— Не забудь, Клаус, теперь у тебя есть где остановиться, если захочешь навестить меня, — прошептала она.

Я кивнул, чувствуя комок в горле. "Я всегда буду радоваться твоим успехам, Мелани", — мысленно добавил я.

— Пора спать, малышка.

— Ты же проводишь меня завтра? — с надеждой спросила она.

— Непременно.

***

31 год назад…

Сегодня насыщенный событиями день — я покидаю приют, бывший моим домом на протяжении пятнадцати лет. Последний год без моей Мелани был поистине тягостным. Она так и не прислала ни единой весточки.

С каждым месяцем я всё сильнее беспокоился — а вдруг она попросту забыла обо мне или с ней что-то случилось. Но в этот радостный день я постараюсь отогнать прочь грустные мысли.

Приготовления к отъезду были лаконичными: несколько скромных пожитков, аккуратно уложенных в старенький рюкзак, и прощальные объятия сотрудников приюта, ставших мне за эти годы почти родными. В их глазах читались и радость за меня, и толика грусти из-за моего ухода.

Перед тем, как покинуть здание, я обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на задний двор, где когда-то резвилась Мелани. Теперь там бегали другие дети.

Ступая по потрескавшимся каменным плитам к воротам приюта, я вдруг ощутил, что впереди меня ждет жизнь, полная неизведанного. В душе зарождалось новое чувство — предвкушение приключений.

Решив, что первым делом попытаюсь разыскать Мелани, невзирая на отсутствие ответов с её стороны, я настроился на долгие поиски. По мере удаления от приюта мои шаги становились всё более уверенными. Я не имел ни малейшего представления, с чего начать поиски, ведь все данные о новой семье Мелани были конфиденциальными, и приют не имел права их раскрывать.

Но я не собирался сдаваться. Чувства, которые я испытывал к Мелани, внушали мне уверенность, что рано или поздно мы непременно свидимся вновь. Первым логичным шагом было обратиться в социальные службы. Разумеется, я не мог открыто озвучить своё стремление выяснить всё о её жизни, но надеялся, что хотя бы крупицы информации помогут мне в поисках.

После нескольких безуспешных походов в различные учреждения, где суровые законы о конфиденциальности серьёзно ограничивали доступ к сведениям, я решил запастись терпением и выжидать, вдруг мне посчастливится случайно увидеть её где-нибудь на городских улицах.

Годы шли, но мои поиски так и не приносили ощутимых результатов. В моей жизни появилась работа, пусть и не высокооплачиваемая, но позволявшая снимать скромную квартирку на окраине города. Я завел новых приятелей, которые, однако, были связаны с криминальным миром. Они предлагали мне быстрые деньги, но я понимал, что такими путями добра не сыщешь.

Мысли о Мелани никогда не покидали меня надолго. Каждый день я пытался обнаружить хоть малейший её след, и наконец, в один из летних дней, мне это удалось. Правда, не в реальности, а по телевизору.

Она стояла рядом с элегантной дамой. Я поспешно подхватил пульт и прибавил звук.

— Элла, расскажите, как вам удалось добиться столь впечатляющих успехов в ювелирном бизнесе? Насколько мне известно, даже не всем мужчинам удается взобраться на такие вершины, — спрашивал репортер.

— Это плод многолетнего упорного труда. Чтобы выстроить собственный бизнес с нуля, мне пришлось преодолевать множество преград. Однако я считаю, что залог успеха кроется в настойчивости, любви к своему делу и поддержке, которую я получаю от своей семьи, — ответила Элла, нежно сжимая ладонь молодой девушки рядом с собой.

— Мелани, скажите, как отнеслись родные дети к тому, что в их семье появилась приемная дочь?

Я оцепенел перед экраном. Это была она — моя Мелани. Все та же девочка с ангельским личиком, что когда-то резвилась во дворе нашего приюта. Три долгих года поисков — и вот, наконец, я ее увидел. Я более не воспринимал ничего из того, что говорилось в телеэфире. Я всматривался в испуганное лицо Мелани. В ее глазах больше не было той детской искорки. Теперь там затаился страх. Мое сердце забилось сильнее. Неужели в новой семье с ней плохо обращаются? Меня охватила тревога.

Я сидел на диване, размышляя о том, что могу предпринять ради Мелани. На экране шла уже другая передача, но я почти не замечал этого. Меня преследовала мысль о том, что ей, возможно, требуется моя помощь.

— Дорогой, что ты такой хмурый? — осведомилась Маргарет, подходя к дивану.

— Ты что-нибудь знаешь об Элле?

— Кто такая Элла?

— Женщина, владелица крупной ювелирной компании.

— Конечно! — воскликнула Маргарет с блеском в глазах. — Когда-нибудь я мечтаю надеть на себя ее украшения.

— Что-нибудь известно о ее семье?

От Маргарет полилась информация, словно из рога изобилия.

— Да, у нее есть три сына. Самый шикарный — Билл, думаю, после кончины Эллы именно он станет новым владельцем ее компании. Эрик мне не нравится — слишком бесхребетный, — скривилась она. — Третий сын вообще какой-то странный, я даже не знаю его имени. Он съехал от своей семьи и начал жить отдельно. Хотя, казалось бы, чего ему не хватает? Его мать — самая богатая женщина в городе.

Маргарет еще долго продолжала тараторить о Билле, за которого она мечтает выйти замуж. Не понимаю, на что она надеется, работая в борделе? Думает, он явится к ней с букетом и сделает предложение? Наивная.

— Хорошо, Маргарет, я понял. Знаешь что-нибудь об её приемной дочери?

— На самом деле, там вообще какая-то мутная история.

— Расскажи, что знаешь.

— Вот, — начала Маргарет, слегка понизив голос и придвинувшись ближе ко мне на диване. — Ходят слухи, что Элла взяла приемную дочь не из желания увеличить семью, а чтобы улучшить свой имидж после некоего скандала в бизнесе. Ей требовалась положительная пресса. Приемка девочки из приюта — идеальный пиар-ход.

— Так она не любит Мелани как родную дочь? — переспросил я, ощущая, как во мне зарождается гнев.

— Ну, я точно не могу сказать, но несколько раз видела воочию, как они с ней обращаются на публике. Все выглядит скорее, как деловые отношения, нежели материнская забота. И еще… не знаю, правда это или нет, но поговаривают, что Билл частенько домогается до нее. Я видела пару фотографий, где он прикасается к Мелани совсем не по-братски.

Я сидел, пытаясь сложить все кусочки этой головоломки. Ярость и страх за Мелани смешивались в одно невыносимое чувство. У меня были тысячи вопросов, но ответов не было. Однако я понимал, что должен действовать, прежде чем её жизнь безвозвратно разобьётся.

С того дня я решил найти Мелани и убедиться, что она в безопасности. Я начал собирать крупицы информации о семье Эллы и их ювелирной империи. Чем глубже я копал, тем более запутанной казалась ситуация. Бизнес гремел на весь свет, а публичные персоны вроде Эллы редко позволяли личным скандалам просочиться в прессу.

Последующие недели я провёл, расспрашивая тех, кто знал семью или работал с ними. Многие повторяли одно и то же: Элла больше любила блистать на публике, чем заботиться о семье. Билл оказался каким-то гламурным хлыщом, которого больше заботили собственные удовольствия, чем семейные ценности.

Я тщательно планировал, как подступиться к Мелани и предложить помощь, не нарушив конспирацию и не усугубив её положение. Однажды я наткнулся на объявление о благотворительном вечере, куда должна была явиться Элла со своей семьёй. Это был мой шанс! На мероприятии я держался в тени, ловко ускользая от внимания. Как только семейство Эллы вошло, мои глаза тут же выхватили Мелани из толпы. Она была ещё прекраснее, чем я помнил, но её глаза… В них не осталось и следа былой радости. Я выжидал удобного момента и, когда она отошла в сторонку, подошёл.

— Мелани, — прошептал я, нагнав её.

Она резко обернулась, глаза расширились от удивления… и страха?

— Клаус? Как ты здесь оказался?

— Я… Я должен был убедиться, что ты в порядке.

Её взгляд смягчился, и я заметил, как ей тяжело сдерживать слёзы.