— Что ты здесь делаешь?

— Отбываю свой срок, очевидно, как и ты. А нет, прости, ты здесь просто в темнице на веки вечные, — если это была шутка, то недобрая и неуместная.

— Я про этого типа.

— А, поварёнка? Продал ему карты телефонные. Они здесь в цене. А ты, никак, ревнуешь? — контрабандист подмигнул.

— Мы теперь играем в любовь? Почему я не в курсе?

— Эй, — Эландрэ взял Идэна за локоть. — Ты что такой взвинченный? Стряслось что?

— Нет, просто хотел обсудить наши планы.

— Планы?

— По бунту, ты что головой ударился?

— Тс, пойдём-отойдём.

Они присели на дальней лавке двора, на которой Идэн читал целыми днями, пока не стал готовиться неизвестно к чему.

Эландрэ кивнул:

— Всё будет, но мы только начали. Ты показываешь класс, всё быстро схватываешь, и это здорово, но нам нужно ещё многое сделать, прежде чем планировать наше восстание. Сейчас у нас три человека в команде. Есть ключ от тайной секции в шахте. Нужно довести твою технику боя до совершенства. Привлечь людей, этим вопросом я уже занимаюсь.

— Торгуя телефонными картами?

— Нам не помешают деньги. Одной идеей людей мы не привлечём. Не каждый готов бунтовать, веря только в то, что здесь есть руины игнисской цивилизации, полные ништяков в виде оружия и древних артефактов. Может оказаться, что за тайной дверью только дырка от бублика.

— Эландрэ, уже десять раз поменян замок на двери, украденной ключ-картой даже зад не подтереть.

— Ваше Высочество, послушай, ключ нужен не для этого, а чтобы поманить цацкой брызжущих слюной любителей наживы. Кого-то можно будет подкупить, а с некоторыми бандами придётся воевать, чтобы поднять наш авторитет. Когда эти этапы буду позади, тогда мы разведаем шахты и со всей мощью и гневом ударим по стражам.

— Сильно медлить не стоит. Моя сестра ведёт войну. Её внимание и силы направлены на это. Зная, какой мощью обладает Мулсатор, я даю год или два на то, что она покорит весь континент, тогда у нас не будет шансов. Золтан Карсон пошлёт сигнал о бунте и нас здесь всех перебьют.

— Для этого им нужно будет прибыть сюда на кораблях. Авиацию и ракеты они использовать не смогут, энтропин слишком важен для них, они не тронут источники его добычи.

— Ты планируешь уплыть отсюда на кораблях Мулсатора? — Идэн скрестил руки на груди.

— Как вариант, посмотрим. В любом случае, я не дам нам зачахнуть в этом месте, хотя, знаешь, я в детстве любил пирожные с ванильным кремом, — глаза контрабандиста блеснули. — Если научить повара готовить такие, то я мог бы остаться и здесь.

— Всё шутишь.

— Нет. Если бы у меня были пирожные, я бы не думал ни о чём другом.

— Даже самое вкусное лакомство не сравнится со сладостью свободы, — усмехнулся Идэн.

— А может, никакая свобода не сравнится со вкусом аппетитного ванильного пирожного с кремом? — Эландрэ облизнул губы, мельком глянув на Идэна.

Бежать от проблем и трудностей куда легче, чем встретиться с ними лицом к лицу.

Покинув Мулсатор больше чем полгода назад, Тиша и Мэрил не располагали широким выбором мест, куда податься. Лучшим выходом из ситуации казалось: вернуться в Порт Огненного Моря, спрятавшись у родителей, и переждать до лучших времён.

После казни королевой Эйрин Кор правителя западного мегалополиса, Олафа Тэя, в городе царила паника. Сёстры Суарес прибыли к городским стенам ещё до того, как Арина, дочь почившего правителя, смогла собрать волю в кулак и вместе со своими новообретёнными союзниками успокоить народ и поднять ставшую независимой западную державу с колен.

А потом Тиша и Мэрил узнали, что за королевой Порта Огненного Моря теперь стоит Изир Гримми. Их бывший товарищ и собрат, Цветок, который они вырастили в своём палисаде, теперь рулил страной, манипулируя монархом, пользуясь своими трюками фокусника, гипнотизёра и менталиста.

Близнецы Суарес знали, что первым делом королева намерена завоевать Фирсмур, чтобы прикрыть северный тыл, кроме того на беззащитных северянах было проще опробовать боевую мощь своей армии.

Порт Огненного Моря наводнили слухи. Повсеместно говорили о великом и ужасном драконе, которого призвала королева. Чудовище уничтожило телевизионную башню и целые кварталы, прилегающие к ней. Эйрин Кор таким образом положила конец повстанцам, задавив назревавшую революцию.

Были, однако, вести, утверждающие о различных отрядах сопротивления, которые обитают в пустыне, набирая силы для удара, также ходили слухи о Цветах, уцелевших и пытающихся найти новый дом.

«Цветы», - Тиша сохранила лилию, купленную у старушки при побеге из Мулсатора. Она засушила её, поместив в круглый стеклянный шар. Её увядшая красота, напоминала Суарес о том, что когда-то и она была Васильком, Цветком в «Букете невесты», но те дни миновали. Дни, когда она могла смело назвать себя матёрой мерзавкой. Но по-настоящему гнусной злодейкой она стала только сейчас, последовав за своей сестрой, предавшей друзей.

Обо всём этом Тиша размышляла каждый день, проведённый в родительском доме.

Родители приняли дочерей тепло. Всё шло гладко, пока до старших Суарес не дошли слухи о том, в чём обвинялись их дочери правительством Мулсатора. Разрушенную телекоммуникационную башню отстроили заново, но в Порту Огненного Моря её эфиры более не транслировались. На почтовый адрес родителей пришло письмо, в котором королева объявила о помиловании сестёр за их заслуги в подавлении мятежа. Это казалось предательской шуткой, ведь корреспонденция с востока в мегалополис не доставлялась.

За ужином вся правда о том, каким образом всё случилось, открылась. Шок постиг родителей и с вестью о том, какой деятельностью занимались их дочери, и о том, каким образом они с ней порвали. В тот же вечер отец выставил Тишу и Мэрил из дома, заявив, что у него больше нет дочерей.

Обе сестры ожидали подобной реакции, просто, не знали, что известия дойдут до родителей столь скоро. К счастью, у близнецов Суарес уже появилось достаточно средств, чтобы приобрести недвижимость. Недолго выбирая, они поселились в удобном особняке у самих доков.

Пытаясь забыть о своём прошлом, обе сестры пробовали наладить личную жизнь. Возраст намекал: пора обзаводиться семьями и рожать детей. Тридцать четыре года — не предел для женщины, но и Тиша, и Мэрил уже наигрались в матёрых мерзавок, пора было уйти на покой.

Мужчин призывного возраста мобилизовали, но это. Разумеется, не касалось элиты и богачей.

Падкие на деньги сводники подсобили, и уже сегодня, мягким вечером середины осени, сёстры собирались на два свидания одновременно.

— Ты уже решила, что наденешь? — спросила Мэрил, застёгивая платье.

— Да, — Тиша вошла в комнату сестры и покружилась, как делают беззаботные юные девицы, — ну как тебе?

По лицу Мэрил сестра поняла, что та не одобряет её выбор наряда.

— А ты в зеркало смотрела?

— Что не так? — Тиша обратилась к отражениям, поправляя подол на расшитом цветами вишни голубом сарафане.

— Тебе не семнадцать лет, а в два раза больше. Посмотри на мой выбор и сравни.

Тиша, рассматривая Мэрил, находила обтягивающее красное шёлковое платье с вырезом от бедра ярким и вызывающим.

— Мы с тобой в разных магазинах одеваемся, — с сожалением вздохнула Тиша.

— Нет, магазины одни, отделы разные: я хожу во взрослый, а ты в детский, только не понимаю, где они твой размер находят. — Мэрил обернулась на сестру, — Хочешь, возьми что-нибудь из моего гардероба. Я уверена, что у тебя не найдётся ничего подходящего.

Сестра была права.

«Почему я одеваюсь как ребёнок, Ккогда пора уже своего одевать? — с этой мыслью Тиша подошла к гардеробной старшей, хоть всего и на несколько минут, Суарес. — Здесь действительно есть что выбрать».

— Может, это?

Мэрил подошла к сестре и, молча отняв у неё платье, которое, как она сказала, собиралась приберечь для чьих-нибудь похорон, вручила ей подходящий вариант.