Лихая доля нам отведена.

Не счастье, не любовь, не жалость и не боль —

Одна луна, метель одна, и вьется впереди Дорога Сна.

Дорога Сна…»

На улице шёл снег. Он усыпал всё вокруг, словно покрывало укрыв свежую и ещё пустую могилу.

В церкве неподалёку от кладбища проходила церемония отпевания. Собралось не так уж много человек, как ожидала Анна. Были лишь самые близкие. Желая остаться наедине со своими мыслями, девушка села с краю поближе к стене. Её взгляд был прикован к витражам.

Иконы из стекла, которые собираются из различных по размеру кусочков, специального, цветного, витражного стекла, были прекрасными и неповторимыми. Впрочем, такими же, как и много лет назад, когда её, ещё девочку, мама приводила сюда в канун рождества. Но в этот раз всё вокруг уже не было столь радостным, как раньше. Люди вокруг молчали, опустив голову вниз и мысленно молясь об упокоении души Чарльза. А чёрный наряд свидетельствовал о том, какой болью в сердцах людей отдаётся его преждевременный уход. Анне не хотелось плакать или молиться. Все её мысли были о жизни дяди, о том, чего он лишился или даже не успел приобрести.

— Ты в порядке? — спросил Теодор, крепко сжимая пальцы руки девушки.

— Не знаю… Всю свою жизнь он был одинок. У него не было ни жены, ни детей. Он построил карьеру, но так и не сумел обрести счастья, — тихо озвучила свои мысли Анна, смотря на открытый гроб.

— У него была ты. И твой брат с сестрой, — успокоил девушку Теодор, после чего ласково провёл рукой по её плечу.

— Да. Но разве этого достаточно?! — вдруг спросила Анна, после чего прижала свои ладони к животу и поникла.

Теодор не знал ответа на этот вопрос. Никто не знал. Да и уже смысла над этим думать не было.

После похорон, Анна вернулась вместе с Теодором в дом и, заварив себе чай с мятой, поднялась на второй этаж, чтобы отдохнуть после тяжелого дня. Теодор остановился напротив двери своей комнаты, чтобы взглядом проводить Анну до её спальни. Но, на его удивление, она остановилась и обернулась, чтобы сказать ему короткую фразу.

— Побудешь со мной?

Теодор утвердительно кивнул, после чего последовал за девушкой в её комнату.

Стащив со своих плеч чёрный плотный пиджак, Анна сложила его пополам и повесила на спинку стула, стоящего у письменного стола. Потерев ладони рук об плечи, она пыталась согреться. Её сильно знобило. Она прошла через всю комнату и остановилась напротив столика с зеркалом, чтобы снять тяжелые серьги и убрать в шкатулку. Медленно стаскивая камушки со своих ушей, она чувствовала ноющую боль в мышцах и непреодолимое желание оказаться в своей кровати под тёплым ватным одеялом. В её мыслях был штиль. Но услышав грохот от падающих ботинок Теодора на пол, она невольно обернулась. В другом конце комнаты она заметила его. Он уже не был тем героем, каким старался всегда себя показывать. Его доспехи были сняты и убраны далеко в шкаф, оставив на месте сильного мужчины мальчишку, такого же уставшего и вымотанного как и сама Анна. Смотря на его растрепанные темные кудрявые волосы и лишенное эмоций лицо, девушка почувствовала ранее не ведомую ей близость с ним. Анне хотелось подать ему знак, улыбнуться и показать, что она понимает его состояние. Но сил не оставалось даже для малейшей, самой скромной и незаметной, улыбки.

Отложив шкатулку к зеркалу, Анна медленно сделала несколько шагов к Теодору и остановилась напротив мальчишки. Его поникшие глаза с тихим необъяснимым доверием смотрели на неё. Он попрежнему нуждался в Анне. И девушка это чувствовала. Ей хотелось уткнуться в его плечо и остановить время, показать ему, как сильно он нужен ей.

Теодор, как и всегда, чувствовал девушку, её желания и мысли. И, решив откинуть в сторону всё, что их разъединило, обхватил Анну руками, прижав к своей груди.

Ощущая своей кожей его как и прежде тёплые руки, Анна не сумела сопротивляться порыву Теодора, и ответила взаимностью, прижавшись к нему ещё крепче, чем он к ней. Его мысли были чисты, что доказывали пальцы, скромно сжимающие хрупкие плечи беловолосой девушки.

Немного отстранившись на достаточное расстояние, чтобы видеть глаза Теодора, Анна замерла. И всё то время, что их взгляды соприкасались, они оба не смели сделать и вдоха. Сердце вдруг забилось в бешеном ритме, заставив кровь в венах кипеть, а щеки налиться румянцем. Теодор осмотрел её глаза, а после губы. Его рука плавно проскользнула вверх и обхватила её шею. И не заметив со стороны девушки действий, направленных на то, чтобы предотвратить реализацию его вдруг вспыхнувшего желания, Теодор решился на самое непредсказуемое. Он резко наклонился вперёд и коснувшись кончиком носа её щеки, позволил себе поцеловать Анну. Ощущая на себе его губы, она почувствовала, как ноги резко подкосились. И лишь его сильные руки удерживали её от падения вниз.

Анна хотела быть с ним строптивой. В мыслях она уже оттолкнула его от себя и прогнала прочь из комнаты. А на деле беспощадно сражала мальчишку своими поцелуями. Ей хотелось, чтобы он был с ней нежен и груб одновременно. И чувствуя на своём бедре его вцепившиеся в кожу пальцы, ей хотелось взвыть от удовольствия. Ещё секунду она старалась остановить себя, но мгновение спустя уже толкнула его вперёд прямо на кровать и села верхом. Пуговицы с его рубашки слетели с громким хрустом и раскатились по всему полу и одеялу. Теодор не успел сказать и слова, как почувствовал на своей груди грубые поцелуи и щадящие укусы. Анна беспощадно оставляла на его шее следы страсти, заставляя мальчишку вздыхать от боли и одновременного блаженства. Уже не в силах терпеть боль от её жестокой игры, Теодор скинул Анну с себя и оказался сверху, сжав её пальцы в своих, лишив девушку любой возможности выбраться из под его тела. Он острожно расстегнул пуговицы женской белой рубашки и приник губами к изгибу шеи.

— Тео… — тихо прошептала Анна, закрыв глаза.

— Всё в порядке? — взволнованно спросил мальчишка.

— Не останавливайся, — умоляя, ответила Анна.

Девушка была настойчива в своих действиях и с точностью знала, что хочет сейчас. Прогнувшись под его телом, она тянула голову назад, обнажая шею перед Теодором. Он же, словно голодный зверь, вцеплялся зубами в её тонкую нежную кожу, заставляя полуобнаженную девушку, мучительно сдерживаясь, постанывать. Теодор вдруг отпустил её пальцы, освободил. И его рука, будто случайно, проскользнула к женским горящим от страсти бёдрам. Теодор приник губами к её коже и начал покрывать поцелуями каждый дюйм её шеи. Чувствуя ёрзающую девушку под собой, в его голове очевидно возникало желание усмирить её, или вернее успокоить. Но не успел он и закончить свою мысль, как она уже сумела выбраться из под его тела и оказалась вновь сверху. В эту ночь он впервые дал ей возможность быть сильнее себя. И это лишь превозносило его в её глазах.

Без сил свалившись на простыню, Анна укуталась в тёплое одеяло и облокотилась спиной на подушку.

— Не плохо. Даже хорошо, — вдруг сказала девушка и встала с кровати, накинув на себя рубашку Теодора.

— Это значит, что мы снова вместе? — спросил мальчишка, параллельно пытаясь перевести дыхание.

Анна молча подошла к тумбочке, выдвинула верхний ящик и достала из него наполовину разорённую пачку сигарет и зажигалку. На секунду бросив взгляд на Теодора, она задумалась, а после достала одну сигарету и бросила пачку на край тумбочки. Сжав сигарету в зубах, она уверенно подожгла табак зажигалкой и сделала несколько затяжек. После, Анна оставила зажигалку на той же тумбочке, где и пачку, и подошла к приоткрытому окну.

— Нет, Тео. Мы не вместе, — холодно ответила Анна, стряхивая пепел в цветочный горшок.

— Что? Но почему? — вскочив с кровати спросил Теодор.

— Потому что лучше оставить всё, как есть, — ответила Анна и сделала очередную затяжку.

— Как скажешь, — ответил Теодор, после чего надел штаны, рубашку и направился к двери.

Останься.

Мальчишка остановился и на выдохе опустил голову.