Так продолжалось в течение получаса. Нервы начинали пошаливать и у Эдвина, а когда стены стали деформироваться, и вовсе сдали.

— Мы все умрём! — кто это выкрикнул, было неважно, паника заразительно распространялась, и люди метались из стороны в сторону.

— Успокойтесь! Стены выдержат! Кроме того, метания ничего не дадут! — пытался успокоить толпу один из офицеров, но это не сработало.

Тем более ещё через минуту одно из перекрытий не выдержало и внутрь приникло одно из небольших телец. Люди стали жаться к противоположному концу, началась давка.

Солдаты вели огонь, маленькую часть твари это злило, но не давало ей продвигаться дальше.

Металлические стены продолжали прорываться, и вслед за своими меньшими тельцами, внутрь пролезла основная часть чудовища. Тварь разинула пасть, издав истошный вопль, от которого те, кто ещё уцелел, попадали на пол.

Потом монстр сделал выдох, прижавший всех сокрытых людей в убежище к полу ещё сильнее, а потом вдох, создавший чудовищную воронку, затягивающую внутрь, рвущую людей на части ещё до того, как они попадут в зубастую утробу создания.

Эдвина подняло с пола вихрем вместе со всеми остальными.

«Ванесса, девочка моя, ты мой воин, моё продолжение. Я знаю, что в твоих руках будущее. За твоими плечами судьбы тех, кого ты должна защитить. Я верю в тебя, искренне».

В последний миг своей жизни изобретателю показалось, что он увидел, как над руинами мегалополиса показались зелёные пернатые крылья.

Наступила зима. Снега не было, но даже в столице стало прохладнее. Ванесса продолжала свою затянувшуюся прокрастинацию. Она уже переделала все домашние дела, навела идеальный порядок, начала выходить из дома, чтобы сходить в салон, магазин, просто прогуляться и проветрить голову. Нужно было чем-то занять свою жизнь. Без работы дни казались длинными, как и ночи. И как только раньше ей могло не хватать времени? Может, она просто не умела им распоряжаться, или праздный отдых заставил по-новому посмотреть на его относительное течение?

Прошёл парад, посвящённый победе над Портом Огненного Моря. Никаких новостей о людях, возвращающихся или готовящихся вернуться в родной Мулсатор нигде не оглашали. Сделать запрос правительству Ванесса не решалась, после своего скандала с министром здравоохранения и неприятным осадком, оставшимся в душе после него.

Чейз рассчитывала на милосердие королевы, обещанное ей. Не передумала же Эйрин Кор иначе распорядиться судьбой отца Ванессы после её ухода из госпиталя. Наверняка требовалось время, чтобы навести порядок, а возможно и провести всякие допросы и тому подобное.

Вернувшись с прогулки одним из вечеров, после прошедшего холодного дождя, промёрзшая и выведенная из привычного комфорта Ванесса прослушала сообщение, оставленное на автоответчик домашнего телефона:

«Здравствуйте, госпожа Чейз. Меня зовут Дайлан Берст, я деятель сельского хозяйства, проще говоря, главный агроном Рудграса. Я наслышан о Ваших подвигах в борьбе со звёздным вирусом, а также о том, как стремительно Вы развиваетесь в изучении инфекций и вирусов. Наш город поразила страшная напасть, и мне пришло в голову, что возможно Вы сможете разрешить наши проблемы. Прошу Вас, Ванесса, перезвоните на этот номер. Я сообщу Вам все детали. С уважением, Дайлан Берст».

Приятно было получить комплимент, но Ванесса не могла никуда уезжать, пока судьба отца оставалась под вопросом. К тому же она не до конца понимала, чего от неё ждёт этот человек. Агроном, болезнь, напасть. Кого она поразила: людей, скот или растения? Почему он обратился к ней, неужели нет больше в стране грамотных вирусологов, откуда получил её номер? Неважно. Это можно отложить в самый дальний ящик забот.

Отец…

«Хватит сидеть, сложа руки!» — Ванесса набрала номер министерства. Новости, ждущие её на другом конце провода, могли сжечь душу дотла.

Эдвина Чейза не было среди тех, кто смог покинуть город, его объявили пропавшим без вести, но Ванесса не была одной из тех, кто будет утешать себя и верить в неведомое чудо. В этом жестоком мире всё может становиться только хуже. Даже упав на самое дно, можно услышать, что снизу стучат.

Ванесса вышла на улицу, раздетая, прохлада не в силах была помочь её мыслям собраться. Холод полезен для мозга, но ей он сейчас совершенно не помогал.

«Отец, его больше нет», — Ванессе рассказали об ужасном чудовище, они называли его Шу’ма. Разве мог монстр пощадить хоть кого-то? Ванессе сказали, что королева загнала зверя в клетку только когда убедилась в том, что живых не осталось. Она якобы дала возможность людям добровольно сдаться и предложила эвакуацию. В знак «почёта» их даже пригласили на парад в честь победы. Победы над ними же. Абсурд.

Ванесса проходила мимо пёстрых витрин, многие были украшены по-особенному, готовились к празднованию Нового года. Когда-то это был любимый праздник Чейз, но не теперь. Сироты не любят праздники.

Некоторые витрины были оформлены со вкусом, изысканные, строго следующие стилю, а какие-то были вычурными, наляпистыми или просто походили на помойку выброшенных игрушек. Кафе также уже наряжались, обвешивались лампочными гирляндами вместо бус, еловыми венками, колокольчиками и яркими красными бантами.

Позади витража, разукрашенного под морозный узор, с застывшими на нём снежинками Ванесса увидела молодого человека. Он так походил на Винсента, её горячо любимого некогда Винса, открывшего ей глаза на жизнь, поделившегося своей безумной заманчивой философией, смелостью, подарившего ей незабываемую ночь любви и кучу волнений. Но это определённо был не он. Парень был похож, но ему не доставало бунтарской прически, татуировок и пирсинга, рожек-имплантатов. Без всего этого, даже настоящий Винс не был бы самим собой. Он так и не рассказал ей историю своей семейной куртки с загадочными узорами. Он ушёл из её жизни, заинтриговал, влюбил и исчез. Отец тоже её оставил, но не по своей воле, а по воле самой смерти.

Хотя, кто знает, может, Винс тоже умер. Последний его звонок мог только напугать и заставить волноваться, а сейчас снова затишье, и неизвестно закончится оно когда-либо или нет.

Ноги привели Ванессу к алкогольному магазину, в котором она давным-давно была завсегдатаем.

Это что тонкий намёк от судьбы? Плюнуть на трезвость, перечеркнуть все минувшие дни и окунуться в объятия змея. А может, и нет никакой судьбы, а просто всё так надоело, что подсознание выпрашивает заветный нектар.

«Нет, успокойся!» — Ванесса обещала себе, когда только бросила пить, что даже смерть близкого человека не столкнет её в эту бездну запоев, проблем и зависимости.

«Ты алкоголик, и это на всю жизнь. Тебе придётся до конца своих дней бороться с самой собой», — вспомнились слова бабушки Ольфаны.

А нужно ли бороться? Жизнь всего одна. Завтра может не наступить. Так зачем себя искусственно ограничивать? Ванесса поймала себя на мысли, что вновь стала заложницей этого внутреннего конфликта алкоголички. Давно она не была так близка к пропасти. Сегодня ей хотелось не просто «случайно сорваться» в неё, ей хотелось броситься с разбегу и головой вниз.

Пока мозг думал, тело, ведомое бессознательным, действовало, и Чейз не успела оглянуться, как уже стояла на кассе с бутылкой виски. Она не удержалась и откупорила бутылку прямо после выхода из магазина. Её разбирал такой интерес, будто она собирается сделать что-то впервые в жизни.

Первый же глоток обжигающе разморил, а за ним не заставил себя ждать и второй.

«Нужно купить ещё, если пить, то пить», — твёрдо решила уже слегка хмельная Ванесса.

Она купила четыре пол-литровых бутылки виски и счастливая, словно школьница, получившая отметку «отлично», едва не вприпрыжку, заспешила домой.

Ванесса хотела включить погромче любимую музыку и танцевать, орать песни, ругаться матом, проклинать своих коллег, издеваться над их фотографиями. Хулиганить!

Давно она не пила, давно не чувствовала этой свободы, потери контроля, даже эликсир, который когда-то давал ей Винсент, не дал ей такой свободы. Сейчас она была отрешена от собственного сознания. Чейз так быстро приговорила бутылку номер один, что и не заметила. Музыка стала казаться тихой, а душа требовала феерии.