Будь Её величество мужчиной, стала бы первосортным тайным агентом, способным добыть любую информацию из первых уст. Но государству оказались не нужны сведения, кто с кем спит и не желает жениться, поэтому женский талант остался вариться в женской же среде. Впрочем, будь Аврора мужчиной, вероятно, у нее просто не было бы такого таланта, а настоящие государственные тайны леди Макмиллан не интересовали.

— Ваше величество, — трубка вздрогнула от вкрадчивого женского шепота. — Министр изволил отлучиться обратно. Скажите, это правда? Правда, что он собрался бросить свою старую некрасивую жену и уже присматривает молодую супругу?

— Кто знает, — я загадочно усмехнулась магофону. — Министр вон отрицает.

— Да пусть отрицает, — горячо возразил аппарат. — Он с самого утра по коридорам буквально летает и смотрит на нас… Ах, как смотрит! Будто съесть хочет жарким взглядом!

— Вы уверены? — моё величество изволило усомниться.

— Еще бы! — крикнула барышня и тут же зажала себе рот рукой. — Не далее как два часа назад Его светлость пригласил меня в кабинет и там… Ох, руки трясутся от волнения… Там сделал такое!…

— Что же?

— Ах, только умоляю вас, Ваше величество, оставьте это в тайне, — взмолилась девушка таким тоном, что сразу стало ясно — я просто обязана рассказать об этом всем. — Он попросил меня подать ему географическую карту из учебных пособий для курсантов!

— И… что?

— Ну как же! — воскликнула она. — По-про-сил! Понимаете? Не приказал, как всегда, а попросил так ласково: «Леди Агнета, подайте-ка мне карту»!

— О, кажется, вы для него значите больше, чем остальные коллеги, — одобрили мы с Авророй, внутренне давясь от смеха. — Только будьте осторожны и не торопитесь окручивать свое начальство топорно.

— Ой, а я уже… — растерялись в трубке.

— Знаю. Предложите ему лекарство, только обязательно лично. Ведь то, что вы сделали ранее, нужно еще доказать, а вот ту, кто придет ему на выручку, он обязательно запомнит.

Великое дело — репутация. Почти такое же великое, как переработки. Королевская канцелярия заканчивала работу в шесть часов вечера, и все важные государственные чины спешили домой в объятия благоверных жен и детей, оставив за собой унылых секретарш, операторов и дежурных, разбирающих накопившиеся бумаги. Так как леди не может решать важные управленческие дела, то большинство магинь, пробившихся в аппарат управления, зависли на низших должностях. Впрочем, радовались и этому, имея свои независимые копейки. Именно на их плечи ложилась обязанность еще пару часов принимать входящие звонки и записывать суть обращения для утреннего отчета. Удачно для той, кто любит поболтать, не правда ли?

— Мы вам так благодарны, — лепетала трубка. — Ваше величество, что бы мы без вас делали? Об этом запрещено говорить, но многие жалеют, что вас отправили в Катхем. Представляете, без вас совершенно невозможно выяснить даже то, сколько раз супруга канцлера ездила в монастырь!

Аврора польщенно хмыкнула. Вчерашним вечером я была еще «леди Макмиллан», о чем свидетельствовал сухой канцелярский тон оператора с легкой ноткой любопытства. Но уже через два часа вокруг одного магофона собрались все леди со всех этажей, прилипнув к динамику, как к медовому торту, и каждая с придыханием шептала: «Приветствую, Ваше величество, вы меня помните?…».

А утром случился апокалипсис.

— Ваше величество, вы не переживайте, — внезапно принялась утешать меня Агнета. — На четыре часа дня назначено совещание по вашему вопросу, министры жилфонда и труда уже забаррикадировались в конференц-зале и отказываются пускать туда женщин. Обещал быть даже Его величество, если успеет вернуться со встречи иностранной делегации.

Ого, у них есть конференц-залы? А, нет, это по-русски, а по-местному дословно «зал для заседаний и проведения правительственных конференций».

В двери заглянул Ксандр, неловко переминаясь с паяльником в руках. Ага, опять кончился янтарь, и нужно посылать добровольцев на склад. Да и у меня дел накопилось предостаточно, поэтому не стоит долго общаться с народом.

— Агнета, милая, спасибо за надежду. Всего доброго, голубушка.

Барышня рассыпалась в благодарностях и извинениях за отнятое время, пожелала всего наилучшего, рассказала, как там без меня, заикнулась о короле… Тьфу, болтушка! Хуже, чем сама Аврора. Делать им нечего, кроме как обсасывать и обмусоливать всевозможные слухи, полоща имена придворных в одном корыте. Так, где здесь мои сочинения?

— Ксандр, заходи, — ребенок скользнул в дверь, всем видом показывая, что он ненадолго. — Попроси Зика сходить за янтарем.

— А…

— Скажи, что я попросила. Как там дела с котлами?

— Я…

— Еще не готово? — бесконечные детские черновики с набросками сочинений словно назло оказались вперемешку по всему столу. — Разве твои сиблинги тебе не помогают?

— Я устал! — возмутился ботаник, гневно поправляя очки. — В прошлый раз эти пакостники меня на три дня в кладовке заперли, чтобы я им стиратель чернил изобрел! Выпустили только по готовности!

О… Я молча округлила глаза. Интересные взаимоотношения в семье Редмонд, ничего не скажешь. Пообещав парнишке всякую поддержку и устыдившись своей требовательности, я внезапно вспомнила еще об одном деле.

— Ксандр, мне очень неловко, — и это правда, — но не мог бы ты на досуге кое-что для меня сделать?

На стол лег кожаный блокнот Её величества, запертый на кодовый замок.

— Посмотри, как время будет, мне не к спеху. Закрыла еще в столице, а пароль напрочь забыла и никак не могу вспомнить. Сам понимаешь, стресс, все дела.

Проводив ребенка взглядом, я наконец собрала все работы своих учеников и приступила к тщательному анализу. Хотя видит бог, разбирать эти каракули — одно сплошное мучение. Надеялась вычислить баловника по ошибкам? Ха!

«Яшперица — эта малинькая дракона. Она питаеца мухами и ананасами. Када яшперице холадна она делает грусть. А када ей грусно, то ананасам становица страшно. Я бы хател спасти всех ананасов, но яшперицы быстрее».

«Мухаморы любят мухов. Они красят шляпки в красный цвет, потому он означает любовь на языке цветов. Только цветы нелюбят мухаморов, но я их за это не виню. Я тоже нелюблю мухаморов».

«Мой папа сказал, что духи — это страшно. Они ужасно влияют на людей, особенно на мужчин. Но женщин они любят и часто заводятся дома. Вообще, духи злые, но могут быть и приятными. А мама сказала, чтобы папа вернул флакон на место».

«Када я вырасту, я хочу стать каролем. Но на вас не жинюсь, тетя каролева. Вы немношко старая и наверно скоро умрете. Я видел как вы пасматривали на вставную челисть».

И так порядка десяти экземпляров. Сначала я умилялась и откровенно хихикала, но к пятому опусу стало не смешно. Помимо наглядных проблем с грамотностью, многие дети допускали грубейшие ошибки в этике и этикете, что неприятно резало даже мой нетребовательный взгляд. А ведь государственные маги — это не только должность, но и чин, которому нужно соответствовать. Разумеется, детей можно научить колдовать, они и сами этому каждый день потихоньку учатся, подсматривая приемы друг у друга, но при дворе любая промашка катастрофична. Хотя невоспитанных колдунов туда даже не пустят, особенно девочек, а ведь та же королевская канцелярия — лакомое местечко для одаренных барышень. А у меня Влада вчера пыталась протереть ботинки своим же подолом! Ну и куда их возьмут с такими-то манерами?

— Роза, — я поймала юную леди за рассматриванием портрета предыдущей королевы, матушки Стефана. — Скажи, Лави по-прежнему не покидает своих покоев?

— Да, леди Макмиллан, — смиренно склонила голову она. — Вы не сердитесь на нее, просто леди Галбрейт переживает не лучшие времена.

— А ты? — я кинула любопытный взгляд на дворяночку. Сложные косы и пышные платья незаметно исчезли из гардероба, сменившись простыми юбками и высокой шишкой под сеточкой.

— Наш дом был куда меньше, чем поместье Лавинии, — неопределенно пожала плечами Роза. — И у меня была только одна служанка. С ней было тяжело расставаться скорее морально, чем лишаться её помощи, но своё я выплакала еще в дороге.