Ответом ему были молчаливые кивки со стороны почти всех шинигами. Те, кто были послабее, тоже кивали, но так, чтобы это было менее заметно. Хотя кому нужно было, все заметили.

— Прекрасно, — кивнул он и сложил руки. — Начнём. Группа Каппа, вы первые.

Дверь Сенкаймона открылась, и шинигами из этой группы вошли внутрь. Если я не ошибаюсь, то это были представители пятого отряда под предводительством лейтенанта Айзена Соске. Я узнал его по нитям связи с занпакто.

Его группа вошла, дверь закрылась.

— Группа Йорогумо, — сказал лейтенант. — Ваш черёд.

Дверь открылась, и уже мы вошли внутрь. Все молчали, потому что никто из шинигами Второго Отряда не любил разговаривать в такие моменты. Да и не принято это было у них, если что. Молчание было несколько давящим, но я не обращал никакого внимания на атмосферу и просто стоял, глядя на стену.

Через некоторое время дверь на противоположной стороне открылась, и почти все шинигами тенями пропали в сюпно, чтобы сформировать небольшой охранный периметр вокруг выхода. Интересно, я ещё ни разу ничего подобного не видел. А ведь это логично — ставить такой периметр, когда выходишь большой толпой из ограниченного места. В будущем нужно будет об этом ещё подумать.

Следом уже более спокойно вышли Сой Фон, я и Йоруичи. Думаю, если бы за нами кто-то наблюдал, то этот кто-то сразу же бы определил, что мы не являемся простыми шинигами, а наоборот, обладаем какой-никакой, но властью.

Одного кивка от капитана Йоруичи было достаточно, чтобы мы все начали двигаться в направлении, известном Второму Отряду, но не мне. Но я, так-то, не особенно волновался. Даже не знаю, почему.

На улице была ночь, и если бы не луна, то рассмотреть что-либо дальше своей руки было бы сложно. Конечно, духовная сенсорика увеличивает возможность ощущать окружение, но это всё равно несколько иное.

Мы добирались до нашей цели примерно полчаса, активно перемещаясь в сюнпо. В один момент ведущий шинигами остановился, а за ним последовали и все мы. Он поднял руку и указал куда-то.

Все наше внимание сразу же было сосредоточено на том месте, куда он показывал. Там был небольшой посёлок на тридцать домов с небольшим частоколом вокруг. В центре стоял большой дом с уже знакомым мне символом, который я видел в Риме и Лейпциге. Похоже, что это символ, описывающий квинси.

Я посмотрел на Йоруичи, ожидая сигнала, но получил небольшой отрицательный кивок. Все атаки должны были произойти одновременно. Надеюсь, никто из других групп не начнёт атаковать раньше времени, потому что это может создать некоторые сложности. Мне не известно, есть ли какая-то связь между посёлками. Если есть, то тогда момент неожиданности может сойти на нет. Если нет, то это не играет никакой роли.

Она показала мне десять пальцев, а затем четыре. Это значит, что нужно ждать ещё сорок минут. В целом… я могу подождать. Все мы замерли, скрываясь в тенях деревьев так, чтобы никто не смог нас обнаружить визуально, даже если бы очень-очень сильно пытался.

Когда пришло время, Йоруичи молча посмотрела на меня, а затем кивнула. Похоже, пора. Я последовал за капитаном.

Мы очень быстро запрыгнули в воздух, и женщина сказала:

— Действуем.

— Из молчаливой бездны, где сливаются чистота и гнев, пробудись, Монолитный Белый Лотос Уничтожения. Высвободи безграничную ярость, заключенную в одном могучем цветке. Расколи небеса и землю, и пусть твой колоссальный гнев обрушится, подобно катастрофическому урагану!

Подняв руки перед собой, я ощутил, как духовная энергия начала сосредотачиваться в ладонях. С каждой секундой она становилась всё сильнее, вихрясь и образуя маленький иллюзорный лотос. Он мерцал таинственным светом, как будто в его лепестках была заточена сила самой природы.

В следующий момент лотос резко вспыхнул яркой белой вспышкой, напоминающей вспышку молнии в тёмной ночи. Блеск был настолько интенсивным, что мог ослепить любого, кто смотрел прямо на него. К счастью, моя маска защищала мои глаза, позволяя мне наблюдать за происходящим без вреда.

Сразу после вспышки последовал грохот, сотрясающий землю. Звук был настолько мощным, что казалось, будто сама земля трещит и рушится под его весом. Пыль и обломки взметнулись в воздух, поднимаясь высоко в небо и создавая вокруг места воздействия заклинания мрачный столп. Этот столб пыли, взметнувшийся к небесам, был словно предвестником невиданной разрушительной силы, освобождённой моим заклинанием.

В воздухе витал запах сгоревшей земли и пепла. Облако пыли, поднятое моим заклинанием, медленно рассеивалось, раскрывая последствия моего кидо. От поселка оставалось мало чего.

— Из молчаливой бездны, где сливаются чистота и гнев, пробудись, Монолитный Белый Лотос Уничтожения. Высвободи безграничную ярость, заключенную в одном могучем цветке. Расколи небеса и землю, и пусть твой колоссальный гнев обрушится, подобно катастрофическому урагану!

Это уже было заклинание Йоруичи, которое сорвалось с ее рук. Еще одна белая вспышка, а затем грохот, который оказался в два раза сильнее. Взрывная волна, наклонившая окружающие деревья, расходилась на многие десятки километров вокруг.

Нам не пришлось ничего делать, хотя пыль и поднялась. А все дело в том, что наши костюмы защищали от любых частиц в воздухе, которые могли бы хоть как-то навредить.

— Отлично, пошли.

Мы спустились вниз, и капитан кивнула своим людям. Те, тенями, пропали в сюнпо, двигаясь вперед. Сой Фон, которая все время молчала, сразу же присоединилась к нам. Сейчас шинигами Второго Отряда будут заниматься поиском выживших. Если честно, то я не думаю, что такие могут быть.

В середине разоренного поля боя, среди пепла и углей, лежал одинокий выживший. Его тело было искалечено до неузнаваемости, словно его неоднократно пропустили через безжалостную мясорубку войны, а затем судьба попыталась собрать его обратно воедино. Кожа на его теле была изранена и истерзана, кровь смешивалась с грязью и пеплом, создавая мрачный коллаж боли и страдания.

Жизнь в его теле едва теплилась, каждый его дыхательный ход был мучительной борьбой за существование. Без немедленной помощи это тело было обречено стать лишь ещё одним трупом на этом поле смерти.

Шинигами, который нашёл его в таком ужасающем состоянии, позвал капитана Йоруичи. Она прибыла, чтобы оценить ситуацию и принять решение. Её взгляд, обычно такой решительный и сильный, на мгновение затуманился сомнением, когда она увидела мученика перед собой.

Затем Йоруичи обернулась ко мне, её взгляд переполнен вопросом, который не требовал слов: есть ли у меня силы вернуть этого раненого к жизни? Я лишь пожал плечами в ответ на её невысказанный вопрос и присел рядом с раненым, осторожно вытянув руку к его израненному телу.

В тот момент, когда я коснулся его, пытаясь оценить глубину его ран и возможность спасения, раненый квинси вздохнул последний раз и умер. Это было мгновение, но оно казалось вечностью. Его тело, уже не способное держаться на грани жизни и смерти, сдалось. Вокруг нас воцарилась тишина, нарушаемая лишь моим собственным тяжёлым вздохом.