Несколько женских рук подхватывают меня и поднимают с земли. Оборачиваюсь и вижу нескольких девочек лет по двенадцать.

– Гарн, ты как? – спрашивает рыжая девочка с веснушками.

Вид обеспокоенный, обращается явно ко мне.

– В порядке, – говорю.

Смотрю на свои худые ладони, на свои тощие руки и ноги. Мне тоже лет двенадцать-тринадцать. Это не воспоминание, не сон, это совсем другой мир, в который я попал.

Почему-то нет ни удивления, ни страха. Всё случилось именно так, как и должно было, словно сама судьба привела меня сюда.

«Мы не старики, никто из нас не старик».

Больше нет, я снова молод, в теле юнца, которого минуту назад чуть не размазал зверь весом в полтонны.

Подарок от человека, которого я встретил впервые в жизни. Второй шанс прожить жизнь так, как я хочу. Это ценнее любой безделушки, что один человек дарил другому за всю историю. Это время, невозобновляемый ресурс.

«Никто из нас не старик».

Внезапно помолодеть после стольких лет – это то, о чём мечтает каждый.

Когда мне было шесть, ко мне обратился пятидесятилетний дядя и сказал, что отдал бы всё, лишь бы оказаться в моём возрасте.

Тогда я этого не понял.

Сейчас понимаю.

– Мы думали, он тебя растопчет, – продолжает рыжая.

– Кто растопчет? – спрашиваю.

– Марли, конечно, – продолжает темноволосая. – Ты лежал на песке и не реагировал на наши крики. А потом так странно поднялся, будто бы взлетел. Ты уцелел только благодаря этому.

Вокруг меня шесть девочек, все примерно моего возраста. На них одежда: что-то домотканое, одноцветное, как мешки из-под картошки. Льняная ткань?

– Меня, похоже, сильно ушибло, – говорю. – Где я?

– Как где? – спрашивает рыжая. – Марлей пасём.

Рядом с нами щипают редкую траву крупные рогатые животные. Больше всего похожи на волов, но целиком покрыты шерстью. Один из них обеспокоенно галопирует вокруг, похоже именно его рога я испытал на прочность.

Смотрю вокруг – мы находимся у подножия высокого горного хребта. Он тянется от горизонта до горизонта как каменная стена, разделяя землю на две половины.

Чёрные, величественные горы.

Чёрный хребет.

Выглядит так, будто однажды он был позвоночником титанического существа, от которого не осталось даже воспоминаний. Лишь безымянные кости, тянущиеся к облакам.

С нашей стороны хребта находится бескрайняя пустыня, что по другую – неизвестно.

«Марли» пасутся на узкой полосе зелёной земли рядом с горами.

– Надо отвести его домой, – говорит рыжая.

Пока девочки спорили, как со мной поступить, я успел запомнить их имена, а также кое-какие детали моей биографии. Оказывается, семья каждый день посылает меня сюда, чтобы пасти марлей. Это обыкновенно спокойный рогатый скот, дающий молоко и мясо. Но сегодня одна из самок взбесилась.

Но что больше всего удивило: у меня есть сестра и два младших брата.

Всегда хотелось иметь братьев.

– Послушайте, – говорю. – Похоже меня приложило сильнее, чем я думал. Кружится всё. В какой стороне наша деревня?

– Там, – указывает рыжая Грисель.

– Да не там, а вон там, – Йонетт указывает на пять градусов правее.

Снова начинают спорить.

Из разговора я понимаю, что наша деревня – Дарграг – единственная по эту сторону горного хребта. Все остальные деревни – по другую сторону.

А ещё...

Что горный хребет служит для нас естественной защитой от диких племён с другой стороны, среди которых людоеды и приверженцы кровавых богов. Не будь между нами гор – нас бы тут же смели, завоевали и сожрали заживо.

– Ладно, ведите меня домой, – говорю.

– Я его отведу, – вызвалась Грисель.

Остальные девочки пообещали привести наших марлей, а мы вдвоём отправились вдоль хребта к Дарграгу. Уже подходя к дому, я понял, где оказался.

Второй шанс я получил в месте, сильно отстающем от нашего во времени и технологиях. Средневековье, если не раньше. Тысяча лет назад так выглядело человеческое поселение.

По размеру не маленькое и не крупное – человек пятьсот.

Деревянные дома, деревянный частокол, сторожевые башни, на которых несут дежурство люди с луками.

– Сторожевые посты здесь, чтобы защищаться от дикарей с той стороны гор? – спрашиваю.

– Ага. А ещё от скорпионов.

Что это за скорпионы, от которых нужно защищаться луками, спрашивать я не стал.

Грисель привела меня домой – обыкновенная деревянная постройка на одну семью. Завела в дом, где меня встретила женщина слегка за тридцать. Мама.

– Его марли боднула, – сказала Грисель, и женщина неодобрительно покачала головой.

– Гарн, вот почему с тобой вечно что-то случается? – спросила женщина.

Наклонилась ко мне, осмотрела сначала голову, а затем спину, в которую пришёлся удар.

– Иди ложись на кровать и не двигайся до самого вечера, понял? – спрашивает.

– Да, – говорю.

Однако стоит ей скрыться в другой комнате, я тут же выхожу на улицу.

Брожу между деревянных домов, слушаю разговоры, проникаюсь местной жизнью и впитываю колорит.

Изучаю свой новый дом, свой второй шанс.

За несколько часов гуляний я понял несколько вещей: наша деревня – величайшее из захолустьев мира. Жизнь здесь течёт спокойно и размеренно, с годами ничего не меняется. Любое, даже мельчайшее событие, тут же становится известным всем. Любая пощёчина жены мужу расходится на слухи и обсуждается в каждом доме.

В этой спокойной жизни есть свои плюсы: по эту сторону хребта безопасно. По крайней мере, пока не устраивают рейд дикие племена с другой стороны хребта.

Но и минусы тоже: родившись здесь, ты ни на что не повлияешь в мире.

Ты – никто, пока живёшь здесь.

Где-то там, далеко на западе, могут существовать города, крепости, короли и императоры. Но это не касается этих мест – слишком далеко. В этой части мира существуют лишь самостоятельные, разрозненные деревни, живущие сами по себе. Иногда вступающие в кровавые схватки.

Хожу между домами и без конца прокручиваю в голове ситуацию, в которой оказался. Странный уборщик позволил мне снова обрести молодое тело и жить так, как я этого хочу с учётом моего жизненного опыта.

Это своего рода вызов: теперь ты знаешь правила игры, посмотрим, как ты поведёшь себя сейчас.

Я твёрдо решил, что не хочу снова быть ничтожеством, которого никто не знает, от которого ничто не зависит. Я всю жизнь был альтруистом, жил ради других, был хорошим и удобным человеком.

Ни одна просьба о помощи не была мной проигнорирована. Я помогал всем, кто обратится: подменял коллег по работе, помогал родственникам с переездами, каждый сосед был обо мне только положительного мнения. И к пенсии я стал добрым дядькой, которого все любят.

Но который, словно бы, не существует.

В этот раз я позволю себе побыть эгоистом, я это заслужил многолетним трудом ради других.

Я хочу что-то сделать. Чего-то добиться. Жаждать известности – не преступления и я не собираюсь за это оправдываться.

Эта деревня, Дарграг, ещё не подозревает, на что я способен.

Хожу между домами и за пределами деревни, вынашиваю грандиозные планы. Я же человек двадцать первого века, у меня есть огромное преимущество перед остальными в этом мире. Я стану новым Архимедом, Коперником, Фарадеем.

Передо мной почти безграничные возможности.

В какой-то момент что-то ударяет по ногам, и я падаю на землю.

«Неужели снова марли?»

– Э, придурок, – слышу голос.

Злобный, насмехающийся. Голос человека, с раннего детства предпочитающий подавлять и унижать. За мной стоят три парня немного старше. Один из них – с длинными волосами корчит лицо в кривой улыбке.

– Я погляжу, ты смелый, раз гуляешь тут один.

– Или тупой, – отвечает ему второй.

Все трое смотрят на меня и ждут, что я отвечу. Та самая ситуация, где правильного ответа не существует. Любое слово будет вывернуто наизнанку, чтобы оскорбить или избить.