Мы, не спеша, двигаемся по коридору. Лука хмурится, потом вглядывается в моё лицо и спрашивает:

— Ты в порядке после этой сцены? Они не слишком тебя обидели?

— Да, всё хорошо, — благодарно улыбаюсь ему.

— Тогда удачи на уроке, — произносит, когда мы останавливаемся у нужной аудитории.

— Спасибо, что проводил, — отвечаю, и Лука уходит, слегка кивнув на прощание.

Мышцы горят адским пламенем, будто кожу изнутри лижет огонь. Каждое движение отдается болью. Сегодняшняя тренировка — просто пытка на воде, настоящее испытание на прочность. Скотт, гоняет нас без пощады, давит требованиями, словно на наших плечах судьба всего универа на соревнованиях. Его голос эхом отражается от стен бассейна, пронзая уши резкими командами.

Вроде в команде есть ребята покруче меня, настоящие акулы в воде, но с каждой тренировкой всё труднее не послать всё к чёрту. Иногда так и тянет забить на плавание, как на дурную привычку — выбросить из жизни, забыть как страшный сон. Но именно эта жажда нырнуть в воду, почувствовать её прохладные объятия, держит меня на плаву в этом безумном мире. Плавание — единственное, что ещё кажется нормальным, что дарит чувство свободы и контроля.

Решаю прогуляться пешком вместо байка, чтобы проветрить голову и размять уставшие мышцы. Вечереет, город окутывает прохлада, принося долгожданное облегчение после душного дня. Фонари загораются один за другим, отбрасывая длинные тени на разбитую мостовую, ведущую к ангару Астора. Их тусклый свет создает причудливую игру теней, превращая обычную улицу в декорации к фильму нуар.

Подхожу ближе к ангару — слышны голоса, смех и пьяные вопли, доносящиеся сквозь приоткрытые ворота. Внутри полно народу — море лиц, тел, движущихся в полумраке. Сразу замечаю Астора. Двигаюсь к нему. Голова гудит после изнурительной тренировки, но адреналин бурлит в крови, прогоняя усталость. Знаю, что ночь будет долгой и безумной. Но сейчас мне именно это и нужно — забыться, оторваться по полной, утонуть в море эмоций и ощущений. Завтра, скорее всего, буду жалеть о своем решении, но какая разница? Живем один раз, и каждый момент нужно проживать на полную катушку.

— Как дела сегодня? — спрашиваю подходя к Астору.

Он отвечает коротко, но улавливаю в его голосе нотки тревоги:

— Хэдвиг здесь.

— Сам большой босс соизволил озарить нас своим присутствием? — не могу удержаться от сарказма.

Горечь и раздражение переполняют меня при одном упоминании этого имени. Астор понижает голос до шепота, нервно оглядываясь по сторонам:

— Он искал тебя. И поверь, был не в восторге. Я бы не хотел оказаться на твоем месте.

— Отлично, — усмехаюсь, пытаясь скрыть нарастающее беспокойство. — Чувство взаимно. Где он сейчас?

— В своей "тронной комнате", как обычно, — Астор кивает в сторону угла ангара. — Будь осторожен. Он сегодня в особенно паршивом настроении.

Подхожу к небольшому помещению, которое Хэдвиг обустроил для себя. Сердце колотится, адреналин зашкаливает. У двери стоят два амбала — охранника, их массивные фигуры кажутся высеченными из камня. Один из них, Дерек, молча кивает мне и открывает дверь. Синяк под его глазом все еще заметен.

— О, какие люди! — театрально восклицает Хэдвиг.

По бокам от него сидят две грудастые красотки. Оглядываюсь, пытаясь скрыть отвращение. Всюду кричащая роскошь — дорогие кожаные кресла, тяжелые бархатные шторы, картины в позолоченных рамах на стенах. Хрустальная люстра. Настоящая берлога богача посреди заброшенного ангара, словно насмешка над бедностью, царящей за его стенами.

Сам Хэдвиг выглядит как всегда безупречно. Подтянутое тело, ухоженная кожа, дорогой костюм сидит идеально. Только едва заметные морщинки в уголках глаз выдают его истинный возраст. Взгляд острый, пронзительный. Весь его вид кричит об успехе и власти. Но я — то знаю, какая гниль скрывается за этим лоском. Хэдвиг никогда не прикасается к наркоте, но активно толкает ее по всему городу, разрушая жизни сотен людей. Его руки по локоть в крови, хоть внешне они и кажутся чистыми.

— Билл опять по уши в дерьме, но ты, наверное, уже в курсе, — ухмыляется Хэдвиг.

— Догадался, когда мне сказали, что ты здесь, — отвечаю, пытаясь звучать беззаботно.

— Ты знаешь, сколько он мне должен? — Хэдвиг почти игриво подмигивает.

Блять. Вот оно. Сейчас начнется.

— Просвети меня, — выдавливаю, чувствуя, как внутри все сжимается.

Он растягивает губы в жесткой улыбке:

— Ты, наверное, думал, что раз я давно не появлялся, твой папаша не брал у меня наркоту?

Чертов идиот! Я знал, что нельзя верить отцу. Какого хрена я вообще на это повелся?

— Назови сумму, — цежу сквозь зубы.

— О, милый мальчик, тебе точно это понравится, — он издевательски тянет паузу. — Семьдесят тысяч долларов.

Твою мать. Семьдесят штук! У меня в голове все плывет. Откуда, мне взять такие бабки?

— Сколько времени у меня есть? — выпаливаю, пытаясь собраться с мыслями.

— Сегодня у меня прекрасное расположение духа, — говорит Хэдвиг, поигрывая волосами одной из девиц. — Поэтому жду семьдесят тысяч через три недели. Иначе… — он многозначительно замолкает. — Тебе придется расплачиваться по — другому, и тогда можешь забыть о своем бизнесе.

Меня прошибает холодный пот. Слишком хорошо знаю, что может сделать этот ублюдок.

— Сколько еще осталось денег от Эллы? — спрашивает с притворной заботой.

Едва сдерживаюсь, чтобы не врезать ему. Нельзя терять контроль.

— Это не твое дело, — цежу.

На счету почти ничего не осталось от наследства. Все ушло на то, чтобы вытащить нас с Джиной. К ее доле я даже не притронусь. Она не должна расплачиваться за отца.

— Вижу, ты решил проявить смелость, — Хэдвиг встает, пряча фальшивую улыбку. — Но помни, время — деньги. А у тебя его почти не осталось.

Каждое его слово как нож под ребра. Внутри все кипит от ярости, но я держу себя в руках из последних сил.

— Ты получишь свои семьдесят штук за три недели, — говорю твердо. — Это сделка?

Хэдвиг сверлит меня взглядом, что — то прикидывая.

— Сделка, — наконец отвечает. — Но учти, последствия задержки будут… неприятными. И это коснется не только тебя, но и твоей сестры.

Он знает, куда бить. Без угрозы Джине ему было бы сложнее меня прижать.

— Понял, никаких задержек, — киваю, глотая ярость.

Хэдвиг снова плюхается в кресло, довольный собой. Шлюхи тут же вьются вокруг него.

— Надеюсь увидеть тебя ровно через три недели, ни днем позже, — бросает он напоследок. — А теперь иди и зарабатывай свою свободу.

Пока выхожу, в башке уже крутится план Б. Не хочется впутывать в это дело Лисенка, но ради Джины я готов на все. Хэдвиг еще пожалеет.

Джина, как обычно, проявляет свой нездоровый интерес ко всему. Она замечает, как тщательно подбираю наряд, и тут же откладывает свой учебник по дизайну, который листала без особого энтузиазма. Ее глаза загораются любопытством, а на губах появляется хитрая улыбка.

— Куда это ты так вырядилась? — спрашивает она с нескрываемым любопытством, подпирая подбородок рукой и устраиваясь поудобнее на своей кровати.

— В кафе, встречаюсь с дядей Клаусом, — отвечаю, аккуратно вдевая изящные серебряные серьги в уши.

Они были подарком от дяди.

— А, это тот, который рассказывает невероятные истории? — вспоминает Джина, щелкая пальцами. — Тот самый, про которого ты говорила, что он объездил полмира?

— Ага, он самый, — улыбаюсь, чувствуя, как теплеет на сердце от одной мысли о предстоящей встрече.

Джина хитро прищуривается, склонив голову набок:

— И ты всегда так наряжаешься для встречи с ним?

Только качаю головой, не желая объяснять. Для меня встречи с дядей — это всегда особенные моменты. Это как погружение в другой мир, где возможно все.

— Просто хочу выглядеть прилично, — бросаю небрежно, хотя внутри меня переполняет предвкушение.