Но Драко даже в чем-то нравился Гарри. В своей голове мальчик ставил его на одну ступень с Невиллом, засчитав обоим, пусть и в разных пунктах, равное количество положительных качеств.

Но Луна была чем-то особенным. Чистокровная, но неродовитая волшебница, она удивительно спокойно отнеслась к раскрытию имени своего случайного знакомого, признав, что он был прав, не рассказав ей сразу. Но диких восторгов в письме не наблюдалось, зато девочка была единственной из новых знакомых Гарри, кто посочувствовал ему насчет гибели родителей. От Лавгуд же Гарри узнал про Фонд Мальчика-Который-Выжил и решил уточнить этот момент у Ринготта в следующем письме.

Журналы мальчик читал перед сном, впечатлившись талантами мистера Лавгуда. Из письма Луны Гарри знал, что ее отец производил «Придиру» дома, составляя каждый новый выпуск из статей как собственного сочинения, так и многочисленных внештатных журналистов. Глядя на журнал поверхностно, создавалось впечатление, что это странноватое издание, посвященное весьма сомнительным темам, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что «Придира» ловко лавирует, оставаясь на грани между сумасбродством и оппозицией действующей власти в лице министра магии. Причем последнее не докажет даже опытный юрист, так тонка была грань иронии и иносказательности в статьях о мозгошмыгах или других загадочных существах.

Чтение журналов и письмо сподвигло мальчика на знакомство с официальной прессой магической Британии — «Ежедневным пророком» — раньше, чем Гарри собирался это сделать.

Пятница наступила незаметно. Студенты-первокурсники не успели оглянуться, как пришел день знакомства с таким предметом как зельеварение. С утра пара стояла у Слизерина с Гриффиндором, а потом подземелья должны были посетить вороны с барсуками. И староста Пенелопа заранее сочувствовала своим малышам, еще за завтраком предупредив:

— Будьте очень аккуратны! Профессор Снейп, наверное, будет потребовательнее МакГонагалл, но сегодня вам особенно не повезло, ведь вы к нему пойдете сразу после львят. Их декан Слизерина терпеть не может, а младшие курсы — особенно. Так что… не злите его. Ничего страшного, если будет ругаться и баллы снимать, лишь бы отработки не назначал. Вы только начали учиться, совсем вам не надо лишний раз в подземельях торчать.

Вороны вообще весьма спокойно относились как к набору баллов, так и к их потере. Если первокурсники Гриффиндора с первых дней посматривали на часы с кристаллами позади преподавательского стола, то вороны при посещении Большого зала чаще утыкались в свои тарелки и книги, чем замечали что-то вокруг.

При этом пока Хаффлпафф и Рейвенкло умудрялись лидировать в межфакультетном соревновании. Слизеринцы шли следом, а гриффиндорцы могли похвастаться только крохотной горсткой алых кристаллов на дне своих часов.

— Гриффиндор легко набирает и легко теряет очки, — объяснил Роберт малышам. — А в последние годы за потерю баллов чаще всего отвечают братья Уизли. Близнецы. Они вроде и учатся неплохо, но их шебутной характер, да еще и в двойном размере, не дает рыжим спать спокойно.

Как раз в пятницу близнецы напомнили о себе, каким-то образом что-то подмешав студентам-слизеринцам в тыквенный сок. Не прошло и пяти минут, как у половины змеек волосы приобрели насыщенно розовый или малиновый цвет. Повезло только тем, кто выбрал воду или каким-то образом успел заменить сок чаем. Таких тоже оказалось немало, но и половины слизеринцев хватило для того, чтобы вывести из себя двух деканов.

Причастность Уизли те выдали сами, вскочив со своих мест и обменявшись рукопожатиями. Всего через минуту рядом очутился профессор Снейп и разрушил радость третьекурсников, сняв с каждого по пятьдесят баллов. Минерва МакГонагалл подбежала следом и принялась защищать своих студентов, завязался язвительный спор, но все понимали, что профессор трансфигурации не права и защищается из принципа. Снейп же язвил так искусно, что Гарри невольно заслушался и восхитился.

— Как он может? — услышал мальчик негромкий, но отчетливый шепот через проход — младшекурсники как воронов, так и львят сидели с самого края стола и их перешептывания не могли услышать ругающиеся профессора. — У нас и так совсем не осталось баллов!

Гарри нашел взглядом того, кто говорил. Это оказался невысокий светловолосый мальчик, сидевший рядом с Роном Уизли. Рыжик мигом кивнул. Своих братьев он, похоже, был готов поддержать даже в том случае, если те делали что-то глупое и унизительное для окружающих. Но не все Уизли были похожи. Перси Уизли, староста факультета, негодовал не меньше Снейпа, но близнецы игнорировали его недовольное шипение, наслаждаясь видом порозовевших змеек.

— Теперь профессор Снейп оторвется на гриффиндорцах так, что и на нас потом запала хватит, — предрек Роберт и сочувственно глянул на первокурсников. — Вы это… крепитесь.

Совет оказался не лишним, когда двумя часами спустя Гарри с одноклассниками спустился в подземелья. В отличие от других предметов, под классы тут было отведено много помещений. Для каждого курса свое. Только шестикурсникам и семикурсникам предстояло заниматься в одной комнате.

Двери в аудиторию открылись в тот момент, когда в коридоре уже собрались почти все барсуки и вороны, и из помещения начали с трудом выползать пришибленные львы. В коридор даже вырвалось облачко зловонного зеленоватого дыма, заставив стоявших ближе всего Ханну и Джастина расчихаться.

Змейки, хоть и вышли куда спокойнее, тоже не выглядели так уж хорошо. Заметив среди ребят Драко, Гарри шепотом спросил его:

— Что случилось?

— Уизли взорвал котел в самом конце урока, — ответил ему блондин. — Чудом никого не задело!

Рыжий вырвался из аудитории последним, сверкая таким пунцовым румянцем, будто щеки ему натерли свеклой.

— У! Зверюга! — не пытаясь понижать голос, жаловался он кому-то, одергивая перекошенную мантию.

Барсуки и вороны проводили первых жертв зельеварения потрясенными взглядами и затаились, не пытаясь войти в класс. Да и Пенелопа предупредила, что Снейп не пускает в аудиторию до звонка.

Звука колокола все ждали, как приговора, не особо надеясь на снисхождение после такого происшествия. Старосты успокаивали, что к нейтральным факультетам зельевар относится помягче, чем к гриффиндорцам, которых поголовно считает растяпами, но они же говорили, что успокаивается декан Слизерина весьма и весьма медленно.

— Заходите, — велел Северус Снейп, появляясь в дверном проеме за миг до звука колокола.

Дети переглянулись и побрели в класс, как на заклание.

От родичей Гарри знал, что прежде все занятия по зельям проходили в одной большой аудитории. Прежний декан Слизерина, тоже профессор по этому предмету, вынуждал учеников то и дело таскать котлы и весы с собой, что грозило студентам повреждением оборудования, утерей ингредиентов. Хуже всего было со стеклянными и даже хрустальными колбами.

Нынешний преподаватель подошел к делу явно с пониманием проблем студентов. Все необходимое для практических занятий уже было перемещено в отведенные для этого шкафы: ингредиенты — в специальное общее хранилище; котлы, измерительные приборы, доски для разделки, ножи, черпаки и другие приспособления каждого из студентов — на полки с именными табличками в конце просторной аудитории.

Сам класс условно делился на две части: теоретическую и практическую. В теоретической стояли парты, как в обычной аудитории Хогвартса, но выстроили их в ряды не в длину, а в ширину, так чтобы в итоге студенты не сидели слишком далеко от доски, и всем было видно записи учителя. На столах выстроились котелки с уже готовыми зельями, колбы, пробирки, ингредиенты в различных формах обработки, а вдоль стен на стеллажах теснились большие стеклянные емкости со всевозможными ингредиентами.

Гарри внимательно осмотрелся, прежде чем вынуть свой учебник, конспект, чернила и ручки. Он выбрал первый ряд, как и другие воронята, искренне считая, что так будет лучше. Тем более, хоть в аудиторию и проникал свет через окна (притом, что классы явно находились в подземельях), на первом ряду сидеть выйдет комфортнее. За глаза мальчик не переживал, уже выяснив, что у волшебников свои собственные отношения с освещенностью, полумрак ни капельки не мешал ему хорошо видеть и прежде.