В сложной ситуации, реагируя инстинктивно, я моментально двигался в сторону адьюкаса. При этом его тело, словно раздвигающаяся застежка, полностью раскрылось, и ко мне быстро направилась еще одна красная сфера. Еще одно мгновенное сюнпо, и я снова избегал удара.

Ситуация становилась все более напряженной. Близко и опасно. Когда я приблизился к пустому, собираясь нанести решающий удар, вокруг него внезапно образовался ярко-желтый, пульсирующий барьер, который словно цепью был связан с одним из гиллианов. Мой занпакто мягко коснулся этой защитной оболочки, однако она не подалась. Я попытался нанести мощный удар, но, как будто столкнулся с непроницаемой стеной, — ничего не произошло. В чем здесь дело? Пустой начал медленно возвышаться над землей, вокруг него словно вихрь кружились куски оплавленного песка.

За секунду луч пустого исчез, давая ему прекрасную возможность атаковать меня. Инстинктивно отпрыгнув вбок, я снова использовал сюнпо, уворачиваясь от мощного красного шара, который выстрелил из маски другого гиллиана. Если я не найду способ противостоять им, то мне будет крайне сложно победить адьюкаса. Взгляд пустого был пронзительным и выразительным, словно он гордился тем, что я пока не мог противостоять его защите. Но я не собираюсь сдаваться…

Неожиданно, мне стало казаться, что я играю в некую искаженную версию «кошелек-не-лови», где адьюкас был недосягаемым кошельком. Невзирая на все мои усилия, агрессивные движения и быстрые маневры, я все равно не мог приблизиться к адьюкасу. Каждый раз, когда я думал, что получил преимущество, он уклонялся от меня, словно призрак, или же прятался за своими верными гиллианами. Их защитный желтый барьер стоял передо мной как непроницаемая стена, останавливая все мои атаки.

К тому же, эти гиллианы, которых адьюкас использовал как живой щит, были не просто пешками. Они действовали координированно, заблокировав все мои пути отступления своими мощными техниками. Каждый раз, когда я пытался атаковать одного из них, на меня обрушивался удар от пустого, напоминая о его непрерывном присутствии.

— Бесит! — рыкнул я, вложив свою злость и раздражение в удар. — Хикари но дагеки!

Мощная сфера сорвалась с моего меча. Движение её было очень быстрым, и я не думаю, что многие сумели бы увернуться от такого удара. Вокруг адьюкаса снова возник желтый барьер, защищая его от моей атаки. Как только сфера света коснулась барьера, произошел мощнейший направленный взрыв. Белая вспышка охватила защитный барьер гиллианов, но не пробила его.

Дым и пыль, поднявшиеся от мощного взрыва, создали непроницаемый туман. Он медленно оседал, открывая передо мной картину разрушения. Где прежде была равнина, теперь простиралась гигантская воронка. Она была так глубока, что казалось, будто земля была вырвана из-под ног. И в центре этого хаоса, на небольшом островке, который устоял перед взрывной волной, стоял адьюкас, по-прежнему непобедимый и недосягаемый. Невероятное стойкость его защиты заставило меня задуматься о том, какие еще тайные мощи он скрывает.

И что мне делать? Я не могу уйти, не могу пробить этот барьер и не могу вырваться из окружения. Это пат, который продержится только до тех пор, пока я не допущу ошибку или просто не исчерпаю все свои силы. Кажется, адьюкас выносливее меня, и у него больше сил.

Может, стоит рискнуть? У меня есть таблетка, которую я взял с тела квинси. Он использовал её для призыва пустых в мир живых. Если я применю её в мире пустых, что произойдет? Не думаю, что что-то плохое, но всё же… Я не уверен. Сражаться дальше с этим пустым нет смысла, но и сдаваться я не хочу. Значит, стоит рискнуть. Если не удастся, меня ждет только смерть…

— Вижу, ты начал осознавать свою ситуацию, — проговорил адьюкас. — Пришло время расплаты.

— Да-да, — кивнул я и достал коробочку. — Посмотрим.

Адьюкас быстро прыгнул в мою сторону. Я не видел у него такой скорости раньше и не ожидал этого. Мощный удар его когтями нанес мне неглубокий разрез на груди. Отскочив назад, я достал коробочку. Пустой, похоже, пока что не понимал, что происходит, но что-то его насторожило.

Таблетка была холодной и гладкой на ощупь, словно маленький камешек. Когда я сжал её в руке, ощущение было такое, как будто я держу в руке сжатый комок судьбы. Вскоре она раскрошилась, превратившись в тончайший порошок, который медленно осел на землю.

В том момент, когда воздух стал насыщенным напряжением, даже гиллианы, обычно такие безразличные к окружающему миру, обратили своё внимание, их глаза засветились интересом. Адьюкас, тем временем, с некоторым презрением и насмешкой на лице, рассматривал меня, веря в свою непобедимость.

Однако атмосфера вокруг меня начала заметно меняться. Из пыли, в которую превратилась таблетка, начали возникать многогранные искры. Они сверкали, как звезды, исходя разноцветными лучами. Эти искры медленно восходили в воздух, подобно огонькам светлячков, и с каждым мгновением их становилось всё больше и больше.

Они создавали вокруг меня сверкающий вихрь, который начал менять структуру окружающей духовной энергии. Воздух стал более густым, почти вязким, а каждое движение наполнилось странным звуком, будто трель струн. Этот яркий спектакль привлек внимание всех присутствующих, и я чувствовал, что этот момент может стать переломным в этом столкновении.

— Гуууууур! — глубокий и грозный рев первого гиллиана взрывом пронзил воздух. Он был такой мощный, что даже вибрации от него ощущались на коже. Крик этого чудовища был настолько громким, что казалось, будто мир на мгновение замер. Этот звук напомнил мне зловещее эхо грозы, ревущей в далеком горизонте.

Я инстинктивно прижал руки к ушам, пытаясь заблокировать этот ужасающий гул. Он вызвал резкую боль, и казалось, что даже череп начал вибрировать от его мощи.

— Граааааааааар! — второй гиллиан не остался в стороне и издал свой крик, который добавил ещё больше резонанса к этому кошмарному концерту. Его голос был ещё более диким и неприглушенным, напоминая вой хищника, готового к атаке.

Вскоре, словно исполнители мрачной симфонии, другие гиллианы добавили свои голоса, создавая воющий, оглушительный хор. Их крики сливались в единую волну звука, которая казалась несокрушимой и всепоглощающей.

Адьюкас тоже присоединился к этому аду звуков. В отличие от гиллианов, его крик был искаженным и истерическим, словно произведенным не из этого мира. Его физическая форма стала меняться, лицо исказилось в мучительной агонии, а руки судорожно схватились за голову, словно пытаясь отогнать демонов внутри себя.

У пустых, словно заразившись общим безумием, началась жестокая и хаотичная паника. Это было что-то вроде массового истерического припадка. С размаху, словно лошади, они прыгнули в направлении того самого песка, оставшегося от раздробленной мною таблетки. Прежде чем я успел осознать происходящее, я оказался в огромной груде тел, каждое из которых стремилось достать загадочный порох. Вокруг был хаос — резкие крики и стоны, чавканье зубов, кровь пустых, яростные выкрики — всё это создавало картину ада на земле.

Эти существа в своем ослепительном желании добраться до песка напоминали обезумевших зависимых, жаждущих своей следующей дозы. Я даже на мгновение представил их как зомбированных зловредных наркоманов, отчаянно ищущих очередной укол.