Арназ с благоговением смотрит на получившееся оружие. Приятно ощущать себя изобретателем. Всего лишь надо отправиться в мир, где удивляются простейшим вещам, и заново изобретать всё, что уже существует.

Парень смотрит на меня, будто я сам Бог, сошедший с небес, чтобы защитить их деревню. Похоже, он жалеет, что все эти годы был на стороне Ройса и занимался таким бесполезным занятием, как травля малолеток.

Бегтед же, наоборот – типичный ведомый. Ему плевать на чьей он стороне – он примкнёт к любому, кто проявляет силу. Типичный, слабохарактерный тип. Исполнитель приказов. Он не видит себя главой даже в собственных мечтах.

– Пойдём, – говорю. – Покажем эту штуку Сарготу.

Возвращаемся в деревню.

Угли, оставшиеся от домов, полностью очищены, остался лишь сгоревший частокол – какая-никакая защита от скорпионов. Пока крыши над головой нет, жители спят где попало: под навесом, под открытым небом, накрывшись сухой травой, жмутся друг к другу, а наутро потягиваются, разминая больные спины.

Восстановление идёт на удивление резво. Сразу видно, что Дарграг отстраивается не в первый раз.

Основная проблема в другом – еда.

Временно приходится питаться мелкими животными, дикими фруктами, да ягодами, но прокормить пять сотен жителей та ещё задача. Повезёт, если скоро пройдёт песчаная буря и удастся подстрелить достаточно скорпионов.

Староста ходит между домами и руководит строительством.

– Саргот, – говорю. – Взгляни, пожалуйста, вот на это.

Протягиваю арбалет.

– Что это? – спрашивает.

– Это что-то вроде лука, но со своими преимуществами и недостатками.

– Зачем он нужен, если уже есть лук?

По лицу вижу, что старик не хочет видеть ни меня, ни моих выдумок. Он хочет построить Дарграг точно таким же, каким он был, без малейшего изменения. Его всё устраивает в деревне и он искренне считает, что положение жертв – естественное для людей с этой стороны хребта.

– Эта штука называется арбалет. Он тоже стреляет стрелами, но короткими.

– У нас нет коротких стрел, – отвечает Саргот. – Только длинные.

– Но самое главное, им может пользоваться любой человек, не обязательно мужчина. Любая женщина с ним совладает после одного дня тренировок.

– Погоди-ка, – говорит. – Ты хочешь, чтобы наши женщины стреляли из этих... штук?

Как же я скучаю по Шибе. Пусть он и был чрезмерно помешан на контроле, но хотя бы мог воспринимать новые вещи.

– Да. В следующий раз, когда Фаргар явится, у каждого жителя должен быть лук или арбалет. Чтобы на одного атакующего было по два-три защитника со стрелами. Мы усыпем их целым дождём.

– В следующи раз, – говорит. – Когда Фаргар явится, мы как можно быстрее убежим в горы и спрячемся, как это делали наши предки много поколений. А потом вернёмся в деревню и восстановим её, как мы это умеем.

– Зачем убегать и прятаться, если можно дать отпор?

– Зачем давать отпор, если можно убежать и спрятаться?

Саргот с отвращением протягивает арбалет обратно. Ему плевать, как он работает. Он не вписывается в его картину мира, значит не должен существовать. Старый маразматик, неужели и я таким был когда-то?

Было бы проще, если бы старику понравилось изобретение и он распорядился сделать таких побольше. Придётся самому ходить по деревне и искать того, кто займётся их производством.

Чего я точно не хочу, так это смиренно сидеть дома и ждать своей участи. Я хочу не просто дать отпор Фаргару, а напасть на него. Прийти к ним со своим войском, смять защиту и раздавить как назойливых тараканов. И ни один старый хрыч мне не помешает.

Три недели назад Гаспар обучал сражаться копьём девятерых человек. Другие жители деревни в это время предпочитали командные игры с мячом. Мы надеялись, что кто-то из них к нам присоединится, но дальше обыкновенного интереса дело не заходило.

Сейчас всё изменилось: Гаспара не стало, а деревенские внезапно осознали, что неплохо бы заняться боевой подготовкой. В дополнение, к нам присоединилась Аделари и привела с собой друзей. В итоге, занятия превратились из развлечения для подростков в общую физкультурную программу.

Стоим на поле небольшой группой из двадцати трёх человек.

– Чего стоим-то? – спрашивает Арназ. – Кто нас обучать будет? Гаспара больше нет.

– Не торопись, – говорю. – Есть один кандидат. Надеюсь, согласится и придёт.

Вечер, солнце медленно приближается к горизонту. Весь день работали над восстановлением деревни и сейчас, когда хочется упасть и отдохнуть, стоим на стадионе и ждём дополнительных нагрузок с тренировочными копьями.

Замечаю неподалёку бледный силуэт.

– Эй! – кричу. – Иди сюда.

Подходит девушка, моя ровесница. Одна из спасённых из башни.

– Как тебя зовут?

– Мисса? – спрашивает неуверенно.

Она будто бы просит разрешения носить своё имя. Если я в этот момент скажу, что ей это имя не подходит и дам другое, она согласится и возьмёт новое. Удивительно, как может пасть самооценка, если прожить всю жизнь в башне, прячась от собственного отца. Придётся ей учиться самостоятельности.

– Мисса, – говорю. – Ты хотела присоединиться к нам и заняться физической подготовкой?

– Да, – отвечает. – Можно?

– Не просто можно – нужно. Приводи сестёр, мы будем рады всем.

Замечаю других девушек, стоящих вдали. Пусть они носят нашу льняную одежду, но внешне всё равно выделяются – у них более светлая кожа. Не такие смугляши как мы, коренные дарграговцы. Будет просто замечательно, если все сто двадцать девушек присоединятся к нам. Дать им всем по луку и они без посторонней помощи остановят вторжение.

– Пока мы ждём нашего учителя, – говорю. – Я покажу мою последнюю разработку.

Поднимаю со скамейки арбалет. Взвожу тетиву.

– Эта вещь тоже умеет пускать стрелы, но делает это чуть иначе.

Кладу болт в ложе и выпускаю его вдаль. Снаряд пролетает метров восемьдесят и зарывается в землю. Деревенские смотрят на изобретение с округлёнными глазами. Со стороны, должно быть, выглядит как чудо: кладёшь стрелу и она вылетает сама по себе.

– Можешь повторить? – просит Аделари.

– Пожалуйста, – говорю.

Снова взвожу тетиву, кладу болт в ложе, стреляю.

– Так это обыкновенный лук, только с продольной палкой и крючком, чтобы тетиву зафиксировать, – констатирует.

– Если это такое простое изобретение, – говорю. – Почему же его ещё никто не изобрёл?

– Потому, что бесполезное? Зачем фиксировать тетиву, если её можно натянуть прямо перед выстрелом?

– Если взвести тетиву заранее, то прицелиться и выстрелить получится гораздо быстрее.

– Ну не знаю, – тянет девушка. – У меня с собой лук, хочешь посоревноваться?

– Почему нет, – говорю. – Давай.

Аделари подходит к скамейкам и поднимает свой лук – длинный, изящный. Крепит колчан ремнём к поясу. Похоже, убегая из дома во время налёта фаргаровцев, Торнат успел прихватить его с собой. Таким образом в Дарграге уцелели кое-какие инструменты, медные ножи, верёвки.

Становлюсь рядом с девушкой в одну линию.

– Стреляем в тот куст, – Аделари указывает на небольшой пучок веток вдали. – Выпусти три стрелы, посмотрим, кто окажется точнее и быстрее.

– Идёт, – отвечаю. – Давай на счёт три.

По команде начинаем огонь. Девушка быстро достаёт стрелу, прицеливается, стреляет. Я наклоняюсь, вставляю ногу в стремя, взвожу тетиву, кладу болт, тоже стреляю. Снаряды летят в указанный куст и проходят насквозь. К тому моменту, как я пускаю третий болт, у Аделари заканчиваются стрелы.

– Всё, – говорит.

– Мне кажется – Аделари тут однозначный победитель, – заявляет Роддул, один из друзей девушки. – Она стреляла точнее и намного быстрее.

– Точность здесь рассматривать не стоит, – говорю. – Мои болты – все кривые и не могут лететь настолько же прямо, как нормальные. С хорошими болтами точность будет такая же.

– Всё равно я победила, – заявляет девушка.