Посреди ярморочной площади дыра, кратер похожий на тот, что я оставил в лесу… но здесь словно ударили в разы сильнее, земля и камень по краям оплавились. А внизу снег. Белый-белый. Холодный. Мёртвый.

Как всё вокруг.

Я так спешил домой, хотя ещё много лет назад, ещё когда только пришёл в школу магии и город заперли на ворота, а Рен взялся обучать меня… я уже тогда всё понимал, но… сомневался.

Просто приходила такая светлая мысль в голову, что… может всё обошлось?

Стою как дурак посреди разрушенной площади, где когда-то стояли деревянные помосты и лавки для торговцев, а сейчас ничего нет.

Разве что тела. Они валяются по всюду. Но землю не пачкают, все раны замёрзли и покрылись тёмными кристалликами застывшей крови.

Плевать на них. Пока плевать. Нужно… нужно дойти до дома… просто дойти.

Бреду по улицам, разбивая на осколки стылую траву.

Вот он стоит чуть поодаль от остальных. Покосился так, что правый край полностью лёг на землю. Крыша частично обрушилась во внутрь. Вход, как и прорези окон – провалы во тьму.

Зайти? Скорчиться в позе и попытаться заползти? Нет нужды. Я знаю, что там никого нет в живых.

По щекам бегут слёзы. Просто бегут и тут же мёрзнут, оставаясь на щеках холодными осколками. Кожа на лице трещит и белеет ожогами, а глаза больше не могут закрыться. Ресницы и веки примёрзли.

По разрушенной деревне разносится рокот, дрожит земля под тяжёлой поступью. Рядом стоит большой двухэтажный дом матери Чака, его двери скрипят засовами, хлопают от резкого удара, раскрываются, и из его недр выбегает массивная фигура, окованная в сталь, с длинным двуручным мечом в руках. Он орёт на меня, не решаясь приблизиться:

— Беги сюда, идиот! Он превратит тебя в лёд, БЕГИ!

Но я смотрю на него лишь вскользь, глаза затягивает узорчатая пелена, но тут же пропадает, сменяясь багровым сиянием. Мою правую руку затягивает тёмная дымка. А изо деревьев позади меня, сотрясая землю, выдвигается огромная человекоподобная фигура.

Вокруг него клубится туман, и мелькают прозрачные тени, они беззвучно кричат, раскрывая рты, но не издавая ни звука. А он подходит всё ближе, из тумана просвечивают его ноги из переплетённых корней и стволов деревьев, мелькают его скрюченные древесные руки. На гигантском лице вместо глаз два светлых провала в которых клубится туман. Он раскрывает в мою сторону пасть и издаёт громоподобный рокот. Он возвышается надо мной, как башня над муравьём… я бы умер от холода и страха, но сегодня умрёт он. За то, что хозяйничать в МОЁМ ДОМЕ.

— Ты безумец! БЕГИ ЖЕ! — вопит странствующий рыцарь, пропавший здесь две недели назад, и вновь скрывается за дверью. Слышно, как там внутри грохочут замки и засовы. Он видимо решил меня не дожидаться.

Я же взял в руки молот и шагнул навстречу холоду.

Морозно-древесная хрень попыталась на меня наступить, стоило только приблизиться к ней. У неё ничего не получилось, я гораздо быстрее. Просто пролетел мимо падающей ноги, и ударил по второй. Первый удар был слабым, хрустнуло разве что пару веток. Однако великану это не понравилось. Нога, которая пыталась меня раздавить наконец достигла земли, и вокруг всё замелькало. Меня отбросило в сторону, хотя удар не прошёл по мне, и даже вскользь не коснулся, меня же отбросило порывом ледяного воздуха и ветра, земля при этом дрогнула неимоверно, и когда великан поднял ногу и двинулся ко мне, я уже пытался встать. Голова кружится, я вижу место, куда морозная хрень обрушила ногу. Там теперь яма зияет, глубиной примерно мне до пояса.

А он, кажется, разозлился. Стал двигаться быстрее и более рвано… странно покачиваясь из стороны в сторону, вот он припал налево, уже стоит рядом со мной, и сверху из тумана обрушивается его рука. Уворачиваюсь, на этот раз даже не пытаясь ударить в ответ. Просто отшатываюсь в сторону, и тут же делаю ещё один рывок, стараясь избежать удара. В лицо летят комья перемёрзшей земли. Удар от руки у него не такой сильный, потому что сама рука тоньше, но бьёт он ей куда как быстрее.

Опрокидываю на его сучковатую лапу молот. Второй удар получается грубее, ветви трещат уже отчётливо, летят в стороны обломки. Радость от удара прекращается быстро. Лечу по пути треща костями и истекая каплями крови вперемешку с соплями, кубарем волочусь по земле, а она дрожит от его шагов.

Он всё ближе.

Дурак… какой же я дурак, отвлёкся на миг и схлопотал второй ручищей. Хлестнула по спине так, что чуть рёбра наружу не повылезали.

Смотрю на него искоса, пытаясь накачать тело целебной маной. Встать пока не пытаюсь, молот теперь с земли не поднять, он в ней даже утоп на треть. Сейчас нужно всю ману влить в тело, а я не могу даже встать. В глазах всё дрожит пурпурными пятнами на багровом фоне. Лишь его тёмная тень, хорошо различимая, и такая гигантская ко мне всё ближе.

Сплёвываю кровь, во рту стойкий привкус железа и грязи, видимо хапнул зубами землицы, когда катился безвольным ошмётком, не даром зубы так ломит, значит приложился раскрытым ртом при падении… не ожидал такой скорости от него, а он её и показывать не спешил, ледяной засранец.

Дождался пока он дойдёт и вновь попробует растоптать. Всё вокруг потемнело, надо мной огромная лапа всё ближе летит к земле, желая смешать мои потроха с мёрзлой землёй. Жду до последнего, сжав зубы до скрежета, и привстаю на колени, накаченный маной сверх меры, благо её в округе столько что воздух трещит. Сигаю вперёд, почти прижавшись к земле вплотную, по спине проносится вскользь тень от удара. Меня дрожь, устроенная им, и порыв воздуха в спину здорово ускоряют. Пролетаю под его ногами, припадая к земле всем телом, останавливаюсь. Вскакиваю и быстро развернувшись, бью сбоку, с плеча. Переплетение стволов, что у него вместо ног, взрывается щепками, но не ломается до конца. Древесина пружинит от удара, и меня выгибает обратно, вывернув позвоночник, что-то в груди жалобно трещит и простреливает болью.

Земля дрогнула так, что на ногах не смог устоять, меня подбросило вперёд и лбом приложило об щепу его расколотой ноги. Глухо так. Кожу на лбу острыми осколками вспороло. Глаза щиплет и жжёт. В башке звон. Этот морозный хрен грохочет что-то недоброе. Шатаясь, отстраняюсь от него, едва могу удержать себя на ногах, в голове гул и пульсирующая боль, едва могу разлепить глаза и искоса взглянуть на дело рук своих.

Он рухнул на одно колено. Пытается встать. Рвётся вверх и хочет повернуться в мою сторону, ведь чувствует, что я стою со спины. Но развернуться у него не выходит. У него правая нога перебита внизу, во все стороны щепки и сучья торчат этакой бахромой, хотя нога сломана не до конца, всё скрипит что-то там внутри, когда он, опираясь на целую лапу, пытается выпрямить повреждённую.

Смотрю на его потуги пару мгновений, приходя в себя. На душе так весело… так приятно…

Вот зачем он шляется по моему дому? Вот кто его сюда звал? Грохочет здесь… на меня нападает. Отряд пропавших авантюристов тоже наверняка он прикончил, заморозил и разметал ошмётками.

Даже у меня кровь мгновенно застывает рядом с ним, если бы она не была такой горячей и тёмной… я бы здесь сдох. Рассыпался бы ледяной шелухой, а он бы потоптался на мне просто ради прихоти.

Меня перекосило на бок, молот касается земли, едва удерживаю его, выкручивая каналы маны до предела, сила изнутри буквально рвёт на части, но я знаю, что это ещё не придел… осталось ещё два удара, самое тяжёлое впереди.

Бью по сломленной ноге. Бью, крепко закрыв глаза. Всё тело испещряют древесные ошмётки… а следом он падает и меня отбрасывает назад, снова качусь кубарем, но не далеко. Молот в земле почти по всю рукоять. Он не дал улететь от безумной волны хладного воздуха. Открываю глаза, в них тут же попадает куча соринок и пыли. Обливаясь слезами, сквозь сжатые прорези век обозреваю багровый мутный мир. Туман исчез, как и непонятные прозрачные тени, что летали вокруг его туши. Он лежит лицом вниз, одной ноги нет до половины. Переломанные корни и стволы деревьев острым сучьями упёрлись в землю. Ледяная гигантская сволочь не сдохла, опирается на руки, пытается подняться. Я в этот момент занимаюсь ровно тем же.