— Экономишь силёнки? — ехидно спрашивает Скотт, когда вылезаю из бассейна.

Его глаза сверкают недовольством.

— Ага, — бросаю коротко, стараясь не психануть.

Капли воды стекают по телу, оставляя влажные следы на кафеле. Ещё не хватало разосраться с тренером прямо перед соревнованиями. Скотт кивает, немного смягчившись. Морщины на его лбу разглаживаются:

— Я просто хочу, чтобы ты был лучшим, как всегда.

— Знаю, — отвечаю, чувствуя, как напряжение немного отпускает.

Он реально хочет как лучше, хоть иногда и перегибает палку. В глубине души я благодарен ему за эту жёсткость — она закалила меня.

— Ладно, отдохни пока. Но через два часа чтоб был здесь как штык. Скоро подтянутся остальные ребята, прослежу за ними, — говорит Скотт, хлопая меня по плечу.

— Окей, — киваю в ответ, чувствуя, как усталость начинает накатывать.

Вытираюсь насухо большим полотенцем и иду в раздевалку. По пути ловлю своё отражение в зеркальной стене — мышцы на плечах и спине рельефно выделяются, напоминая о тысячах часов, проведённых в воде. Годы тренировок не прошли даром.

В раздевалке медленно натягиваю сухую форму. Ткань приятно ложится на кожу. В голове крутятся мысли о предстоящем старте. Волнение начинает нарастать, но стараюсь его подавить. Прокручиваю стратегию, оптимальные повороты, когда лучше сделать финальный рывок. План простой: плыть на максимуме, но с умом. За годы тренировок научился чувствовать эту грань между упорством и безрассудством. Главное — не перегореть раньше времени.

Выхожу из душной раздевалки в прохладный коридор, вдыхая полной грудью. Внезапно из — за угла выпрыгивает знакомая фигурка, едва успеваю остановиться, чтобы не сбить её с ног.

— Ой! — вскрикивает Мелисса, потирая лоб.

Её волосы слегка растрепались, а на щеках появился легкий румянец. Не могу сдержать улыбку, глядя на её смущенное лицо.

— Что ты тут делаешь, а? — усмехаюсь, разглядывая её сверху вниз.

Мелисса выглядит такой маленькой и хрупкой рядом со мной. Она поднимает на меня глаза.

— Я просто… проходила мимо, — бормочет неуверенно, теребя край своей футболки.

— Ага, конечно. А ты в курсе, что там тупик? — киваю в сторону коридора, наслаждаясь её замешательством.

Мелисса закусывает нижнюю губу, не могу оторвать взгляд от этого невинного жеста.

— Эм… нет. Теперь буду знать, — она пытается ускользнуть, но я не готов так быстро отпустить её.

— Стой! — голос эхом разносится по пустому коридору.

Она замирает, словно испуганная лань, готовая в любой момент сорваться с места.

— Так ты придёшь посмотреть на меня? Поболеть за своего парня?

Её глаза вспыхивают огнём.

— Ты мне не парень, — цедит сквозь зубы.

— Пока нет, — ухмыляюсь, наслаждаясь этой словесной дуэлью. — Но всё может измениться.

Мелисса скрещивает руки на груди.

— Только в твоих мечтах, Демиан, — фыркает она. — Ты слишком самоуверен.

Пожимаю плечами, чувствуя, как напрягаются мышцы под футболкой.

— Может быть, — соглашаюсь. — Но иногда это помогает победить. И не только в бассейне.

Её глаза сужаются, вижу, как в них мелькает вызов.

— Это не игра, — огрызается. — И я не приз, который ты можешь выиграть.

Делаю глубокий вдох.

— Эй, я не считаю тебя трофеем, — говорю мягче. — Ты для меня загадка. И я хочу её разгадать.

Она отводит взгляд, замечаю, как слегка дрожат её ресницы.

— Ты всегда так складно говоришь?

— Только с тобой, — улыбаюсь.

Чёрт, она красивая.

— Может, тебе стоит использовать свой дар красноречия в бассейне? — усмехается она.

— Спасибо за совет, — делаю шаг ближе.

Мелисса вздрагивает, но не отступает.

— Так ты придёшь? Поболеешь за меня? — спрашиваю хрипло.

— Может быть, — тянет. — Но это ничего не значит.

— Для меня значит, — говорю.

Подхожу ещё ближе, почти касаясь её.

— Чего уставился? — она нервно поправляет волосы.

— Любуюсь, — отвечаю честно. — Тем, что скоро будет моим.

— С чего ты взял? — она пятится, упираясь спиной в стену.

— Пока не моё, — соглашаюсь, чувствуя, как каждая клеточка тела тянется к ней. — Но я это исправлю.

Воздух между нами словно наэлектризован. Её грудь часто вздымается, облизывает пересохшие губы.

Медленно тянусь к ее щеке, едва касаясь кончиками пальцев. Её кожа такая нежная и теплая. Она прикрывает глаза и тихо вздыхает. Больше не могу терпеть эту сладкую пытку. Решительно притягиваю ее за талию, прижимаясь всем телом.

Чувствую, как она тает в моих объятиях, становясь мягкой и податливой. Ее запах сводит с ума — легкий аромат цветочных духов смешивается с ее собственным, неповторимым запахом. Губы находят пульсирующую венку на ее шее. Целую нежную кожу.

Руки нетерпеливо забираются под майку, исследуя изгибы тела. Все мысли испаряются, остается только желание. Наконец — то наши губы встречаются. Желание захлестывает с головой.

Жадно целую ее, слегка прикусывая нижнюю губу. Мелисса сладко стонет, этот звук словно электрическим разрядом проходит по всему телу. Руки скользят по ее спине, бедрам, хочу прикоснуться к каждому сантиметру ее кожи. С трудом отрываюсь от ее губ, тяжело дыша. Голос хриплый от возбуждения:

— После этого ты все еще говоришь, что не моя?

Ее глаза затуманены, щеки покрыты румянцем. Но она мотает головой, прядь волос падает ей на лицо:

— Нет. Я не твоя.

Ее упрямство одновременно раздражает и восхищает.

— Ну и упрямая же ты, Лисенок, — рычу, неохотно убирая руки.

Каждая клеточка тела протестует против этого.

— Я просила не называть меня так, — бормочет, все еще тяжело дыша.

Ее грудь вздымается и опадает.

— А я просил стать моей, — парирую, пожирая ее глазами.

Она такая красивая сейчас — растрепанная, с припухшими от поцелуев губами.

— Ты не просил, — в ее голосе слышится вызов.

— Если попрошу, согласишься?

— Нет.

Усмехаюсь, чувствуя, как адреналин бурлит в крови. Черт, а я — то надеялся, что она легко поддастся. Видимо, придется постараться.

— Когда ты была девственницей, была посговорчивее, — намеренно провоцирую ее.

— Думаешь, раз я отдала тебе девственность, то теперь позволю играть с собой?

Во мне закипает злость. Кулаки непроизвольно сжимаются, а челюсть напрягается. Я не привык, чтобы девушки мне отказывали — обычно они сами вешаются мне на шею, заглядывая в глаза с обожанием. Но эта…

— Ты ошибаешься, малышка, — рычу. — Я не играю. Я беру то, что хочу.

Она слегка вздрагивает под моим тяжелым взглядом.

— Я пытался быть милым, но раз тебе это не нравится, могу и по — другому, — продолжаю, делая шаг вперед. — Пойми, Лисёнок, я всегда добиваюсь своего. Ты не исключение. Ты будешь моей, хочешь ты этого или нет.

Её глаза вспыхивают огнем негодования, она выпрямляется.

— Я не позволю тебе обращаться со мной как с вещью. Я сама решаю, кому принадлежу.

Её дерзость только сильнее разжигает желание. Пульс учащается. Кровь начинает быстрее бежать по венам. Подхожу ещё ближе, почти касаясь её лица. Её аромат кружит голову, заставляя на мгновение забыть обо всем.

Медленно провожу рукой по шее, наслаждаясь мягкостью кожи. Она застывает, словно олененок в свете фар, не в силах пошевелиться.

— Можешь притворяться, что сопротивляешься, Лисёнок, — шепчу. — Но в глубине души ты знаешь, что принадлежишь мне. Я вижу это в твоих глазах.

Она отводит взгляд, но я успеваю заметить промелькнувшую в нем неуверенность. Да, малышка, ты уже почти моя.

— Буду ждать тебя на соревнованиях, Лисёнок, — бросаю напоследок и разворачиваюсь, направляясь к бассейну.

Шум трибун оглушает, как только вхожу в бассейн. Сотни голосов сливаются в единый гул, от которого, кажется, вибрирует воздух. Запах хлорки ударяет в нос. Нервно оглядываюсь по сторонам, чувствуя себя потерянной среди этого моря людей.