Она вспомнила, как однажды попала в аварию на гонках и сломала другую лапу. А ещё в детстве неудачно на льду поскользнулась. Евгений тогда подбадривал её и говорил, что кости станут сильнее и крепче, когда срастутся. Это как с мышцами — они разрушаются во время тренировки, на следующий день ты чувствуешь боль, но, когда боль проходит, становишься сильнее. Только преодолев этот мучительный этап, можно двигаться дальше, поднимать больший вес, брать на себя бо́льшую нагрузку. Без этого можно получить травму, если без должной подготовки взяться за непосильную тяжесть.

Просто сейчас Татьяна не верила, что это — тренировка и ступень к большему. Заживление ран казалось пустой тратой времени. Очередной шаг назад…

Чтобы как-то развеять негативные мысли, Татьяна вышла на улицу.

Обстановка в посёлке изменилась с вечера. Если вчера они с Джорджем не встретили ни живой души, то сегодня многие кош выходили по делам и часто выглядывали из окон своих домов. Вероятно, они все уже знали про нападение и очень сильно боялись друг за друга.

Так Татьяна выяснила, что в поселении при храме живут не только жрицы, но и обычные кошки и коты. Лысыми (или бритыми?) здесь были только кошки-жрицы. Почему не было котов-жрецов для Татьяны так и оставалось загадкой.

— Эй! Это же ты, подруга Простоджорджа!

Вот уж чего Татьяна не ожидала, так встретить Эрика, направлявшегося в Храм Бастет вместе с каким-то серым полосатым котом. Они остановили её прямо посреди аллеи парка, где стояли статуи неизвестных кош и росли высокие пальмы.

— Татьяна, да, — ответила она на дружеские объятия. Эрик только раз перекинулся с ней парой слов, но уже обращается, будто знакомы не один год. Татьяна смутилась. — А вы…

— Познакомься, будущий чемпион мира в серии «фурикар» — Емельян Королёв! Емельян, это — Татьяна, подруга нашего уморительного Простоджорджа. Он наш братан-некотан, защитил нас тот раз в клубе. Как ты знаешь, братан моего братана — мой братан! Ну или сестран… Где мой блокнот, Емельян? Надо бы записать каламбур.

Эрик представил её Емельяну, который, в отличие от самого Эрика, не был так приветлив и простодушен. Он смотрел на Татьяну с презрением, а иногда и с явным отвращением — впрочем, от кош ожидалась такая реакция. Это Эрик, скорее, вёл себя странно. Хотя, с чего такой вывод? Если подумать, единственными на этой планете, кто косо смотрел на них с Джорджем, были полицейские-дымычи. Крысы легко приняли их в своё общество, жрицы так вообще добры ко всем! Те двое с ребёнком-Иным, которых они встретили вчера, не обратили на них особого внимания, как и полагалось ситуации. В общем, разницы в этом плане с Сайберией Татьяна и не почувствовала.

Как там говорил Джордж? Факт номер десять: кош на Мемфисе не очень дружелюбны к остальным расам, особенно с других планет. Пока не особо похоже на правду. Того, кто составлял этот путеводитель, нужно уволить и запретить печататься.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась Татьяна, не упомянув, что тоже собирается принять участие в гонках. В таком-то состоянии она не сможет ничем пилотировать.

Эрик заметил гипс на её лапе и спросил:

— А что случилось? Вчера же гипса не было?

— Случилось, да… перелом, вот… — Татьяна занервничала.

Она понятия не имела, может ли рассказывать Эрику что-то о нападении. Вдруг жрицы храма хотят сохранить этот факт в секрете? Хотя если бы хотели, они бы наверняка предупредили Татьяну. Она так и не решилась рассказать подробности. Её прервали.

— Может, хватит дурью маяться? — буркнул Емельян под лапу Эрику. — Мы сюда с конкретной целью пришли. Какое тебе дело до чужих переломов?

Эрик драматично положил лапу на грудь.

— Братишка, я — артист! Мне есть дело до всего. Нужно ведь откуда-то вдохновение черпать!

Емельян фыркнул.

— По мне так — информационный шум. Черпай вдохновение из реально важных вещей. Завтра у нас квалификация, послезавтра гонка. Я мог бы потратить время на дополнительную тренировку, а вместо этого трачу его на болтовню с какими-то блохастыми… инопланетянами.

Он злобно прошипел и хмуро посмотрел на Татьяну, после чего брезгливо отвернулся, скрестив лапы.

— Да ничего я не блохастая, — защитилась она. — Под гипсом у кого угодно будет чесаться.

— Вот! — Эрик поднял вверх указательный палец. — Великая мудрость!

Татьяна посмеялась. Эрик, энергичный чёрный ориентал, обладал невероятной энергией и харизмой. Каждое его слово звучало смешно до боли в животе. Он чем-то напомнил ей Джорджа. Правда, над шутками Джорджа смеялся в основном только сам Джордж. В общем, плохое настроение у Татьяны резко улетучилось. Эта неожиданная встреча вернула ей прежний боевой настрой.

«Стоп… завтра квалификация? — Татьяна поздно переварила слова Емельяна. — О чём это он? Разве гонка не должна быть через неделю? Ладно, пока, наверное, на эти темы не стоит говорить. Джордж разбирается с гонками. Сейчас моя зона ответственности — этот храм»

— А вы какими здесь судьбами? — спросила Татьяна и улыбнулась, виляя хвостом. Она заметила, как подозрительно смотрит на её хвост Емельян. Кажется, у кош это — жест агрессии. Нужно немного умерить пыл…

— Ты не поверишь! — громко объявил Эрик. Мамочка Татьяны точь-в-точь этой фразой и интонацией начинала пересказывать подругам по телефону невероятные истории, поэтому Татьяна навострила уши. Эрик начал свой рассказ с энтузиазмом сплетницы: — У меня родилась двоюродная сестра с близняшкой-Иной. Два года дядя Роб и тётя Сяо не хотели отдавать их в этот детский сад, вот только вчера жрицы кое-как их уговорили. Я подумал, детишкам будет грустно прощаться со своей семьёй так быстро, поэтому решил навестить их. Может, порадую какими-нибудь шутками…

— Большинство твоих шуток нельзя при детях произносить, — опять проворчал Емельян.

Эрик похлопал его по плечу.

— Да ладно! — отмахнулся он. — Шутки — это шутки. Я же не говорю ничего пошлого или матерного!

— Половина твоего последнего стендапа состоит из шуток про кастрацию твоего дяди.

— Всё в жизни бывает!

— Это — отец девочек.

— Рано или поздно они узнают правду…

— Он ведь даже не кастрирован.

— Лучше рано, чем поздно!

Эрик бодро улыбнулся. Емельян закатил глаза. А вот Татьяна задумалась. Хоть Емельян и зануда, но по факту-то он прав. На такие темы не стоит шутить. Тем более, есть много других тем для шуток, от которых никому не обидно.

А какие бы шутки Татьяна рассказывала, если бы ей пришлось выступить на стендап-шоу? Наверное, в первую очередь нужно шутить про себя любимую. Во-первых, простор для фантазии огромный, нет рисков кого-то обидеть. Во-вторых, про себя проще придумывать — себя-то она хорошо знает.

— Я думаю, — начала рассуждать вслух Татьяна, — я могла бы присоединиться к вам, если вы не против. Дело у вас благородное, да и у меня есть свободное время.

— О-о! — протянул Эрик. — Конечно!

— Сказали же, — возразил Емельян, — «если вы не против». Я против.

— Ты всегда против, братан-котан. Но в душе-то «за»! По морде вижу!

Эрик подмигнул Емельяну, и тот снова закатил глаза.

Они отправились в сторону храма. Немногочисленные кош, которых они встречали по пути, тревожно оборачивались. Эрику, казалось, не было до них никакого дела. Зато Емельян поглядывал на прохожих, словно параноик. Татьяна поняла — он догадывается, что что-то произошло в этом поселении. А она всё сомневалась, что новым друзьям стоит об этом рассказывать…

Эрик резко свернул с пути.

— Детский сад у них в отдельном помещении, — уверенно пояснил он.

Вот только на входе в одноэтажное здание их остановила Криста. На морде её нарисовалось такое удивление, что даже Татьяна испугалась.

— Как они сюда прошли? — спросила Криста, будто это Татьяна призвала Эрика и Емельяна.

— То есть «как»? Наверное, как и я… — Татьяна пожала плечами.

— После случившегося утром храм находится в закрытом режиме, — пояснила Криста. — Он должен быть скрыт от посторонних глаз. Временно, пока всё не уладится.