Думаю о том, зачем я вообще отправился в дорогу. Стоит ли мне рисковать собой ради спасения какой-то девушки? Она мне никто, мы ни разу не разговаривали. Стоит ли повернуть назад прямо сейчас?

Однако привычка всё доводить до конца заставляет двигаться вперёд.

На следующий день заканчивается половина воды. Пора возвращаться. Стою в середине пустыни и смотрю вдаль. Пережёвываю собственные высохшие губы. Я оказался в той же ситуации, что и Торнат, только он развернулся на второй день, а я на пятый.

– Аделари! – кричу.

Конечно же нет ответа. Шанс наткнуться на человека в этой пустыне – ничтожно мал.

– Ещё один день, – говорю себе. – Один день и я иду обратно. Буду экономить воду, выпью запасённую мочу, но продержусь.

Иду по пустыне, не веря в успех. Чистое упорство толкает меня вперёд. Должно быть, так чувствовали себя величайшие путешественники в мировой истории: корабль, запас еды в одну сторону и полные трюмы энтузиазма.

И сколько из них погибло, не добравшись до цели?

О таких никто не вспоминает, но они были. И я могу стать тем самым неудачником, что отправился в кругосветное путешествие и погиб, излишне поверив в собственные силы.

Никто обо мне не вспомнит. Никто не запишет моё имя в летопись.

На шестые сутки моего путешествия я встречаю то, о чём даже не подумал, когда отправлялся в путь.

Похоже, я и вправду идиот.

Прямо за мой спиной – песчаная буря. А с ней все эти твари: гигантские скорпионы, колоссальная змея, которой в Дарграге дали имя – Арншариз, и чёрт знает что ещё. Возможно, гигантские коршуны, которые разорвут тебя на части своими клювами.

Буря прёт прямо на меня, и я понимаю, что не смогу от неё убежать: нельзя убежать от ветра.

Что делать?

Судорожно пытаюсь сообразить.

Искать укрытие? Бессмысленно: вокруг лишь камни.

Закопаться в песок и ждать, пока твари пройдут мимо? На меня наметёт такой слой, что я задохнусь в могиле, которую сам же и выкопал.

– Болван, – говорю. – Какой же ты болван. Герой, спаситель, поверил в себя и теперь смотришь в лицо смерти.

Бегу вперёд как последний идиот, проклинаю свою глупость.

Вот почему отец и остальные повернули назад, хотя еды можно взять с собой хоть на месяц пути. Невозможно предугадать бурю: она может прийти с любой стороны и в этот момент лучше быть за деревянным частоколом, чтобы отстреливать нападающих тварей.

Бегу, как в последний раз. Скорее всего в последний раз.

Гоняюсь наперегонки с песчаным облаком. Никогда не думал, что я из этих. Всегда легко подмечать тупость окружающих людей, но очень трудно заметить это за собой. Обычно это происходит в моменты подобные этому.

Вижу на горизонте что-то странное. Одинокая туча в небе.

Сворачиваю в сторону и мчусь к ней.

Собственно, почему бы и нет. Какая разница в какую сторону убегать.

Это явно не мираж. Туча всё больше выступает над горизонтом, она висит на одном месте, хотя вокруг без перерыва свищет ветер. Мчусь дальше.

Всхожу на пригорок и вижу невероятное: огромная чёрная башня, почти небоскрёб, тянется к небу посреди пустыни. Величественная, широкая, усеянная пиками и острыми вершинами, редкие окна направлены в разные стороны. Вершина обломана и валяется внизу.

Чёрные валуны, когда-то бывшие её частью, разбросаны тут и там. Будто бы кто-то ударил по ней титаническим молотом.

Именно она удерживает тучу на месте.

Бегу к башне и в этот момент замечаю едва виднеющиеся следы ног в стороне. Именно здесь шла Аделари пару дней назад. Именно сюда ей захотелось прийти, хотя она даже не подозревала об этом месте. Какая-то сила тянула её в этом направлении.

Пока не знаю, что это за сила, но я собираюсь вернуть девушку в деревню.

Но для начала нужно проникнуть внутрь, чтобы спастись от бури. Бегу вниз, ко входу в башню: чёрным двустворчатым вратам с разрушенными каменными ступенями.

Тяну за ручку, стучу, бью ногой в дверь. Ворота заперты, за ними – тишина. У меня всего несколько минут, чтобы проникнуть внутрь, пока буря не настигла.

Стучу во врата башни изо всех сил, кричу:

– Пустите!

Ищу другой выход: три минуты обход её по периметру бегом. Ценное время ускользает между пальцев, буря всё ближе, как проникнуть внутрь – непонятно.

Врата заперты, окна высоко, будь у меня верёвка и крюк-кошка, проник бы внутрь как ниндзя, а сейчас приходится ползать на земле и искать любую возможность. Нет ни подвала с внешним входом, ни пожарной лестницы. Откуда бы ей взяться?

Может, подкоп? Нет.

А может... вставляю ногу между камнями внешней стены башни. Она сделана из блоков около метра в высоту и двух в ширину, между некоторыми достаточные щели, чтобы ухватиться. Берусь рукой за верхний блок, приподнимаюсь и не вижу куда двигаться дальше.

Выше щели нет, сбоку тоже.

Стою на самом нижнем блоке, поднялся лишь на один метр, а до окна ещё много.

Буря всё ближе, остаётся едва ли минута.

– Давай, – говорю. – Тупая башка, думай.

Смотрю по сторонам: может, построить себе укрытие? Не из чего и нет времени. Тогда что же? Неподалёку лежит разрушенная, упавшая вершина башни.

Бегу к ней, сейчас она представляет собой кучу чёрных блоков, разбросанных как попало. После падения некоторые из них раскрошились, многие ушли под землю, другие замело. В отличие от кучи мелких кирпичей, между двухметровыми глыбами большие зазоры, поэтому можно пролезть внутрь кучи.

Протискиваюсь между камнями, ползу, по ощущениям, в кроличью нору. Тесно, неуютно и накатывает чувство клаустрофобии, которого ни разу ещё не испытывал. Никакого свободного пространства внутри нет, поэтому так и останавливаюсь: лежащим на гладком блоке, ногами в сторону выхода, головой к центру кучи.

Рёв ветра снаружи.

Буревая стена бьёт по камням, и они содрогаются. Надеюсь, гора не сдвинется и меня не расплющит.

Не вижу ничего, что происходит снаружи. Из-за шума не услышать топота ног гигантских тварей, не услышать шуршание чешуи по песку. Надеюсь, скорпионы не заглянут в дыру между блоками. А если и заглянут, то длины их клешней не хватит, чтобы дотянуться.

Развалины продуваются со всех сторон, песок бьёт в лицо, мелкие песчинки проникают сквозь ткань и попадают в нос.

Лежу, зажмурившись, напрягшись.

В Дарграге давно научились видеть в песчаной буре бесплатный источник мяса, но выйди за пределы деревни и столкнёшься со смертельной опасностью.

– Эй! – говорю.

Приоткрываю один глаз и вижу, как по моей руке ползёт муравей. Крупный, песочного цвета, с длинными рогами-антеннами, по размеру больше похож на жука. Причём необычно пушистый. Сдуваю его. Следом за ним выползает ещё один и так же уверенно заползает мне на плечо.

Щелбаном отправляю его прочь.

На его место приходят другие и чуть вдалеке я замечаю трещину в камне, где копошится целая колония.

– Вот это попал.

Кажется, спасаясь от одной напасти, я проник в другую – головой вперёд.

Стряхиваю с себя каждого муравья, кто осмеливается залезть на одежду. Этот процесс длится бесконечно: они ползут и ползут, а позади завывает буря – вылезть наружу нельзя.

К счастью, муравьи не агрессивные. Никто из них не собирается меня кусать, им просто интересно, что за новая штука оказалась рядом. Один из них настойчиво пытается проникнуть ко мне между ягодиц. Извини, приятель, мы не настолько близко знакомы.

Ветер стихает, а вместе с ним и моя паника.

Ни один скорпион не цапнул меня за ногу, буря закончилась и я ползу к выходу ногами вперёд. Вылезаю наружу, уставший, запыхавшийся. Выплёвываю песок изо рта, выковыриваю песочные сопли.

С десяток муравьёв ползают под одеждой, щекочут. Раздеваюсь догола, вытряхиваю каждое насекомое, одеваюсь обратно.

– Фух, – говорю.

Ощущение такое, будто перед носом пролетело лезвие гильотины, а я чудом успел втянуть голову в плечи.