— Восстание получилось организовать только из-за того, что наследница семьи Шарон поддержала своих людей, объединив их. Ты взяла ответственность за их судьбу на себя. А теперь даёшь задний ход. Страшно представить, что подумал бы твой отец, узнав об этом.

— Дядя, как я могу предать Теодора? Совсем скоро он станет моим супругом. Я буду вынуждена дать ему клятву в верности.

— Бог простит тебе это, Анна. Но если ты так обеспокоена, я могу пообещать тебе безопасность. После переворота я оставлю Теодора в живых и отпущу вас обоих, если ты пожелаешь. Но сейчас от тебя требуется лишь поддержка и верность семье.

Не долго думая, она согласилась. Хоть в душе и не была уверена в своём решении. Единственное, что для неё имело значение — это жизнь Теодора. Анна знала, что обязана поддержать дядю. Хотя бы потому, что переворота не избежать. И уж лучше она будет знать о действиях дяди, чем жить в страхе ожидания. Участвуя в предательстве, Анна собиралась влиять на события в пользу спасения Теодора. Но единственным, чего ему было не избежать, так это судьбы. И она твердила, что мужчина вскоре должен был лишиться статуса.

— Хорошо. Когда придёт время, я помогу.

Разговор подошёл к своему концу, что означало предстоящее прощание. Но Анна не знала, как сделать это непринужденно. К счастью, Чарльз был не глуп, и сам понимал желание девушки уйти. Честно говоря, он его вполне разделял. Его уже около десяти минут ожидал водитель, чтобы отвезти в одно пикантное место на окраине столицы.

— Вижу ты торопишься. Иди, Анна.

Не долго размышляя, девушка вышла из-за стола, закинула на руку пальто и выбежала на улицу. Всю дорогу Анна думала о происходящем. И чем сильнее углублялась в мысли, тем хуже всё казалось. В её голове жизнь была сравнима с качелями. Каждый новый день они, то раскачивались всё сильнее, то плавно останавливались. И от постоянных движений «вперёд-назад» уже тошнило. Хотелось остановить этот глупый аттракцион и выйти из игры. Думать о том, что любое затишье лишь временно, было отвратительно. Как можно спокойно жить, зная, что без взлетов и падений невозможно?! И в этот день Анна испытала уже давно знакомое неприятное чувство. Её нутро подсказывало, что началась раскачка.

Мысли об этом хотелось гнать прочь, хоть на минуту забыть о возможных проблемах в будущем и расслабиться в настоящем. Но времени на передышку не было.

Вернувшись вместе с Теодором домой, Анна застала в своей комнате Деби. Девушка сидела на кровати, поедая ванильное мороженное, и плакала. Вокруг были разбросаны салфетки. Увидев блеск на щеках подруги, Анна бросила на пол сумочку и подбежала к Деборе. Сев на край кровати, она начала быстро собирать салфетки в пакет.

— Что случилось, Деби?

После вполне ожидаемого вопроса Дебора начала плакать с новой силой. Казалось, что это была истерика в немного пассивной форме. Вся зареванная, она толком не могла связать и слово. Но после встряски Анны, она всё же рассказала причину своих слез.

— Томас предложил начать всё сначала. Я знаю, что ты скажешь. Это нелепо, ведь третий раз вступать в безнадежные отношения — это жалко. Но как речь может идти о гордости, если я люблю его. И не могу не простить, Анна.

— Я не буду так говорить, Деби. Ты ведь и сама всё знаешь.

— Помоги мне, Анна. Я не знаю, что со мной.

Анна видела, что Дебора нуждалась в её поддержке и совете. Прежде всего её роль заключалась в направлении Деби в нужную сторону. К счастью, Анна всегда умела подобрать правильные слова и делала это с огромнейшим мастерством.

— Деби, то, что с тобой происходило, люди называют эффектом розовых очков. Но, знаешь, я могу дать тебе один совет, если ты все же хочешь быть именно с этим человеком.

Конечно же, Анна знала, что Деби не понимала её слов и лишь вопросительно кивала головой, не зная, с чем соглашается.

— В отношениях очень важно «оставлять черное черным, а белое — белым»

— И что это значит? — наконец спросила Дебора.

— Это значит, что не стоит оправдывать все плохие поступки людей. То есть, когда ты любишь человека, ты всячески всё черное, что между вами было, перекрашиваешь в белое. И в тоже время, когда перед тобой хороший человек, но он переступил дорогу твоему тому самому любимому человеку, ты пытаешься перекрашивать все его белые поступки в черные. А это огромная ошибка с твоей стороны. Поэтому я повторюсь, что в отношениях очень важно оставлять черное черным, а белое — белым.

Ещё никогда Анна не была так откровенна перед близким человеком. Но желание помочь и не навредить было сильнее всего остального.

Словно почувствовав неладное, Теодор вломился в комнату к девушкам неловко придерживая ручку двери и, не решаясь приблизиться к ним хотя бы на сантиметр, стоял как вкопанный в проходе.

— Ты что-то хотел?

Вопрос Анны застал Теодора врасплох. В каком-то смысле ему действительно что-то было нужно, да вот только, заметив плачущую Деби, мужчина растерялся, не понимая, что именно ему следовало сказать в данной ситуации. Вероятность облажаться была до чёртиков высока. И, именно поэтому, переполненный сомнениями, Теодор ещё несколько секунд неподвижно наблюдал за взглядом Анны, устремлённым прямо на него.

— Да. Я хотел сказать, что ужин готов.

Услышав тихий и немного потерянный голос Тео, Анна мирно улыбнулась. Её улыбка могла значить лишь одно: Теодор всё сделал правильно. А значит вечер был не так уж и плох, как могло показаться. И всё хорошее было впереди, ожидая своего времени.

Сидя за одним столом, Теодор молча поедал только что приготовленный ужин. Аппетита как такового не было, но еду приходилось заталкивать в рот, прожевывать и глотать, отправляя перемешенную пишу в желудок. И каждое последующее движение челюстями заставляло рвотный рефлекс работать.

Но проблема была совсем не в еде. Спагетти с сыром и ветчиной были вполне аппетитными, но не для Тео и не в этот час. Всё его мысли были где-то далеко-далеко, там, где их бы никто не смог отыскать. Тем более вникнуть в их суть.

Ведьма задумчиво наблюдала за мальчишкой. Порой он был заботливым и внимательным, но чаще всего отстранялся и, уезжая по делам, практически обрывал связь с Анной. Она в штыки воспринимала такое отношение к себе и, в силу своего вспыльчивого характера, окуналась в злость и обиду, оставляющие на душе осадок.

Когда в очередной раз Теодор уехал, она не раздумывая собрала вещи и отправилась во Францию, где жила её бабушка. Та с радостью приняла гостью и выделила ей одну из лучших комнат. Рая де Хариетт была чудесной пожилой женщиной и матерью Чарльза. Её характер был сильным, а сердце — пылким. Она являлась одним из немногих людей, кто всегда боролся за справедливость и до конца стоял за любимых. Поэтому, увидев малышку Анну спустя два года после прошлой встречи, она растаяла в нежности. Раньше Анна была её частым гостем, проводя каждое лето в компании старой пышной женщины. И с каждым новым приездом, Анна испытывала новые эмоции. И каждая из них была безусловно положительной.

Наслаждаясь запахом цветов и пением известных оперных певиц, Анна сидела в просторной беседке, восхищаясь видом и холодным зелёным чаем в компании бабушки.

Мирно прикрыв глаза, девушка отдавалась потоку чувств, которые вызывало это чудесное место. И лишь когда пластинка обрывалась, она возвращалась в реальный мир и ставила песни на повтор, чтобы снова забыться.

— После твоего возвращения, всё расцвело, моя маленькая Аня.

— Бабушка, я хотела бы остаться здесь навсегда.

Пожилая женщина медленно воткнула в пучок светлых седых волос торчащие шпильки и похлопывающими движениями поправила прическу. Её багровые горячие руки взяли со стола чайник, наполнили до середины чашки и поставили его на место. Посмотрев на внучку, Рая ласково улыбнулась и облокотилась лопатками на спинку стула.

— Ты не можешь оставаться здесь вечно, моя дорогая. Как бы нам этого не хотелось. У Чарльза другие планы на тебя, и видит бог, ты найдёшь своё счастье вне этих стен.