На самом деле Северус Снейп гонял Драко по своему предмету так, что блондин хотел удрать из дома. Пока никакая наследственность не помогала Малфою с приготовлением зелий, а учитель не делал ему поблажек. И если сам процесс приготовления Драко мог худо-бедно проделать без ошибок, то эссе по заданным темам ему не давались. Мальчик сидел над короткими текстами часами, обкладывался книгами, но все оборачивалось лишь головной болью и презрительно искривленными губами профессора, когда тот читал и перечеркивал вымученный в конце концов текст.

— Слушай, это здорово! — похвалил Гарри. — Зелья — ужасно сложный предмет. Я полностью уверен, что буду хуже всех по нему.

— Разве это сложно? — встряла в разговор девочка. — Книжка такая простая. Похоже на кулинарные рецепты. Если следовать инструкции…

Через несколько минут ребята так увлеклись беседой, что даже Невилл вставил пару реплик, когда речь зашла о растениях. Лишь Рон откровенно скучал и кривился, глядя на то, как Гарри Поттер совершенно спокойно беседует с Драко Малфоем. А Драко так погрузился в разговор, что не заметил проглоченные пирожки и выпитое какао. И лишь гудок поезда и голос машиниста вернули детей в реальность.

— Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — прогудел Хагрид, обращаясь к высокой строго одетой женщине в темно-зеленой мантии и остроконечной черной шляпе.

— Спасибо, Хагрид. Я их забираю.

Гарри покосился на женщину, но тут же отвел взгляд и вернулся к любованию стенами замка. Следуя за профессором в толпе первокурсников, мальчик внимательно изучал стены, колонны и потолок. Ужасно хотелось взглянуть на все это великолепие через новые очки, проявляющие магию, которые Гарри сделал неделю назад, но те остались в чемодане. Пришлось всматриваться, а это мешало как следует изучить рисунок многих слоев плетений, пронизывавших стены школы. Юный маг пока знал не все, но уже сейчас мог сказать, что замок строили одновременно с закладкой многих чар. Гарри почти физически ощущал древность как сооружения, так и его магии. Хогвартс напоминал огромный древний артефакт, наделенный множеством свойств.

Профессор привела детей в небольшой зал, где все едва уместились, и велела вести себя тихо. Гарри показался этот приказ весьма нелепым, учитывая то, что за стеной слышался гул сотен голосов. Но через несколько минут он понял причину распоряжения заместителя директора — сквозь стену в зал влетела дюжина призраков. Лишь несколькими секундами позже они заметили первокурсников и заговорили с ними. Но Поттер не вслушивался в разговоры, а больше рассматривал призраков. Они оказались весьма интересными созданиями. В магическом зрении они теряли человеческие очертания и становились похожи на хаотичные обрывки магических нитей, поврежденных, размытых, покореженных и соединенных кое-как. И при всем при этом нити эти были настолько бледными, что потеряли всякий свой цвет, став серыми.

— Первокурсники, — позвала Минерва МакГонагалл, вернувшись в зальчик, — церемония отбора вот-вот начнется. Выстройтесь в шеренгу и идите за мной!

Гарри осмотрелся, пытаясь определить, с кем удобнее будет встать в пару, чтобы не слишком много перемещаться по залу. И очутился возле Невилла.

Поттер думал, что испытает волнение и страх, но пока ощущал лишь интерес и воодушевление. Да и выпитое какао с пирожками творило чудеса — в отличие от многих других он не маялся сейчас от голода и не стучал зубами от холода.

Большой зал ошеломил его своими размерами и невероятным потолком.

— Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — довольно громко сообщила всем окружающим Гермиона. — Я читала об этом в «Истории Хогвартса».

Гарри тоже об этом читал. А еще из других книг он узнал, что столы факультетов связаны чарами с кухней школы, что позволяет эльфам переносить сюда еду, даже не появляясь, пусть и невидимками, в самом зале. А еще, что витражи за спинами учителей — работа одного древнего мастера и никто сейчас не сможет повторить его труд. Но на счастье школы на витраж действуют те же чары, что и на весь замок. Если здесь хоть что-то разрушить, то сама магия устремится вернуть Хогвартсу изначальный вид.

Вскоре, миновав длинный зал, дети замерли у возвышения. Там за длинным столом сидели преподаватели, а на ступеньках сиротливо торчал неказистый табурет, на сидении которого лежала старинная шляпа.

«Артефакт!» — мысленно воскликнул Гарри, уставившись на шляпу.

Вокруг что-то происходило, но мальчик этого не замечал, таращась на удивительный предмет, который так густо пронизывали нити магии, что шляпа ярко светилась в магическом зрении.

Гарри так увлекся изучением шляпы, что не заметил, как та спела песню, а профессор МакГонагалл объяснила процесс отбора.

— Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — вырвал Поттера из раздумий голос Рона. — Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется чуть ли не бороться с троллем.

Гарри лишь покачал головой. Его удивило то, что мальчик из магической семьи мог в такое поверить. Сам Поттер вычитал о процессе распределения и в «Истории Хогвартса», и еще в паре книг и очень хотел увидеть процесс живьем.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — сказала заместитель директора и вынула из рукава свиток. — Начнем. Аббот Ханна!

Распределение началось, и Гарри с восторгом наблюдал за тем, как, оказываясь на головах детей, Шляпа вспыхивала чуть ярче. Зрелище производило неизгладимое впечатление. Но плетения казались столь тонкими и искусными, что юный волшебник при всем желании не мог разобраться в устройстве Шляпы.

— Хаффлпафф! — слышал Гарри то и дело голос артефакта и удивлялся еще больше. На имена детей он едва обращал внимание.

Хотя и отвлекся от любования Шляпой, услышав знакомую фамилию.

— Боунс Сьюзен!

— Хаффлпафф!

Наконец очередь дошла до Гермионы. Гарри внимательно следил за девочкой, пытаясь определить, что же она в итоге выберет. С ее мозгами мисс Грейнджер стоило идти к воронам, но по разговорам Гарри понял, что это не только умная девочка, но и большая любительница всех превзойти.

— Гриффиндор!

Рядом застонал Рон. Ему, похоже, не нравилось, что Гермиона попала на выбранный им факультет.

Внезапно Гарри ощутил себя неуютно. В голову закралась мысль, что он не так уж хорош, чтобы быть хоть на одном из факультетов. Накатила тоска, а потом и паника.

Часто-часто заморгав, Поттер потряс головой. Происходящее казалось настолько странным, что он заподозрил на себе чье-то воздействие. Ужасно захотелось осмотреть столы и увидеть, кто же вздумал над ним так издеваться, но мальчик сдержался.

Он и так всячески игнорировал преподавателей, зная, что в центре, на золотом троне, устроился директор школы. Смотреть на него Гарри совершенно не хотелось. Он чувствовал, что не сможет сдержаться и выражением лица выдаст все свои истинные эмоции, а дедушке мальчик обещал контролировать себя и внимательно смотреть за происходящими событиями.

Глубоко вздохнув, Гарри плавно повел рукой, став так, чтобы никто его особо не видел ни со стороны учителей, ни со стороны длинных столов студентов, и проявил кольцо лорда. Защита работала, но нажатием на камень мальчик активировал полный блок, как показал ему Флимонт Поттер. С этого момента на один час защита начинала работать в экстренном режиме, усиливаясь на всех уровнях. Гарри почти физически ощутил, как его аура стала полностью непроницаемой для любого человека в зале, а разум закрыла глухая стена, сквозь которую не пробиться, только лоб расшибешь.

Тут же стало спокойно. И посторонние мысли растворились без следа.

«Значит, точно не мое», — понял Гарри.

Невилл замешкался, будто вел какой-то спор со Шляпой, но потом радостно подпрыгнул и едва не убежал вместе с артефактом к столам, когда прозвучал громкий вопль:

— Хаффлпафф!

Малфой, как и собирался, отправился в Слизерин. И вот наконец Гарри услышал свое имя.