– Я ведь уже сказал. Дай ей занять мое место, и увидишь, что я могу больше, чем ты позволяешь мне показать.

Безмолвный сад заполнили заливистые трели птиц. Приятная глазу молодая листва нежилась в золоте солнца, и спокойствие природы снизило накал, возникший между дьяволом и его фамильяром.

– Какой приятный день. Теплый, тихий… – отчужденно произнес Лоркан, озвучив наблюдения Кая вслух. – Ты нашел удачное время, чтобы просить моего благоволения. Подкрепи слова делом, и я, так и быть, подумаю над твоим предложением.

– Я готов.

– Прежде чем я отпущу ее, нужно будет кое от кого избавиться. Необходима гарантия, что Нина будет принадлежать только мне.

– Выходит, ты окончил свое путешествие? – Люциус поднес к губам чашечку кофе. Ее объем в пару глотков выглядел до того потешным, удивительно, что саркастичная натура Джеймса удержалась от комментария.

Они сидели друг напротив друга на летней террасе кафе и лениво смотрели по сторонам. Лицо Люциуса закрывали солнечные очки – скорее, от поклонниц, нежели от солнца, – но Джеймс мог бы биться об заклад, что глаза иллюзиониста смотрели куда-то ему за спину. Сам он тоже предпочитал не разглядывать Люка, во всяком случае открыто. Джеймс отмечал перемены бегло, но не без интереса. Люк приобрел статус знаменитости, и уж не это ли заставляло его кожу светиться, как перламутр, черную волну волос блестеть шелком, а губы налиться здоровым розовым цветом?

Нет. Таков сам Люциус Страйдер, не важно, иллюзионистом ли он был, великим драматургом или чертом с рогами.

За террасой тянулась мостовая, камень которой был заложен еще в исконной древности и являлся деталью той самой особенности, характеризующей столицы большинства стран, – архаичности, переплетавшейся с современностью. После того как Джеймс научился заново жить в Порт-Рее, миллионный город казался ему чем-то непостижимым, но только сперва. Мир, что демон мечтал познать когда-то, был гораздо больше.

Теперь Джеймс смотрел на бешеное движение между многочисленных офисов и магазинов иначе и находил его не таким уж утомительным. Существовали места, где люди теснились в лабиринтах из камня и глины, где шум заполнял каждый миллиметр пространства, а воздух был редкой находкой среди столпотворений и сухого запаха песка. Это едва ли сравнимо с тем, что Джеймс наблюдал сейчас.

– Тебе известно, что Лоркан жив? – не отвечая на вопрос о своем возвращении, спросил он голосом, прозвучавшим неожиданно сдавленно. Хотелось верить, что дошедшие до него слухи были ложными, и в то же время не обманываться.

Джеймс винил себя в недогадливости, хотя справедливости ради, поводов к подобным размышлениям прежде не имел. Он поздно сообразил, что смертельные раны, полученные Ниной в битве у «Барнадетт», затянулись в силу договора с дьяволом. И пока каждый жил собственной жизнью, Лоркан восстанавливался после поражения, заново обретал физическую форму.

Люк поджал губы, будто бы испытал секундную неловкость, а затем обыденно пожал плечами.

– Да, известно. Причем давно.

– Почему не сказал? – Джеймс остался крайне недоволен ответом, но тем не менее проявил поразительную сдержанность. Поразительную как минимум, потому что в относительно недавнем прошлом имел привычку заводиться от любой неугодной ему мелочи.

– Видишь ли, в умалчивании некоторых вещей есть моя личная выгода, – по-деловому заявил Люк, словно обсуждал бизнес-стратегию, в которой был уверен на все сто.

– А в том, что Нина теперь у него на привязи, тоже? Какая тебе выгода с этого? Мне думалось, ты хорошо к ней относился.

Люк внезапно отвернулся и посерьезнел, словно приятель затронул что-то болезненное:

– Прости, Джеймс, но обсуждать с тобой мое отношение к Нине я не считаю нужным. А вот к тебе остаются вопросы.

Какие вопросы оставались у Люциуса, Джеймс решил не выяснять. Он был задет напоминанием о том, что некогда был связан с Ниной чем-то большим, чем приятельской заботой. В груди неприятно засвербело.

– Аналогично, не вижу здесь надежного собеседника на эту тему.

– Как хорошо прийти к пониманию, – улыбнулся Люк, недвусмысленно поставив точку в их разговоре.

Некоторое время они и в самом деле молчали. Джеймс пребывал в состоянии грустной растерянности: он ожидал от Люциуса большего, каких-то вразумительных ответов, напутствия. Ведь исключительно Люциус Страйдер вел себя так, будто олицетворял хранителя самых неприступных тайн. Будто его знания не были ограничены обыденностью. Джеймс разочарованно покачал головой.

– И что теперь делать?

– Жить дальше. Пей, гуляй, гоняй по миру – все в твоей власти. Какой вкус у свободы, которая не обременяет тревогами?

– Полагаю, она потребует цену.

– Не исключено, – ухмыльнулся Люк.

– Я отправляюсь в Порт-Рей, – с внезапной решимостью заявил Джеймс. – Я должен быть там, когда Нина…

– Перестанет быть собой?

Седые верхушки волн надвигались друг на друга, следуя размеренным грозным шествием под командованием штормового ветра. Под небом, сплошь затянутым серым полотном, горизонт укутался в туман. Море злилось, ревело, било песчаный берег, властно подбирая его под себя, пока стайки крикливых чаек неугомонно и даже настойчиво перебивали шум сердитой воды.

Растущая буря приносила соленые брызги. Джеймс сидел на песке, поглощенный воспоминанием о последней встрече с Люциусом, и хандрил. Ветер трепал черные волосы, мысли надвинули на лицо усталость. Демон обернулся через плечо, коротко взглянув в сторону холма, – сердце зажглось желанием выжечь гнездо дьявола до углей и тут же утихло под печальным осознанием того, что Джеймс был одинок в своем стремлении.

Может, он и не имел никаких шансов спасти Нину, но отомстить Лоркану и заставить его страдать – вполне.

Грей сумел сжиться с безвыходностью положения – ничто не убьет Лоркана, ничто не вырвет Нину из-под власти дьявола. Джеймс, увы, не смог примириться с этой правдой. Грей пропадал с Эрин и, похоже, был счастлив. Джеймс счастлив не был. Он предавался мыслям, как стереть существование Лоркана из их жизни. И вновь спотыкался о реальность, в которой оставался без сторонников. Просить Грея Джеймс не имел никакого права. Грею было что терять, в отличие от него самого.

Демон не смог удержаться, чтобы не окинуть взглядом холм за спиной еще раз. Будь рядом Люциус, он наверняка бы сказал «еще не время», а может, «лучшее время – сейчас». Стоило отыскать его, чтобы заручиться поддержкой.

Оборачиваясь, Джеймс краем глаза заметил постороннее присутствие. Там, где берег уходил в высоту и был покрыт редкими клочками травы, неподвижно стояла фигура, широкими плечами напоминавшая мужскую. В сумраке не было видно лица, лишь темную голову и раздувающиеся полы черного плаща. «Наверняка еще один бедолага, ищущий спокойствие в шуме моря, – подумал Джеймс и тут же засомневался с ощутимым волнением. – А что, если это…»

Некто, возникший рядом, прервал внезапную догадку:

– Прохладно, не находишь?

Над Джеймсом высился парень, четко запечатлевшийся в памяти как один из фамильяров Лоркана. В строгом костюме, необычной наружности – при определенном вкусе ее можно было бы даже назвать симпатичной. Однако с его появлением в сердце закрался безотчетный страх. Джеймс вскочил на ноги, не требуя дополнительных поводов для понимания того, что парень явился не из добрых побуждений.

– Я тебя знаю, сучонок. С болванками Лоркана дел не имею.

– Кай, – поправил его парень, – меня зовут Кай. – Раздался звук взведенного курка, и нужно было быть совсем слепым, чтобы не увидеть в руке фамильяра пистолет.

Джеймс сделал резкий шаг назад: