотря на жутковатый текст о том, что придет великая Сехмет и пожрет всех неверных. Но на припеве, когда хор молодых голосов весело кричал «Приди, Сехмет, приди», писец поймал себя на том, что пристукивает ногой и устыдился своей слабости.

После музыкальной части, Атон, наконец, обратил внимание на нужды своего скромного служителя, и двое рослых предводителей в красных плащах с достоинством покинули возвышение. Они спустились и двинулись в коридор, ведущий из зала так близко пройдя мимо Гормери, что он мог дотронуться до них. Проследив за тем, как они скрылись за колоннами, он понял, что никакой охраны начальству в подземном храме не предусмотрено. Все на доверии. И это было ему на руку. Он перевел взгляд на последнюю фигуру, оставшуюся на помосте. И сердце его лихорадочно забилось в предвкушении победы. Из длинных рукавов выглядывали тонкие пальцы с красными лакированными ноготками. На возвышении стояла женщина без всяких сомнений. Одна против огромной толпы. Она артистично раскинула руки в стороны и вдруг запела низким грудным голосом.

— Кому мне открыться сегодня?

Братья бесчестны, друзья охладели.

Кому мне открыться сегодня?

Алчны сердца, на чужое зарится каждый.

Кому мне открыться сегодня?

Раздолье насильнику, вывелись добрые люди.

Кому мне открыться сегодня?

Худу мирволят повсюду, благу везде поруганье.

Кому мне открыться сегодня?

Над жертвой глумится наглец, а людям потеха — и только!

Кому мне открыться сегодня?

У ближнего рады последний кусок заграбастать!

Кому мне открыться сегодня?

Злодею — доверие, Брата — врагом почитают. Кому мне открыться сегодня?