Кайлос мысленно перевел сказанное.

Судя по всему, люди Габора похитили баронессу, отвезли в какую-нибудь дыру, а там принялись угрожать ей, вынуждая согласиться на предложение «некоторых людей». Баронесса, конечно же, отказалась. Люди Габора, вероятнее всего, попытались настоять. И тогда кровь дракона дала о себе знать.

— Кто еще знает о том, что произошло? — требовательно спросил король.

— Мой человек, но он сейчас в застенках начальника стражи. Сам начальник стражи и пара других стражников. И еще тот, кто рассказал мне об этом, — ответил Габор.

— Откуда стражи узнали? — спросил Кайлос, чувствуя раздражение.

— Видимо, кто-то видел, как баронессу пригласили в карету. Он рассказал стражникам, а тем каким-то образом удалось быстро добраться до места. Они прибыли как раз в тот момент, когда она обернулась.

— И кто был тем, кто тебе рассказал? Как ему удалось ускользнуть от стражников? — допытывался король, пытаясь воссоздать всю картину у себя в голове.

— Он тоже работает на меня. Во время этого дела он изображал кучера. Перед тем как дом нашли стражники, он отошел в подлесок по делам. Он видел все своими глазами, но при этом его не заметили и о нем никто не вспомнил.

— Очень хорошо, — король кивнул. — Лучше пока молчать о том, кем является баронесса. На всякий случай запри где-нибудь этого «кучера», чтобы он случайно не сболтнул лишнего в какой-нибудь таверне.

— Как прикажете, ваше величество, — быстро согласился Габор.

— Есть что-то еще?

— Нет, ваше величество.

— Тогда иди. И узнай, что это было за трясение, — приказал король.

Как только Габор вышел, не забыв при этом поклониться раз пять, Кайлос поднялся на ноги и принялся расхаживать по кабинету. Срочно нужно было действовать. Это был великолепный шанс заиметь наследника-дракона.

Конечно, отродье Де Виля он все равно оставит. На всякий случай. Мало ли, вдруг баронесса пустышка, но Кайлосу нравилось, что теперь у него имелся выбор. Если девчонка не сможет понести от него, тогда он всегда успеет вернуться к своему прежнему плану. Благо до двенадцатого дня рождения отродья время еще было.

В этот момент в дверь снова постучали. Кайлос раздраженно разрешил войти.

— Вам письмо, ваше величество, — слегка опасливо произнес стражник и протянул запечатанную тубу.

Взглянув на вещь, Кайлос замер.

— Ступай, — отпустил он стража, забирая у него принесенное.

Когда человек вышел, король опустил взгляд на предмет в руке. Печать сразу давала понять, от кого было послание.

Немного подумав, Кайлос переломил изображенного на воске пса и достал письмо.

Через пару минут, он сложил бумагу и убрал ее в дальний ящик. В такой момент ему совершенно не хотелось думать о чужих идеях. У него имелся реальный шанс закрепиться на троне навсегда.

Сейчас требовалось получить постоянный доступ к баронессе. Все-таки он король и не может часто искать ее общества в чужих домах. А раз так, значит, она должна переехать в королевский замок.

Проснувшись рано утром, Полина мысленно составила список дел на сегодня. Их было столько, что она не была уверена, что успеет переделать все.

Первым делом она приготовила завтрак из оставшихся продуктов. Их было не так уж много, но спасибо Тишону — он снова оставил на столе добычу. Правда, даже так перед обедом придется сходить на рынок.

Отложив, как обычно, порцию для Тишона и Зельца, Полина отправилась к графу. Оставив завтрак на столе, она привела сонного Арчи.

— Я могу побыть здесь? — спросил мальчик, когда быстрый завтрак был закончен и Полина достала бумагу и чернила, намереваясь переписать все знаки с цепей.

Она хотела покончить с этим делом как можно скорее. Кто знает, когда неприятности настигнут их. Наученная жизнью, Поля знала, что беда всегда приходит внезапно.

Сама она решать этот вопрос не стала, а посмотрела на графа. Все-таки тот был отцом мальчика.

— Можешь, — разрешил граф.

Полина чувствовала одновременно согласие и несогласие с таким решением. С одной стороны, ей хотелось, чтобы Арчи остался. Ей была невыносима мысль, что ребенок снова будет заперт в той ужасной комнате. С другой стороны, если к ним сейчас кто-то заявится с проверкой, они даже не смогут отреагировать вовремя, ведь никто не предупредит.

Впрочем, несогласие было настолько мало, что Поля едва ли обратила на это внимание. Поэтому она с готовностью уступила стул около кровати графа Арчи, а сама принялась переписывать руны, краем уха прислушиваясь к тихой болтовне отца и сына.

Для Полины символы были похожи на закорючки. Ни одной знакомой буквы, но она все равно прилежно вычерчивала знаки на бумаге, располагая их так же, как они были уложены на цепях.

Что-то ей подсказывало, что переписать придется не только эти символы, но еще и те, что лежали на оковах дракона в подземелье.

Закончив, Полина последний раз сверила написанное и подняла взгляд. Как оказалось, и отец, и сын смотрели в этот момент на нее.

— Что? — спросила она, не понимая, почему удостоилась такого пристального внимания. Поля даже забеспокоилась, что чем-то испачкалась и не заметила, и принялась тайно осматривать свое платье, а затем даже потерла лицо.

— Так ты моя мама? — внезапно спросил Арчи.

Полина, пытающаяся оттереть несуществующее пятно на щеке, замерла от удивления. Она вопросительно посмотрела на графа. Тот выглядел как самый невинный человек из живущих в этот момент в мире. Вот только веселый блеск в глазах выдавал его с головой.

Опустив на миг ресницы, Поля вздохнула глубже, а затем взглянула на смотрящего на нее с ожиданием ребенка.

— С чего ты… вы взяли, молодой господин? — спросила она. В присутствии графа Полина всегда старалась обращаться к мальчику так, как полагалось в силу ее нынешнего статуса в этом доме.

— Отец сказал, что мама — это та, кто любит тебя и заботится о тебе. Мама — сокровище, которое нужно лелеять, — серьезно пояснил Арчи. — Но… — добавил он, едва заметно нахмурив брови, — ты мое сокровище. Раз так, значит, ты — моя мама. Верно?

Полина слегка занервничала. Ее сын? Что-то внутри нее дрогнуло от этой мысли. На глазах навернулись слезы. В прошлом она так мечтала о ребенке, но…

В последние годы перед смертью она думала об усыновлении. Это был единственно возможный вариант ощутить себя матерью. Она боялась, что государство ей не позволит, так как условия ее жизни не были достаточно хорошими. Именно поэтому она медлила, но с каждым прошедшим годом решимость становилась только сильнее.

Могла ли она надеяться?

Одна только мысль, что Арчи может быть ее сыном, заставляла Полю ощущать нервозность. Разве она справится? Да и как это возможно? Она сейчас не более чем служанка. У нее нет ни статуса, ни денег, чтобы иметь возможность…

Нет, нет, она не о том думает.

В первую очередь она не могла быть матерью Арчи по одной простой причине: он — сын графа. Без согласия последнего она не имела права брать на себя эту роль, ведь тот в любой момент мог просто попросить ее уйти. Это бы убило ее.

— Я была бы рада, — ответила Поля честно, глубоко дыша в надежде остановить невольные слезы, — но…

После этого ее взгляд устремился к графу, который просто лежал и выжидающе смотрел на нее. В этот момент они с сыном были поразительно похожи.

— Все не так просто, дорогой, — продолжила Полина, обращаясь к Арчи мягким голосом. — Я не могу быть твоей мамой.

— Почему? — хмуро спросил Арчи, сжимая кулачки на коленях. — Ты не хочешь видеть меня своим сыном, да?

Этот вопрос пронзил сердце Полины насквозь. Положив листы на стол, она быстро подошла и присела рядом со стулом ребенка, чтобы было удобнее смотреть ему в глаза. Затем подняла руки и пригладила его слегка растрепавшиеся волосы.

— Какая глупость, — проворковала Полина. — Кто в здравом уме не мечтает о таком умном и смышленом сыне? Этот человек должен быть полным дураком.