Он потерял её так рано… Так нелепо… Так быстро и легко, что ужас поселился в его голове, пожирая мысли.

Внезапно Тодор бросил сумку с вещами в сторону, и та с глухим хлопком ударилась об стену, рассыпав всё содержимое на пол.

— Черт!

Быстро собрав все вещи с пола он небрежно запихнул их в сумку и вышел из дома. Закинув сумку в багажник, он сел на водительское место, и машина тронулась с места.

Поглощённый страхом, он не замечал ничего вокруг себя.

Зазвучала мелодия вызова. Теодор резко снял трубку, в надежде услышать голос Анны. Но это была не она. С другого конца провода послышался дрожащий и тихий голос Деборы. Она говорила отрывисто и толком не могла ничего обьяснить. Единственное, что понял Теодор за время разговора, так эту одну фразу, после которой голос девушки приглушил звенящий шум в ушах.

— Её больше нет, Тео… Анна умерла.

Резко надавив на педаль тормоза, Теодор практически моментально остановил машину прямо на трассе посередине дороги. Та, со свистом и скрипом, проскользнула вперёд, оставив за собой чёрный след от шин.

Выскочив из машины, Теодор со всей силы хлопнул дверью и в спешке направился вперёд вдоль дороги. Пройдя около половины километра, он резко остановился и закричал со всей силы, параллельно рыдая навзрыд. Спустя долгие минуты, ему удалось взять себя в руки и вернуться в машину.

Температура воздуха повысилась в этот вечер, вызвав оттепель. Шёл сильный холодный ливень в перемешку с мелким мокрым снегом. На резких поворотах машину заносило. Слышался свист колёс, стуки капель дождя об лобовое стекло, скольжение дворников.

Уже через несколько десятков минут Теодор был в городской больнице.

Вломившись в нужную палату, он застал Дебору, сидящую на корточках, склонившуюся над телом подруги и плачущую.

Всё вокруг было словно в тумане. Дыхание перехватывало. Пульс сильно участился.

— Где она? — прорычал Теодор, смотря по сторонам.

— Тео…

Пройдя мимо Деборы, Тео взглядом осмотрел её и внезапно упал на колени с краю от кровати. Дебора медленно встала на ноги и сделала несколько шагов назад.

— Всё было хорошо. Она выглядела хорошо. Но внезапно началось кровотечение, и… она… Врачи не сумели помочь ей…

Не успев договорить, Дебора обхватила пальцами свои локти и выбежала из палаты плача навзрыд. Дверь захлопнулась.

Кинув взгляд на кровать, Теодор застал перед глазами молодую девушку. Она словно спала. Но её лицо было бледным, а грудь неподвижной.

Он ласково взял её пальцы в свою ладонь и почувствовал всё ещё тёплую мягкую кожу. Волосы были беспорядочно разбросаны по подушке, глаза закрыты, а губы сомкнуты.

Вцепившись в её неподвижную руку, Теодор притянул её к себе и прислонился лбом к тонким женским пальцам. Слёзы предательски и не переставая вырывались из его глаз, скатываясь по щекам, носу и губам на руку Анны.

— Ты оставила меня… Бросила! — вдруг закричал Теодор. — Я не смогу без тебя, Анна! Не смогу! Ты так легко… бросила меня!

Я без тебя не справлюсь…

Он не отходил от её тела несколько часов, не позволяя никому приблизиться к ней. Он держал её за руку, не желая отпускать.

Когда слёзы закончились и осталось лишь чувство опустошенности, Теодор поцеловал мокрую руку супруги, резко встал с колен и вышел из палаты, не смея обернуться.

Оказавшись на улице, он поднял глаза к небу, ощущая, как холодные капли воды покрывают его лицо и одежду. Завороженно всматриваясь в тучи, он думал о том, как сильно ему хочется остановить испытываемую боль.

Сев в машину и порывшись в бардачке, он обнаружил небольшую бутылочку коньяка, которую без раздумий выпил до дна и бросил на сидение.

Ощущая, как алкоголь берет над ним вверх, он продолжал набирать скорость, не замечая проезжающие мимо машины. Он нёсся вперёд, отдавая себя воле судьбы.

И судьба была к нему благосклонна. Она услышала крик его души, сжалившись. Судьба дала ему шанс всё закончить. Оборвать.

Спеша на встречу смерти, перед глазами Тео всплывало лицо Анны. Оно было привычно спокойным. Взгляд умеренно холодным, волевым и задумчивым.

Она лежала на его кровати, такая чудесная и особенная. Девушка с интересом смотрела сквозь оконное стекло, наслаждаясь теплом солнца, желтыми лучами, касающимися кожи. Анне не было дела до окружающей её суеты. Она вслушивалась в стук капель, изредка врезающихся в стекло и радовалась дождю. Именно такой Теодор и запомнил Анну. Мирную и тихую, настоящую.

И сейчас её не стало. Её жизнь оборвалась быстро и неожиданно.

И в эту самую секунду Теодор слепо следовал за ней, желая покончить с этим миром и уйти в её мир. Лишь бы вновь услышать её голос. Ощутить тихое дыхание. Почувствовать запах духов на шее.

«Смерть стоит того, чтобы жить».

Эта фраза вдруг всплыла в мыслях Теодора. И он внезапно переосмыслил случившееся.

Эта жизнь подарила ему встречу с Анной, любовь, счастье, эмоции и ощущения.

Жизнь даёт нам так много, что нет ничего, что может оправдать твоё решение её оборвать. Ты попросту не имеешь на это право.

Так не отталкивай испытываемую временами боль, какой бы невыносимой она не была. Принять её тяжелее, но действеннее, если ты желаешь исцелиться и идти дальше.

Теодор хотел жить. Но для него жизнь была не возможна без Анны. И так считать было его правом.

Море было привычно бушующее. Солнце уже касалось горизонта, но всё так же согревало своими последними тёплыми лучами землю, воздух и золотистую кожу, начиная с лица и заканчивая пальцами рук и ног. Пространство вокруг было окутано ярким желто-красным светом. В мысли сразу же врывалась строчка из старой песни, звучащая так: «Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…».

Порывы ветра поднимали ввысь опавшие осенние листья деревьев, вынуждая те кружиться, совершая широкие обороты, вихриться, путаться между собой и после резко падать вниз, вбиваясь в прохладный белый песок. Накатывающиеся в направление к берегу волны уверенно и неумолимо прорывались вперёд, достигая своего пика, и, расплескавшись, успокаивались, отступая в спешке назад.

У самого берега, по песку ходила босая девушка. Её лицо было спокойным. Она жадно вдыхала соленый воздух. И он, вскружив девушке голову, заставлял её вальсировать, покачиваясь из стороны в сторону. Её стопы проваливались то в сухой, то в мокрый, покрытый водой песок. Волосы развивались на ветру, небрежно и свободно спадая на глаза.

За её тихим и плавным танцем наблюдал Теодор. Он сидел на белом деревянном стуле и оставлял пометки в маленьком блокнотике. Наблюдая за тем, как любовь всей его жизни кружилась, отдаваясь воле погоды, он записывал чёрной гелиевой ручкой каждую мысль, что приходила в его голову.

— Тео, иди же ко мне! Погода чудесная, — ласково умоляя, прокричала белокурая девушка, резко остановившись, но продолжая трепать пальцами подол белого хлопкового платья.

— Но, милая, уже сентябрь, — возразил мужчина, на мгновение оторвав глаза от рукописи.

— И что? — с задором спросила Анна.

— Я принесу тебе пальто.

Звонко рассмеявшись, Анна подбежала к своему супругу и взяла его руку в свои. Её глаза блестели, отражая в себе яркое солнце. Анна была полна веселья. Она тянула его за собой, желая разделить этот миг счастья с любимым мужчиной.

Небрежно запечатлев на листке последнюю фразу, Тео отложил блокнот с ручкой в сторону и встал на ноги, заключив супругу в свои объятия, чтобы согреть. Он крепко сжимал её плечи и жадно вдыхал запах волос, пропитанных морской солью. Ему хотелось, чтобы этот момент длился вечно.

Они бегали по берегу океана, кружились и целовались. Чувствовали, как жизнь наполняет грудь, и понимали, что, наконец, обрели дом в лице друг друга.

А на белом деревянном стульчике всё так же лежал маленький блокнот, листки которого ветер смахивал, как только желал. И, словно найдя нужную страницу, он остановился на последней заметке. Той, что навеки отпечатается в памяти Теодора.