– Как звать тебя? – спрашивает Вардис.

– Джульетта, – отвечает Лира.

– А я – Ромео.

К этому спектаклю мы готовились три недели, учили роли, ставили сцены. К сожалению, я очень смутно помню пьесу Шекспира, поэтому наше представление с очень большими вольностями. По сути, это спектакль, показанный через очень, очень кривой телефон. Или телевизор.

Например, я так и не вспомнил, как зовут друга Ромео, поэтому назвал его Грегори. Настоящее имя все три недели вертелось на языке, но так и не пришло. Некоторые события пришлось поменять, другие полностью удалить. Из основной истории остался лишь костяк.

Мне досталась роль Тибальта.

Брасу – глава Капулетти.

Зулле – Монтекки.

Буга пришлось исключить, поскольку он желал главную роль, но актёрской игрой похвастаться не мог. Теперь он сидит за столом и, надувшись, смотрит за спектаклем.

– Ах так, получай! – кричит Арназ.

А ещё в этом спектакле очень много импровизаций. Трудно учить роли, когда негде их записывать.

Я в роли Тибальта сражаюсь с Грегори на деревянных копьях без наконечников. Ходим в кругу между столами, делаем вид, что бой идёт насмерть. В какой-то момент Грегори меня побеждает, моё копьё улетает прочь. Но стоит ему повернуться спиной, как я хватаю оружие и ударяю в спину.

С изумлением, толпа ахает.

Арназ, вскинув руки, падает на землю и замирает, притворяясь мёртвым. За столами – мёртвая тишина. Такого подлого хода не ожидал никто.

Через несколько сцен Ромео убивает меня, а затем наступает кульминация: Вардис лежит на траве, выпив яда скорпиона. Лира, видя смерть возлюбленного, протыкает живот медным ножом. С двух сторон выходят Брас и Зулла, смотрят на мёртвые тела и решают забыть все былые обиды между семьями.

В этом месте толпа восторженно перешёптывается, а я смотрю на Браса и Зуллу. Один из них из Дарграга, вторая – из Фаргара. Что же такого должно случиться, чтобы эти две деревни перестали быть врагами?

Похоже, что ничего.

– Спасибо, – говорит Вардис.

Кланяется зрителям, поворачивается в другую сторону и снова кланяется. Собирает овации как главный герой.

– Постановщик всего спектакля – мой брат Гарн, – продолжает Вардис.

Кланяюсь.

На этот раз лишь редкие хлопки моей сестры раздаются в тишине. Жители Дарграга не настолько искушённые зрители, чтобы разделять персонажа и актёра. В этом спектакле я был злодеем, значит хлопать мне не стоит.

Ничего, мы их ещё приучим. У нас есть куча времени в запасе.

Времени оказалось и правда немеренно: целых два года Дарграг стоял нетронутым. Ни Фаргар, ни Гуменд, ни Дигор ни разу не показались по эту сторону хребта, предпочитая воевать друг с другом.

За два года мы создали двести двадцать четыре арбалета, шестьдесят мечей, кучу копий и несколько наборов ламеллярных доспехов, связав пластины между собой, как это делали самураи.

Обучили стрелять из арбалета даже стариков, хотя Саргот всеми силами протестовал.

Два года ежедневных тренировок на стадионе с оружием. Фаргар ждёт очень неприятная встреча, если он решит явиться к нам.

– Ну же, нападай, – говорит Буг.

Стою напротив него с копьём и щитом. Буг держит двуручный деревянный меч. В стороне от нас ещё две сотни других соперников сражаются друг с другом. Клифтон ходит между ними и поправляет, когда у кого-то хромает техника. Постепенно вся молодёжь стала приходить на тренировки, включая Ройса и девушек из башни. Желание научиться сражаться внезапно охватило всех, раз уж от этого зависит твоя жизнь.

– Ты первый нападай, – отвечаю.

– Ладно...

Брас со всей силы ударяет мечом по моему копью, стараясь отбить его как можно дальше в сторону. Поднимаю щит выше, чтобы защититься от возможного удара и бью его ногой в живот. Буг отходит на несколько шагов.

– Блин, – говорит. – Рубашку испачкал.

Он на год младше, но уже крупнее и сильнее. Им с Вардисом в этом повезло, а мне приходится компенсировать недостаток силы трюками и манёврами.

На этот раз я атакую первый, целясь копьём в грудь Буга. Тот уводит удар в сторону и собирается ткнуть меня гардой в шею. Снова закрываюсь щитом и бью Буга ногой в живот.

Еле успел: ещё доля секунды и брат достал бы меня. На нас надеты тренировочные стёганые доспехи, но такой удар будет очень болезненным даже в нём.

– Ты сегодня драться-то будешь? – спрашивает Буг, глядя на второй след от ноги рядом с первым.

Становлюсь в боевую стойку, делаю подшаг и наношу удар ниже, целясь в ногу Буга. Пользуюсь тем, что его стойка с двуручником, поднятым вверх, лучше защищает торс, чем нижнюю часть тела.

Буг отпрыгивает назад и обрушивает удар сверху вниз, стараясь сломить защиту. Принимаю его щитом и снова целюсь в ногу, стараясь достать до уязвимой части. Буг снова отступает.

Во время сражения ты всегда балансируешь между атакой и защитой. Чем яростнее бьёшь – тем больше подставляешься под удар. Атакуя первым, легко нарваться на контратаку. Играя от защиты, можешь зазеваться и пропустить выпад. Правильной тактики нет, приходится адаптироваться к каждому противнику.

– Почти задел, – говорит Буг.

– Почти не считается, – отвечаю.

Буг делает выпад с левой стороны. Подставляю под удар щит и собираюсь ткнуть его копьём в грудь. Но удара не последовало – это был ложный выпад. Он отбивает моё копьё в сторону и целится быком в голову. Опускаю щит ниже и к тому моменту, когда его меч касается щита, бью его ногой в живот в третий раз.

– Да ты задрал уже! – говорит.

– Прости.

– Всё, тебе кранты.

Буг делает ещё один ложный выпад, я снова целюсь в грудь и в следующий момент моё копьё и его меч скрещиваются. Он хватает моё оружие левой рукой и дёргает, что есть мочи. Вот оно, преимущество силы. Здоровяк запросто вырывает копьё из моей руки и выбрасывает в сторону.

Достаю из-за пояса деревянный меч.

На стадионе мы тренируемся обращаться с разным оружием. Копьё и щит – чтобы держать строй и встречать противников единой фалангой. Меч – для сражения один на один.

– А вот это уже нечестно, – говорит Буг. – У дикарей за хребтом нет меча. Отбери у них копьё и они останутся безоружны.

– Да, – говорю. – Но я-то не дикарь.

Двигаюсь вперёд, занося меч для удара. Буг выставляет свой для защиты и в этот момент я бью его щитом в голову, но останавливаю удар в нескольких сантиметрах, чтобы не ранить брата. Зря волновался – Буг успел уклониться.

В следующий раз он атакует первый, нанося настолько сильный удар, насколько только хватает сил. Подставляю щит и чувствую, как в руке отдаётся болью. Ещё один удар по щиту и снова волна боли в левой руке. Так и должно быть, дикари за хребтом жалеть не будут.

Буг собирается ударить в третий раз, но я ухожу в сторону и рублю его мечом по руке. Удар приходится по защищённому стёганкой предплечью. Буг бросает свой меч и вцепляется обоими руками в мой. Некоторое время мы боремся, но он побеждает. Он всегда побеждает в поединках силы.

Буг выкручивает мой меч и собирается ударить им меня, но я достаю из-за пояса метательный нож и тыкаю им в живот брата, пока тот не успел занести удар.

– Ты – труп, – говорю.

– Только потому, что ты мухлюешь.

– Ошибаешься, в сражении нельзя мухлевать. Любое решение, ведущее к победе – правильное.

Смотрим, как сражаются остальные жители Дарграга. Две сотни человек машут мечами и копьями. Правильно, технично, красиво. Это не яростное сражение дикарей, а отточенная техника настоящих воинов. В следующий раз, когда произойдёт налёт, никто не убежит в горы. Дома не будут сожжены.

Мне семнадцать лет, я быстр, силён и очень хорошо вооружён.

И мне уже не терпится.

Не терпится надрать кому-нибудь зад. К счастью, возможность представилась очень быстро. Этой ночью в Дарграге раздался звук горна.

Просыпаюсь среди ночи от сигнала, раскатившегося по деревне – один из постовых бьёт тревогу.