Хоб стоит напротив меня наносит удары, я блокирую, наношу ответные. У нас неплохо получается, а близнецы мгновенно забыли технику, которую я им ставил. Они бросились осыпать друг друга тычками, вращая руками как мельницами.

– Нет, – говорю. – Это плохо, ужасно. Вы забыли всё, что я показывал. Станьте друг напротив друга и делайте правильные удары. Никаких ударов с оттягом.

На третий раз они сосредоточились, отложили эмоции и начали сражаться друг с другом по-нормальному. Без желания засадить в глаз любой ценой.

К вечеру приходим домой все в синяках. Под обоими глазами фингалы, из носа течёт кровь, губы разбиты. Никто из нас не бил специально, но, когда имеешь такую плохую защиту как тряпки вместо боксёрских перчаток, неизбежно получаешь травмы.

– Что с вами? – вскрикивает Илея.

– Упали, – дружно отвечают близнецы.

– Кому вы врёте? Вы подрались друг с другом!

Буг и Вардис смотрят друг на друга, не знают, что на это ответить.

– Что бы вы ни сделали друг другу, – продолжает Илея. – Вы – самые близкие люди на свете и не должны причинять вред друг другу. Любое дело можно решить миром. А теперь быстро обнимитесь и попросите прощения перед братом.

Буг и Вардис принялись обниматься, а я смотрю на эту братскую любовь и ухмыляюсь.

– А ты чего улыбаешься? – спрашивает. – Тебя-то кто побил?

– А я пытался близнецов разнять, – говорю. – Когда они драться начали.

На том и остановились.

Несколько недель мы сражались друг с другом, меняясь спарринг-партнёрами, чтобы не привыкать к технике одного противника.

Под конец мы стали настолько хороши в боксировании, что научились чувствовать дистанцию до противника и знать точное расстояние его удара, чтобы уклониться от него. Научились делать подшаг, если соперник слишком далеко. И нырок, если слишком близко.

Не уровень профессионала, но для любителей очень неплохо.

Вот, что дают тренировки семь дней в неделю по три-четыре часа.

С учётом ежедневных приседаний и отжиманий, из меня, Хоба и Близнецов получились весьма недурные бойцы.

И, чтобы испытать наши навыки на практике – мы отправились на стадион, где обычно обитали Ройс, Бегтед и Арназ. По вечерам там деревенские играли с мячом из аналога каучука, а днём это было царство деревенских хулиганов.

Мы отправились вперёд, я с удивлением смотрел, как близнецы разминают костяшки пальцев. Они собирались накостылять обидчику и не использовать при этом перчатки.

Кому-то сегодня будет очень больно.

Двигаемся по полю, Хоб медленно отстаёт. Несмотря на все наши усилия по поднятию самооценки, он боится Ройса и его дружков. Пусть теперь в его руках больше силы, пусть в ногах больше техники.

Он боится.

И всё его преимущество падает к нулю.

Три оборванца заметили нас издали и сразу принялись гоготать, указывая пальцем. Они предвещают скорое развлечение. Сидят на стволе поваленного дерева как на скамейке: кинотеатр двигается прямо на них. Даже билет покупать не нужно.

Идём прямо к ним, лоб в лоб, столкновение неизбежно. Это будет битва, война за территорию, кровавая баня.

– Смотрите на этих придурков, – заявляет Ройс. – Выстроились в ряд и шагают в ногу. Вы бы ещё за руки взялись, идиоты.

– Ройс, – говорил Буг, совершенно уверенный в себе. – Тебе хана!

– Мне хана? – спрашивает. – От тебя, что ли?

– Да, от меня.

– И что же ты сделаешь?

– Сейчас увидишь.

Ожидаю, что Буг сейчас со всего размаху заедет по физиономии Ройса, но он продолжает стоять прямо и ничего не делает.

– Ну и? – спрашивает Ройс.

Бегтед с Арназом от смеха чуть ли не давятся. Такой глупой сцены они ещё не видели.

– Ты – урод, – заявляет Буг.

– Мой брат хочет сказать, – добавляет Вардис, – Что мы больше не собираемся тебя терпеть.

– Да ну, – замечает Ройс.

Он до сих пор не понимает, что на него надвигается. Для него это одна из забавных игр, в которые он играет очень долгое время. Не понимает, что перед ним люди, не просто собравшие волю в кулак, а подтянувшие физическую форму ради одной цели – поквитаться.

Долгое время он показывал всем, что сила позволяет повелевать слабыми и не смог догадаться, что однажды этот же принцип обернётся против него.

– Ты всю жизнь издевался над нами, – продолжает Вардис.

– Да! – подтверждает Буг.

– Мы не чувствовали себя в безопасности в собственной деревне.

– Вообще не чувствовали!

– Выходили из дома и озирались по сторонам, чтобы случайно на тебя не наткнуться.

– Каждый день!

– Когда приходилось выйти наружу, мы боялись вас так, словно вы – дикие племена из-за хребта.

– Всё верно!

– Ты – Фаргаровец, – заявляет Вардис. – Фаргаровец, живущий среди нас, в Дарграге.

Точно. Совсем забыл, что парням в этом возрасте сложно дать другому в морду просто так – не даёт воспитание и человеколюбие.

Нужно обязательно накрутить себя, вспомнить все былые обиды, почувствовать угасшие эмоции, убедить себя, что ты этого хочешь. Поверить – что это единственный выход.

И даже после этого нужно ввести противника в боевое состояние. Желательно, чтобы он первым тебя ударил – тогда ты можешь всыпать ему как следует без мук совести.

– А знаешь, что мы делаем с предателями? – спрашивает Вардис.

Он чуть не шипит от злости.

Буг сжимает кулаки и дышит очень громко, как бык. Дёрнись и он прыгнет на всех троих, расшвыривая их в стороны как кегли.

– Мы таких уничтожаем.

Паскудная ухмылка медленно спадает с лица Ройса. Инстинктивно он понимает, что сейчас состоится битва за звание царя горы и он в ней может проиграть. Однако гордость не даёт ему проявить хотя бы нотку слабины. Пытается выглядеть уверенно, но это уверенность человека, бегущего навстречу поезду с криком «Задавлю».

– Уничтожаете? – спрашивает Ройс. – Забавно это слышать от таких придурков, как вы.

– Он назвал нас придурками, снова! – говорит Буг.

Близнец на низком старте, ждёт сигнала.

– Врежь ему, – говорит Вардис.

В этот момент Буг шагает вперёд, его правая рука летит точно в рожу Ройса. Всё как я учил: удар начинается с ноги, поворот корпуса, добавление веса к движению.

Что-то хрустит, Ройс опрокидывается и падает за бревно, на котором сидел. Бегтед с Арназом удивлённо смотрят на лежащего товарища.

– Мочите их пацаны, – говорю.

Вардис с Хобом бросаются в атаку на своих противников, завязывается стычка три на три.

Я хожу вокруг поля и смеюсь: мои братаны, мои цепные псы, вгрызлись в жертв на удивление мощной хваткой.

Буг сидит на Ройсе верхом, держит его за волосы и впечатывает кулак тому в лицо раз за разом.

Бегтед пытается попасть по Вардису, но ничего не выходит: мой брат уклоняется от каждого удара и отвечает короткими джебами на каждый выпад. Из носа Бегтеда свищет кровь и вместе с ней он сильно теряет веру в себя. Ещё минута и он бросится бежать с ужасающими криками.

Последний противник, кто хоть как-то держится – Арназ. Вардис осыпает его ударами, а тот лишь закрывается и даже не думает отвечать.

Буг продолжает покрывать лицо Ройса кулаками.

Наконец, Арназ сдаётся и бежит, но не к деревне, а куда-то в горы. Должно быть, внутренний компас совсем сбился во время драки.

Следом за ним сдаётся и Бегтед.

Остался только Ройс. К моменту окончания драки всё его лицо залито кровью, нос свёрнут на бок. Буг пыхтит и не собирается останавливаться.

– Тише, – говорю и сталкиваю брата. – Пусть идёт, он получил своё.

Переставать Буг даже не намерен. Он возвращается, чтобы пнуть Ройса ногой.

– А вот и нет, – говорит. – Это ещё только начало. Он будет получать у меня каждый день.

Затем Буг заплакал и побежал к Дарграгу, устыдившись своих слёз. Мы с Хобом и Вардисом удивлённо смотрим ему в след.

И такое бывает, когда тебе двенадцать и эмоции бьют через край. Ты победил, но всё равно бросаешься в слёзы, поскольку привык проигрывать.