— Он сказал, что мне нужно держаться… что перед выпуском он за мной придёт и тогда можно будет не прятаться… нужно лишь подождать ещё три года… понимаешь?

Крыса пытается жалобно пищать, пытается разжать рот и вцепиться в Тодда зубами, пытается хоть как-то выскользнуть из мёртвой хватки.

Хрустят кости, рвётся плоть… крыса дрожит всем телом в конвульсиях и разом затихает.

— Да ничего ты не понимаешь… как и я ни-че-го не по-ни-ма-ю… но я очень хочу есть.

Тодд припадает губами к разорванной на пополам крысиной туше. Красных глаз вокруг стало гораздо больше и все они смотрят на Тодда. Ждут. Мальчик не сумел вместить в себя остатки склизкого вонючего мяса и кинул их во тьму, туда, где сверкают голодом красные глаза. Во тьме радостно пищат. Слышатся звуки свары. Коготки звонко стучат по обтёсанному камню. Остатки некогда огромной крысы быстро разделяются на ошмётки.

— Не знаю сколько времени я ещё проведу здесь с вами, но оставаться здесь я решительно больше не хочу. Но как выбраться, как сбежать?

Никто Тодду не отвечает. Крысы продолжают жрать собрата; говно с бульканьем скатывается куда-то вниз.

— Я могу сбежать, но я же… поклялся. Что будет со мной, когда я сбегу?

И снова никто ему не отвечает, и он больше ничего не говорит. Сидит. Молчит. Во тьме.

Прошло неизвестное количество времени.

По узким каменным лестницам спускается гном. В руках Гримвел сжимает горящий факел, несколько раз узкие подземные проходы сильно стискивают его массивные руки, заставляя факел невольно прижиматься ближе к бородатому лицу гнома, опаляя его роскошную бороду.

— Ну как же так?! — недовольно возмущается Гримвел, стараясь опустить факел пониже, но и это ему не удаётся, ведь в другой руке гном несёт большую корзину, и зажатый ею снизу, и факелом сверху, он с каждым пройденным лестничным пролётом и узким коридором, заводится всё сильнее. И в тот момент, когда он добрался до нужного места и ударом ноги отворил тяжёлую скрипучую дверь, то терпение его окончательно закончилось и гном тут же завопил, сотрясая каменный свод:

— Где ты, мелкий ушлёпок?! Быстро подошёл сюда и помог старому гному!

Сначала ничего не происходило. Факел не смог осветить всё помещение, оставив черноту в углах. В одном из них блестят красные глаза, большинство из них мелкие, и злобно щурятся с пола, но вот пара глаз из них выделяется размером и высотой. Они смотрят на Гримвела нейтрально, без малейшей тени эмоций.

Гном прищурился. Никто на его выкрик так и не ответил.

— Тебя что, крысы сожрали? — уже не так громко осведомился Гримвел и добавил уже гораздо тише:

— Ну да, забыл я про тебя малость… поголодал чуть больше недели, неужели помер за это время? Да ну нет… хотя и про воду я тоже запамятовал… эх…

Рука вместе с факелом невольно опустилась, и круг света заметно уменьшился.

— Перед Ренуилом как-то стыдно получается… — пробормотал гнома себе в бороду. — Как-то неудобно получается…

В темноте рассмеялись. Хрипло. Сухо. Из того угла, откуда светились десятки красных глазок, и пара больших, человеческих глаз.

Рот гнома растянулся в хищном оскале. Из-под хмурых бровей он смотрел точно в красные холодные глаза.

— Ты никак в тёмную тварь заделаться решил, мальчишка?

Гном поставил на пол массивную плетёную корзину. Из крепления на его поясе взлетел гримуар, и чуть сияя раскрылся, переворачивая многочисленные страницы.

— Я же похороню тебя прямо в этом подвале, мальчик Тодд… зря ты к тёмным переметнулся… Но, когда только успел? Может и магистра Рена ты где-нибудь подставил?

Смех в тёмном углу усилился. Человек, что его издавал чуть ли не захлёбывался им. Но он вдруг оборвался и глаза подплыли ближе, приближая своего владельца под свет факела. Гном поднял горящую палку чуть выше и замер на миг.

— Ну и мерзость! — прокомментировал он очень грязного, обросшего, с длинными, закруглёнными когтями, подростка, глаза которого на свету оказались обычными, серыми. — Неужели не мог привести себя в порядок?

Парень вздрогнул, на его худой длинной шее дёрнулся кадык. Парень сглотнул. Открыл рот, и как бы на пробу медленно произнёс:

— Ты забыл…

Гном пристально смотрел на Тодда.

— Вроде бы не тварь… неужели показалось…

— Ты забыл про меня… — уже более отчётливо произнёс Тодд.

— Да, так и есть — Гном пожал широкими плечами, — помимо малолетнего засранца у меня, знаешь ли, есть и другие дела! И вообще, где твоё уважение к магистру школы, малолетний ты засранец?!

Тодд молчал. И не малейшего намёка на поклон. Гном не торопил его, разглядывая мальчика более тщательно, он пытался найти в нём признаки тёмной твари, но не находил. Пытался ощутить эманации тьмы, но ощущал лишь застаревший пот и въевшийся в одежду и кожу мальчишки запах ржавого железа и дерьма. Весь он был в тёмных разводах, странного цвета. И почти не шевелился, смотрел на гнома недвижимо прямо глаза в глаза, словно змея, перед тем как наброситься и проглотить жертву целиком. От этого взгляда старый Гримвел поморщился.

— Знаешь, я всё же должен извиниться перед тобой… прости, мальчишка, я и правда был занят и просто напрочь забыл про тебя.

Тодд улыбнулся.

— Хорошо… — сказал он и посмотрел на большую корзину, которую притащил с собой Гримвел. — Что там?

— Там? Сейчас!

Гном снял с верхушки корзины тряпицу и стал извлекать оттуда разные предметы. Сначала он достал целую горсть небольших, меньше ладони, глиняных плиток, а затем извлёк к ним трёхгранную стальную спицу.

— Это для практики в рунах, — прокомментировал он сие действо и сунул таблички вместе со спицей в руки Тодда, — конечно здесь не так уж и много глиняных табличек, но тебе на первое время с твоим резервом должно хватить, да и я потом ещё принесу…

— Значит мне выскабливать руны на них…

— Ну да, материал дешёвый, от маленьких рун не трескается. Так, ещё я принёс… тут где-то было… вот! — Гном достал из сумки небольшую металлическую флягу, на боку которой была выгравирована широкая квадратная руна, с капелькой по центру, сама по себе фляга была очень старой, потемневшей и местами ржавой. — Не первой свежести поделка, но для тебя сгодится. Направишь силу в руну, при этом не забудь отвинтить крышку, иначе ничего не получится… так вот направляешь силу, и фляга наколдует немного воды. Полезная штука, особенно когда источников чистой воды в округе не наблюдается… — гном окинул взглядом тёмное подземелье и хмыкнул. — Ещё немного еды принёс тебе, хлеб ржаной, сухари, да солонина, как и в прошлый раз… ха, ты у нас словно в походе!

Гном ухмылялся, но Тодду было совсем не весело.

— Зачем я здесь?

— Мы же, кажется, с тобой это уже обсуждали…

— Ты говорил, что для моей же защиты…

— Пресвятой каменный отец! Обращайся ко мне на вы и желательно дополняя «уважаемый магистр Гримвел», где твоё воспитание, мальчишка?

— Ты… — проигнорировал Тодд просьбу гнома, и сразу же замолк, обдумывая что-то, гном на это лишь поморщился, ожидая.

— Ты от кого-то меня прячешь здесь… но от кого? От учителей? Учеников?

— Эх… да что я буду с тобой делать?! Я прячу тебя здесь от соглядатаев городских чиновников и дворян, эти тухлые личности сейчас прочищают город в поисках любого, кто хотя бы от части был близок с магистром Ренуилом… — гном вдруг угрюмо покачал головой, — местные бордели потеряли с десяток шикарных девочек… чтоб мор сожрал этих ублюдочных хренососов! Они не хотят, чтобы ситуация с Ренуилом повторилась, боятся нового бунта, пытаются приструнить и дать понять каждому в городе, чем кончится новая попытка захвата их дерьмового трона…

— Причём здесь я? — на лице Тодда читалось явное непонимание. Гном смотрел на него как на умалишённого.

— Он учил тебя самолично последние месяцы. Вас видели вместе почитай пол города, и сейчас тебя ищут, и будут искать ещё долго, а если найдут, то утащат в казематы, и никто никогда больше тебя не увидит, так же, как и девочек из борделя, потому что там они сделают с тобой такое… что в конце смерть покажется для тебя благодатью и великим милосердием, понимаешь?