– Спорим, ты даже не подозревал, на что она способна в постели, – ядовито ухмыльнулся Данте, довольный возможностью давить на слабые места. – Правда, девчонка не всегда разделяет моих особых… пристрастий, но так даже лучше, люблю строптивых…

Удар Джеймса был резким и пришелся Данте прямо по скуле. С единодушным вздохом, который заключил в себе одновременно осуждение и испуг, свидетели конфликта расступились и неспешно стянулись в кольцо вокруг грядущей драки. Ждали, сволочи, продолжения. Кай обвел живую арену уничижительным взглядом. Он продолжения совсем не хотел, ему искренне импонировал Джеймс, невзирая на их принадлежность разным сторонам.

Потрясенный до предела, Данте уставился на соперника, не прекращая ощупывать ушиб кончиками пальцев. Он не мог до конца поверить в то, что публично схлопотал по лицу. Прозрение стало яростным. Кай видел, как бешенство постепенно поднималось откуда-то из недр демонского существа Данте, готовясь вот-вот вырваться наружу. Белый демон ринулся на Джеймса, решительно настроенный завязать бой, но между ними вдруг сунулся Горан, толкая брата в грудь.

– Остановись! – грозно осадил он и тут же вполголоса добавил: – Такой приятный вечер не стоит омрачать кровью.

Данте весь обратился в злость. Он был немало удивлен тем, что препятствием стал не Ривьера, не приказ Лоркана, а собственный брат. Горан виновато улыбнулся окружению и оттащил Данте в сторону за рукав, как провинившегося мальчишку. Кай не отставал. Его одолевал интерес, который могли утолить только близнецы.

– Не задирай его, слышишь!

– Пусти! – Данте резко вырвал пиджак из пальцев Горана и вновь коснулся скулы. На мертвенно-бледной коже алела свежая ссадина. Обдав брата волной ненависти, Данте поспешил удалиться в уборную разглядывать, чем наградил его Джеймс.

Удар хоть и был нанесен хмельной рукой, но с замахом хорошим, отточенным, да и сила в нем чувствовалась нерастраченная. Кай злорадно ухмыльнулся: у самого порой руки горели надрать Данте зад. Проникнувшись уважением к Джеймсу, он обернулся к нему и встретился с волчьим взглядом. Джеймс вскинул руку с бокалом, полным шампанского, в сторону Кая и осушил до дна. Тут же приложил к губам новую сигарету.

– О чем был разговор? Пассию не поделили?

– Не бери в голову, – отмахнулся Горан. Джеймс смог вывести из равновесия даже его, и теперь Кай попросту не мог оставить наклюнувшийся вопрос без ответа.

– Конечно, Кай, обращайся, – передразнил он Горана с делаными интонациями.

– Некоторые вещи лучше оставить в тайне.

– Тогда, возможно, тот парень сам ими поделится? – Кай развернулся, недвусмысленно намекая, что готов напрямую обратиться к врагу.

– Стой! – торопливо окликнул Горан и устало вздохнул. – Что ты хочешь знать?

– Кто он, черт возьми?

– Фамильяр Лоркана. Один из бывших.

– Фамильяров, как морпехов, бывших не бывает, – возразил Кай, припоминая основное условие – нарушение договора с дьяволом карается безжалостно.

– Поднимешь руку на хозяина – мгновенная смерть. Попытаешься сбежать – Лоркан тебя из-под земли достанет, и тогда пощады не жди. Но есть исключения.

– Например?

– Если он подарит свободу по своей воле.

Заметив между бровями Кая задумчивую морщину, Горан поспешил добавить:

– Это беспрецедентный случай, забудь.

– Почему тебе вообще это известно?

– Потому что я должен знать, от кого ждать опасности, – ответил Горан. Увидев, что Кай остался не удовлетворен ответом, дополнил: – Лоркан дал знать.

– Вот поэтому он лишился всего…

– Что?

Кай никогда не блистал ни рассудительностью, ни прозорливостью, но в этот раз голову осенила вполне целостная картина происходящего.

– Лоркан настроил старых фамильяров против себя – вот что случилось три года назад. И теперь он избегает их, – Кай ненадолго призадумался. – Он их боится.

– Читаешь мысли.

Кай сразу заподозрил неладное в настойчивых попытках отгородить его от Джеймса, а теперь понял: Горан сам остерегался, что Кай узнает, как бывает иначе, и загорится идеей пойти по стопам добившегося свободы демона. Несвойственная обычному хладнокровию паника подтверждала такое предположение.

– Раз Джеймс волен делать все, что хочет, что еще ему нужно?

– Вернуть то, что теперь по праву принадлежит Лоркану, – уклончиво ответил Горан.

– Все-таки пассию не поделили, – пробормотал Кай, оставшись при своих выводах.

– Не связывайся с ним, слышишь! – жестко отрезал Горан. – Увижу, что приблизишься, пеняй на себя. Он раздавлен и не представляет для нас угрозы, все понял?

Черные глаза бдительно всмотрелись в Кая, силясь уловить, насколько доходчивы были слова. Под натиском Горана парень вспыхнул раздражением:

– Да понял я, понял! Вали уже к братцу, пока в уборной зеркала не треснули от его неземной красоты.

Горан ничего не сказал, только высокомерно приподнял бровь. Не сразу, но, похоже, все-таки удостоверился в здравомыслии Кая и позволил себе покинуть его компанию с видом человека, выполнившего свой долг.

Как же он ошибался…

Стоило Горану скрыться, и Кай упрямо оглянулся на Джеймса. Последний уже вовсю флиртовал с фигуристой гостьей в пикантном платье, не скрывавшем дамских прелестей. «Ну дела! – удивился Кай. – И пяти минут не прошло, как отделал Данте, а уже стоит весь из себя кокетливый, будто ничего не произошло и не с дьяволом имел дело». Начисто игнорируя запрет Горана, Кай подобрался ближе. До смерти он не имел привычки прислушиваться к старшим, а после – и подавно. Быть может, именно эта тлеющая строптивость роднила его с Джеймсом, вызывая тяготение к бунтарской натуре?..

– Такой дерзкий и смелый, – с придыханием ворковала девушка, игриво перебирая в пальцах галстук Джеймса, – может, нам следует познакомиться поближе?

– Неужели вы предлагаете уединиться?

Их лица находились в чувственной близости, намекающей на поцелуй, однако какая-то невидимая преграда не позволяла их губам соприкоснуться.

– Интересный мужчина, и совсем один. Думаю, я смогла бы скрасить твое одиночество.

Джеймс томно припал к ее шее, вдыхая запах духов, – выглядело это уж слишком интимно. Он скользнул выше, к уху девушки, и что-то прошептал. Благоговение вмиг улетучилось с ее лица.

– Какой же ты мудак! – за восклицанием незамедлительно последовала звонкая пощечина.

Джеймс насмешливо ухмыльнулся. Он не был бы предметом внимания Кая, если бы повел себя как-то иначе.

Вдоволь наигравшись, Джеймс поторопился скрыться во мраке набережной. Кай еще какое-то время смотрел ему в спину, пока ушей не достиг недовольный оклик Горана.

Грей задержался в мастерской, намеренно не торопясь окончить рабочий день. Под запах горящего металла он увлеченно орудовал в днище автомобиля сварочным аппаратом – ликвидировал печальный итог столкновения клиента с асфальтным гребнем.

Одни мрачные мысли сменяли другие, удерживая здесь, под автоподъемником. Грей не хотел возвращаться домой, где злобной фурией метался Джеймс, не способный смириться с унизительной насмешкой Лоркана. Взвинченное настроение имело особенность передаваться быстро, как зараза, а Грей не видел приятных перспектив в том, чтобы лишний раз подпитывать ненавистью себя или, того хуже, внутреннего монстра.

Грей всмотрелся в готовый шов, начал обрабатывать металл грунтовкой.

Возвращение Джеймса в Порт-Рей не вызвало теплых чувств. С его появлением воздух как будто застыл без движения, а любимый дом стал чужим. Да и, признаться, с большой неохотой Грей готов был простить жестокость, которую друг проявил в адрес Нины почти сразу, как только явился.

«А с другой стороны, – искал компромисс Грейсон, – он ведь примитивный, как гайка, не со зла действует. Сам же страдает от острого языка и поганого характера…»

– Тук-тук, – раздался голос, от которого Грея всего передернуло.