— Как же так, мой мальчик? — подавив злость, мягко пожурил Гарри Дамблдор. — Я в твоем возрасте влюбился в этот спорт сразу же, как только узнал. И мечтал играть за свой факультет с того момента, как сел первый раз на метлу. Ты любишь летать, Гарри?

— Я пока не решил, — ответил Поттер, рассеянно рассматривая многочисленные книги, артефакты и безделушки на полках стеллажей и шкафов. — Школьные метлы не вызывают доверия. Да и странно… Я рос с обычными людьми, а у них метла — инвентарь для уборки, а не для перемещения в пространстве.

Альбус улыбнулся, хотя ответ мальчика ему не понравился.

— Что ж… Я уверен, ты еще полюбишь и летать, и квиддич. Твой отец был выдающимся спортсменом. Если бы не обстоятельства, он, уверен, выбрал бы стезю профессионального игрока!

Дамбдлор говорил воодушевленно, но его слова не произвели впечатления на мальчика. Мысленно директор скрипнул зубами и продолжил:

— Так ты решил поехать домой на каникулы? Мы все были уверены, что ты захочешь остаться.

— Почему же? — с удивлением уточнил мальчик. — Я никому не говорил, что хочу провести праздники в школе. Да и я давно не видел родственников. Мне прежде не приходилось уезжать из дома так надолго.

Дамблдор смотрел внимательно, но не уличил Поттера во лжи.

— И тебе не хотелось бы увидеть, как отмечают праздники волшебники? — настаивал директор.

— Нет, — покачал головой Гарри. — Если бы в Хогвартсе отмечали по всем традициям Йоль, я бы подумал. Это было бы интересно с точки зрения традиций. Но Рождество…

Поттер покачал головой.

— Очень жаль, — с притворным сожалением произнес Альбус. — Из первого курса мало кто остается. Рональду будет одиноко.

— У него ведь большая семья, — припомнил мальчик. — Почему он не отмечает с родными?

— Его родители едут навестить старшего сына в другую страну, — пояснил Поттеру Флитвик. — Если не ошибаюсь, они берут с собой только младшую дочь.

У Альбуса были планы на каникулы Гарри, но уговорить мальчика остаться, видимо, не выйдет. Подавив новый приступ раздражения, директор сказал:

— Что ж… Жаль, что ты уезжаешь, мой мальчик. Ты многое упускаешь.

Раздался тихий смешок, и Дамблдор едва удержался от злого взгляда в сторону зельевара.

— Пей чай, — вместо этого предложил Альбус.

— Спасибо, но мне не хочется, — с вежливой улыбкой ответил Поттер и вновь перевел взгляд на полки.

— Тебе нравится моя коллекция, мальчик мой? — забросил удочку директор, заметив этот взгляд.

— Очень, — искренне согласился Гарри, соскочил с кресла и отправился бродить вдоль шкафов. Это было не очень вежливо, но простительно для ребенка.

— Мне тоже нравится, — сказал Дамблдор, быстро обдумывая дальнейший разговор. Он очень хотел поговорить с мальчиком по поводу ключа от сейфа, но при деканах эту тему поднимать было нельзя. Профессора просто поднимут директора на смех, если он попытается убедить Поттера, что его ключ будет в большей сохранности у Дамблдора. Учись Гарри на Гриффиндоре и будь его деканом Минерва, разговор прошел бы без проблем, но среди воронов слишком много полукровок и чистокровных, имеющих собственные сейфы и готовых просветить Поттера о законах магического мира по этому поводу. — Знаешь, я собирал ее многие годы. И чего только не отыскал. Редкие книги, даже очень опасные, удивительные вещицы… У меня даже есть коллекция волшебных палочек из разных стран. А кое-какие мне завещали. Среди них есть удивительные экземпляры!

— О! — выдохнул Гарри, явно впечатленный. Он как раз рассматривал широкую бархатную подушку, на которой покоились палочки. Одна из них была настолько кривой, что едва не сворачивалась в круг, а другая очертаниями походила на вытянувшуюся в струну змею с красными и черными чешуйками.

— Ты доволен своей палочкой, мой мальчик? — мягко спросил директор. — Я много лет дружу с Гарриком Олливандером. Он рассказал мне, что тебе подошли сразу две палочки.

Поттер неопределенно пожал плечами.

— Могу я взглянуть на твою палочку, Гарри? — спросил директор.

Мальчик оглянулся и удивленно уточнил:

— Зачем?

— Как я понял со слов моего дорогого друга, другая палочка выбрала тебя первой, — пояснил Дамблдор. — Но ты остановил свой выбор на второй. Уверен, что она тебе подходит?

— Более чем, — немного нахмурившись, ответил Поттер.

— Ну… ты сам сказал, что узнал о волшебном мире совсем недавно. Не думаешь, что мы, старшие маги, знаем чуть больше. И можем посоветовать то, что для тебя лучше? — добродушно пожурил студента Альбус.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — вмешался Филиус. — Я прекрасно вижу на занятиях, что палочка Гарри прекрасно ему подходит.

Директор в открытую скрипнул зубами. Вмешательство Флитвика испортило пусть довольно грубоватую, но все же попытку Альбуса переиграть происходящее в свою пользу.

— А та… я не уверен, что она мне подходит, — добавил Поттер. — Я могу ею пользоваться, но она… странная. Да и направленность магии… Та палочка предназначена совсем для другого.

— Для чего же? — улыбаясь снаружи и закипая внутри, спросил Альбус.

— Она предназначена для боевого мага, — немного подумав, ответил мальчик. — Подойдет тому, кому предстоит много сражаться. Аврору в будущем, например.

— Вот как? — улыбнулся Дамблдор. — А ты разве не хочешь стать аврором? Твой отец выбрал эту стезю.

— Нет, — без раздумий ответил Поттер. — Это не мое. Я хочу стать артефактором!

— О! — воскликнул Флитвик. — Многие представители твоей семьи, Гарри, были артефакторами. И у твоего отца был талант в этой области. Мне до сих пор жаль, что он бросил развивать свои способности.

Альбус едва не клацнул зубами. Разговор вновь ушел в сторону от нужной темы. Ничего не выходило.

Когда мальчик выбрал другой факультет, не повелся на уловки и не попался в расставленные для него ловушки, Дамблдор не переживал. Он верил, что еще сможет направить мальчика по верному пути. Но теперь, познакомившись с ним поближе, внезапно понял, что все будет гораздо сложнее, чем представлялось. Особенно раздражало то, что мальчик не смотрел директору в рот и не робел перед ним.

«Ну, ничего, — решил директор. — У меня еще есть время!»

На днях Альбус планировал наведаться в банк и повлиять на гоблинов, чтобы те поскорее закончили с проверкой Фонда Мальчика-Который-Выжил. У Дамблдора уже закончились имеющиеся средства, а новые мантии, которые он планировал прикупить к Рождеству, стоили весьма прилично. Да и по прошлым заказам его подгоняли с оплатой. И никого не впечатляло имя Великого и Светлого Волшебника.

Снейп не вмешивался в то представление, которое разворачивалось в кабинете директора Хогвартса. Да и никто не обращал на него внимания. Зельевар давно научился сливаться с обстановкой без каких-либо чар. Без этого он не стал бы одним из самых лучших шпионов. А то и самым лучшим, ведь, в отличие от многих других, он все еще был жив.

И как истинный шпион, Северус умело читал истинные эмоции людей. Даже Дамблдора, хотя тот всегда прикрывался от любого сканирования. Снейпу хватало и того, что Альбус контролировать не мог. Но, к своему удивлению, волшебник стал свидетелем тому, как Дамблдор едва контролирует мимику.

Да, тот почти ничем не выдавал истинные эмоции. Почти. И этого почти Снейпу этого было более чем достаточно, чтобы понять, что директор неимоверно раздражен и разочарован. И это не могло не поразить зельевара.

Но было и то, что удивляло гораздо больше. И это была сама беседа между Дамблдором и Поттером. Наблюдая за ними, Северус все больше и больше недоумевал.

Конец 1981 года для Снейпа сложился тяжело. После гибели Лили зельевар ни на что вообще не обращал внимания. Он в тот момент будто умер вслед за ней. И его не то что Гарри Поттер, его вообще ничего не интересовало. Возможно, именно поэтому Северус довольно легко перенес недолгое заточение в Азкабане — он просто не заметил его, настолько оказался погружен в себя, в свое горе.