Не выдерживаю и со всей дури бью кулаком по столу. Бумаги Алекса разлетаются, как стая птиц.

— Мы хотя бы знали бы правду! — ору, впиваясь в него взглядом. — Всё это время мы думали, он тут живёт припеваючи, забив на нас. А если его тут даже не было, на кой чёрт нас выгнал?

Алекс вздыхает, оглядывая учинённый мной бардак.

— Причин могло быть много, теперь уже не узнаем, — говорит он устало. — Так зачем ты хотел встретиться?

Делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

— Можно как — то ускорить вступление в наследство? Не ждать этих чёртовых двадцати трёх лет.

— Увы, нет, — качает головой Алекс. — Элла чётко прописала: только в двадцать три Демиан может претендовать на владение.

— Что за идиотизм? — снова закипаю. — "Только достигнув возраста двадцати трех лет"? Серьёзно?

— Видимо, она считала, что к этому времени ты поумнеешь достаточно для такого наследства, — Алекс начинает собирать разлетевшиеся бумаги. — Может, думала, что в двадцать три ты будешь мудрее решать.

Фыркаю, но решаю сменить тему:

— А с особняком что? Можем как — то его использовать или продать?

— Пока условия завещания не выполнены, вы не вправе распоряжаться имуществом, — чеканит Алекс, поправляя очки. — Жить тут можете, но любые серьёзные действия будут нарушением воли покойной.

— Просто кабала какая — то, — шепчет Джина рядом, сгорбившись.

Киваю, соглашаясь с сестрой, и задаю следующий вопрос:

— Кто будет организовывать похороны Эрика?

— Как семейный адвокат, я займусь организацией, — отвечает он. — Минимальная церемония, чисто для галочки.

Едва заметно киваю, внутренне радуясь. Тратиться на прощание с человеком, вышвырнувшим нас из дома, я не собираюсь.

— А с документами для будущей продажи что? Можно начать готовить сейчас?

Алекс медленно кивает.

— Подготовить бумаги заранее можем, чтобы потом быстрее было. Но любая попытка провернуть сделку до твоих двадцати трёх может накрыться в суде.

— Ясно, — цежу сквозь зубы, раздражаясь от всей этой бюрократии и вынужденного ожидания.

Хочется послать всё к чёрту, но я понимаю, что это ничего не изменит. Резко разворачиваюсь и шагаю к выходу. Сердце колотится, как бешеное, в висках стучит. Хочется поскорее выбраться отсюда, глотнуть свежего воздуха.

— Пошли, Джи, — бросаю через плечо, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Слышу, как сестра вскакивает и семенит за мной. Ее каблуки цокают по паркету. Выхожу на крыльцо, холодный ветер бьет в лицо. Достаю сигарету и телефон из куртки. Руки немного трясутся, но я стараюсь не обращать внимания. На экране куча пропущенных от Лисёнка. Глаза бегают по сообщениям:

"Привет, как вы там?" "Почему не отвечаешь?" "Я беспокоюсь." "Прошу, ответь."

Блять. Запихиваю телефон обратно в карман. В голове вертится миллион мыслей. Как теперь быть с ней? Послать нахер или попытаться поговорить? О чем вообще говорить? "Извини, твой дядя — наркобарон узнал про нас, теперь мы в жопе." Охуенно просто.

Прикуриваю, затягиваюсь. Дым наполняет легкие, но не приносит облегчения. Внутри все кипит от злости и обиды. Нахрена я в это влез? Надо было держаться подальше. Но нет, понесло меня.

— Чего ты так торопишься с наследством? — тихо спрашивает Джина.

Ее голос возвращает меня в реальность.

— До дня рождения всего три недели.

Выдыхаю дым, наблюдая, как он растворяется в воздухе.

— Есть один хрен, который может все испортить, — отвечаю, стараясь не палиться.

Голос звучит хрипло.

— Почему раньше не сказал? — Джина таращится на меня своими огромными глазами.

В них читается беспокойство.

— Потому что тебе не нужно этим заморачиваться, — обрываю ее.

Получается резче, чем хотелось.

— Живи и радуйся, я сам разберусь.

Сестра вздыхает. Ее плечи опускаются.

— Дем, ты вечно говоришь не париться, — упрекает она. — Но я твоя семья. Хочу знать, что с тобой происходит.

Ее слова бьют прямо в цель. Джина права — она моя кровь, нельзя ее отталкивать. Мы всегда были близки, даже когда весь мир был против нас.

— Если будет реальная жопа, обещаю рассказать, — киваю, туша бычок о перила. — А пока дай мне немного пространства, ладно?

Джина кивает, и мы идем к машине. Гравий хрустит под ногами. Ночной воздух холодит кожу, но внутри меня все еще бушует пожар. Надо что — то решать, и быстро. Времени совсем не осталось.

Телефон на тумбочке разрывается от звонка, чуть ли не подпрыгиваю к нему, надеясь увидеть имя Демиана на экране. Но нет, это дядя Клаус. Странно, он обычно не звонит просто так.

— Привет, дядя, — отвечаю, прижимая трубку к уху. — Что — то случилось?

— Мелисса, дорогая, — его голос звучит напряженно. — Ты не задумывалась о смене университета?

Застываю на месте, не веря своим ушам. Что за чертовщина он несет?

— С какой стати? Я же столько сил вложила, чтобы поступить именно сюда. Ты же знаешь, как я мечтала об этом вузе.

— Просто подумай об этом, — настаивает он. — Мне не нравится контингент в твоем университете. Особенно этот парень… Демиан.

У меня перехватывает дыхание. В голове проносится тысяча мыслей. Откуда он, черт возьми, знает о Демиане?

— Дядя, ты что, следишь за мной? — выпаливаю, не сдержавшись.

— Неважно. Главное, что я в курсе, и этот Демиан тебе не пара. У него сомнительная репутация.

Внутри все закипает от злости и возмущения. Как он смеет вмешиваться в мою жизнь?

— Послушай, я ценю твою заботу, но я уже взрослая женщина. Сама разберусь, с кем мне общаться, — цежу сквозь зубы и нажимаю отбой.

Телефон выскальзывает из трясущихся рук. Черт! Как он посмел? Откуда вообще узнал про Демиана? Хватаю трубку и набираю номер Демиана, но слышу только автоответчик. Твою мать!

Мечусь по комнате, как тигр в клетке. Часы на стене тикают так громко, что это начинает раздражать. В голове крутятся мысли о Демиане, и я не могу от них избавиться. Черт бы побрал этих взрослых с их вечным "мы знаем лучше"! Какого хрена они лезут в нашу жизнь, когда мы уже вполне можем сами принимать решения?

Тяжело вздыхаю и падаю спиной на кровать, уставившись в потолок. Надо собраться и решить, что делать дальше. Ясно одно — нужно найти Демиана и поговорить начистоту. Только вот незадача — где его искать?

Время тянется как резина. Успеваю несколько раз проверить телефон, полистать ленту в соцсетях, даже начать читать книгу, но ничего не помогает отвлечься. Наконец, дверь открывается, и в комнату вваливается Джина. Она молча падает лицом в подушку.

— Ну как съездили? — спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал как можно более непринужденно.

— Даже не спрашивай. Полный трэш, — бормочет Джина куда — то в подушку. — Демиан как партизан на допросе. Ни слова не вытянешь, хотя я его единственная родная душа.

— Понимаю, — отвечаю, прикусывая губу. — Может, ему просто нужно время переварить все это?

Мне действительно жаль Джину.

— А где сейчас твой брат? — спрашиваю как бы между прочим.

— Высадил меня у общаги и свалил куда — то. Даже не попрощался толком.

Эта информация заставляет меня напрячься. Куда он мог укатить? Нужно срочно его найти, пока все окончательно не запуталось. Встаю с кровати и начинаю мерить шагами комнату, лихорадочно соображая, где искать Демиана и что ему сказать при встрече.

***

Демиан буквально испарился. Даже Джина понятия не имела, куда он подевался. И вот сегодня, посреди лекции мисс Девис, он решает снова осчастливить нас своим присутствием. Как обычно, без стука врывается в аудиторию.

— Мистер Колтон, я уже подумываю о том, чтобы перестать пускать вас на мои занятия, — цедит мисс Девис, метая в него молнии.

Демиан окидывает помещение мрачным взглядом, его губы изгибаются в вызывающей усмешке.

— Вы говорите это второй год, мисс Девис, — тянет он хрипловато.