Последние слова Иса произнесла со сладкой хрипотцой, и Шэн, что в этот момент старательно дул на очень горячий отвар, чуть от испуга не выронил сосуд. Ему на миг показалось, что с ним пытаются заигрывать… к счастью, лишь показалось, Иса как ни в чём не бывало продолжила рассказ:

— Макур был славным воином, огромный, весь в шрамах, с огромным топором и весьма недурным телом… но он постепенно сдавал, и как лидер, и как воин. Мы с Броном со временем стали чуть лучше ладить, всё же из одних мест родом, а вечерами бывает не с кем поговорить, люди в шайке постоянно дохли, или сбегали, кого-то ловили патрули стражи и весили, и по итогу нас осталось всего три ветерана в отряде… кажется, словно это было вчера, хотя прошло уже почитай два десятка зим с тех пор. Мы ночью с Браном прирезали остатки шайки, что тогда уже и названия то не имела, а численностью была в пару десятков дрянных рыл, а после мы с Браном сбежали… помню сидели и думали, куда бы нам податься. Тогда мы уже были не молоды, мира особо не знали, и умели разве что хорошо убивать… никакому ремеслу не обучены, а рисковать жизнью больше не хотели, как и странствовать непонятно где, трясти дряхлыми задницами посреди пустынь, гор, эльфийских чащ… нет мы решили остаться здесь, на этой земле, тем более все дороги в округе мы знали, и секли в том, как обезопасить себя…

Шэн допил отвар из кружки, на кухне совсем уж потемнело, несмотря на то что глаза его немного привыкли к темноте, Ису он теперь подмечал как тёмный контур, тень, силуэт, едва видимый, но хорошо слышимый. История его немного утомила, и в то же время… вызывала в нём ни мало противоречий. Ему просто сложно поверить, что такие добрые люди, славный мужчина, что помог ему искупаться в небольшом илистом пруду, и эта милая женщина, что порой напоминала ему матушку… они не казались убийцами и бандитами, что годами грабили и убивали мирных путников, однако… Шэн помнил Чака, который был славным пареньком когда-то, а потом обрюзг и загордился общением с дворянами, он помнил как изменился его лучший друг, и как сильно он изменился сам, по сравнению с тем наивным, но храбрым мальчиком Тоддом, которым он был когда-то.

— И в общем мы осели в старой землянке лесника, что жил здесь очень давно. Останки дедка мы закопали чуть поодаль, прибрались здесь, со временем построили небольшую пристройку для удобства. Живём. Золота, которое вынесли с остатков банды, хватило на покупку кое-какого инструмента, на семена… ну ты видел наш небольшой сад и грядки, согласись, так можно вполне неплохо скоротать старость, жаль только, что детишек мы с Броном никак зачать своих не смогли…

— Подождите, а как же…

— Фая? Ха-ха… она не наша, вообще сложно сказать чья она. Бронсвольт нашёл её девятнадцать зим назад, весной, в период дождей… мы тогда только-только обустроились на новом месте, и не охотиться, не хозяйство вести мы ещё в должной мере не умели, Брон часто уходил в ближайшее селение «Ромашковый луг» за припасами, всем деревенским он рассказывал, что мы новые егеря, поселившиеся в господском лесу… нам вроде как верили, да в прочем не о том хотела рассказать… в общем тогда постоянно шли дожди, и я сидела дома, поддерживала огонь в печи, пыталась научиться вязать, выходило к слову очень паршиво, учить меня было некому, а то что преподали мне дома, когда по малолетству учили в будущие жёны, успело за годы разбоя позабыться… в общем слышу Бронсвольт смеётся за околицей, хотя ушёл из дому совсем недавно, воротиться ещё вроде как не должен… и слышу как вторит ему какое-то невнятное улюлюканье и повизгивание, выхожу на крыльцо, а там этот дурак весь грязный по пояс, сырой как чёрт, но довольный, улыбается, и в руках сжимает грязный свёрток, в котором кто-то шевелится, размахивает грязнущими ножками… Брон меня с порога огорошивает, говорит наследника нам боги послали, принимай жёнушка! Ох, как же я над ним хохотала, когда ребятёнку отмыли и между ног заглянули, девчонка ха-ха-ха-ха… ох, ну и время было! Бронсвольт по дороге шёл, и видит на обочине что-то чумазое шевелится, в начале подумал что зверь какой раненный, но поближе подошёл, пригляделся… а там она, малышка Фая, улюлюкала что-то про себя, она у нас вообще странная… не плакала никогда, даже когда мы её бою обучали в малолетстве и не редко палкой дубовой за грешки мутузили, никогда не ревела, смотрит только волком, что-то нехорошее про себя думает… а так она у нас не злопамятная, ты не переживай, она славная девочка, просто засиделась тут с нами в глуши, одичала немного…

Женщина решила перевести дыхание, отпила из чарки уже холодный отвар. Посидели молча. Они не видели, что за порогом, у стенки в узком коридоре на корточках сидит недвижимая тень, и внимательно слушает.

— Хотя я очень хотела, чтобы у Фаи был братец или сестрёнка, чтобы им вместе не так одиноко было… да видимо Светлоликий рассердился на нас за многолетние грехи, я уже смирилась, но в молодости очень горевала… ни разу ребёнка не донашивала, умирали совсем крошечными, то что из меня выходило было больше на сопли похоже, но не на живого человека… видимо такая наша доля, мы уже смирились с этим, но Фаю жалко… одиночкой росла.

В этот миг за окном сверкнула молния, прокатился раскат грома, в коридоре чуть скрипнул пол, но никто из сидящих на кухне этого скрипа не услышал.

— За тобой приходили, парень. — голос Исы моментально изменился, там не было больше тоскливой нотки, сейчас он звучал глухо и сухо. — Люди виконта Сантерры заподозрили что-то неладное, когда ты исчез с поля боя, унося с собой копьё виконта, застрявшее в твоих рёбрах.

Шэн сидел тихо-тихо, стараясь лишний раз не дышать.

«То, что она говорит, не должно быть ей известно...»

— Мы убили рыцаря, что шёл по твоим следам, и всех в его отряде, одного пытали, узнав суть дела... и нам всё это очень не понравилось. — А Шэну в этот миг очень не понравились её слова, как это они убили рыцаря? За ним правда шли люди? И что сейчас сделают с ним… в голове Шэна сверкали тысячи мыслей, на подобии молний, что освещали мрачный ночной небосвод. Но спросил он совсем другое:

— Почему вы… позаботились обо мне?

— Почему не прикончили и не зарыли среди грядок с капустой, должно быть хотел ты спросить? Тут всё очень просто, ты понравился нашей названной дочурке, единственный человек, её ровесник, которого она встретила за всю свою жизнь… несмотря на то, что ты привёл врагов в наш дом, ты стал для нас гостем, и мы о тебе позаботились.

— Спасибо вам, я…

— Заткнись! — она сказала это быстро и твёрдо, прозвучало как пощёчина, рот Шэна закрылся моментально.

Тишина. Лишь капли дождя разбиваются о стекло в своём смертельном полёте, лишь гром раскатом шумит.

— У тебя дар. Как и у неё. И вам обоим здесь не место. Вы уйдёте отсюда завтра, на рассвете. Она давно уже готовится покинуть нас, но я всё переживала как она справится одна… так вот теперь она будет не одна, ты поможешь ей в большом мире, слышишь? Ты не бросишь её. Пока она не привыкнет, пока сама не захочет уйти, ты будешь рядом с ней, ты понял меня?

Шэн молчал. Он был им обязан, но эта девушка, она…

— Ты обязан нам жизнью, парень. Мы выходили тебя, спасли от преследователей, ты нам должен, а долги нужно отдавать, к тому же… Фая и тебе поможет, она… очень сильная девочка, куда сильнее нас и кого-либо другого, просто ей не хватает опыта. Ну так что?

Шэн закрыл глаза, хотя в темноте этого никто не увидел. У него в этот миг было такое чувство, словно на шею вешают рабский ошейник. Тем не менее, он тихо сказал:

— Хорошо… я уйду вместе с ней, и буду ей помогать.

Тень в коридоре улыбнулась и ушла в свою комнату, не найденная, тихая, счастливая.

***

На рассвете они покинули домик в лесу. Шэн и Фая. Сначала он чувствовал на себе некую ответственность, шёл впереди, рассказывал девушке и о большом мире, который сам познал совсем недавно. Рассказывал ей про город Прамонд, про школу магии, в которой учился, пугал её историей про тёмное племя, что хотело напасть на город, но благодаря стараниям его учителя, великого магистра Рена, племя отступило… про то, как закончилась жизнь магистра он умолчал.