— Ну, тогда мы упадём и переломаем все кости так, что не сможем двигаться, и нас съедят дикие змеи… ну или хищные птицы саванны. Вон, смотри, уже кружат над нами.

Джордж указал на небо, где летела одинокая кукабара. Полёт она закончила, присев на ветку к своим товарищам, после чего птицы заорали что было мочи, и крик этот напомнил истеричный смех толпы. Да уж, если бы Джордж не предупредил, Татьяна бы перепугалась, услышь она посреди ночной тиши этот хор умалишённых.

— Они нам не рады, — прокомментировал Джордж птичью истерику.

— Напоминает голос моей бабули, когда она однажды решила запеть, надышавшись гелием.

Джордж вопросительно посмотрел на Татьяну.

— Не спрашивай, — отмахнулась она. — Бабуля — творческая личность.

«Скорее бы увидеть её, и маму с папой, и Евгения…»

Под затухающий смех ночных певунов они спустились вниз на подъёмнике.

— Ну, видишь, кости не переломали, и то хорошо! — сказал Джордж, когда их «лифт» коснулся земли.

Татьяна отошла от подъёмника и огляделась.

Ощущалась прохлада и сырость, прямо как в подземельях Коулуна и Нового Мяуконга. На дне расщелины, так же, как и на вершине, прорастала зелень. Возможно, даже гуще, чем наверху. Днём сюда не должен попадать солнечный свет, что никак не укладывалось в голове — откуда тогда здесь столько растений? Только Татьяна об этом подумала, как они с Джорджем прошли мимо журчащего ручья. Точно, вода! Здесь её более чем достаточно. Интересно, а где источник?

Татьяна не переставала удивляться этой планете. Поражало разнообразие флоры и фауны Мемфиса, по сравнению с Сайберией. Или, может, ей так казалось с непривычки? Она хоть и путешествовала по родной планете, но останавливалась в городах, в гостиницах. Никогда не посещала трущоб, не разъезжала по пустырям, не спускалась в расщелины по дороге в храм. А ещё дома она никогда не попадала за решётку в отделении полиции! Столько всего нового, так хотелось поделиться пережитым с кем-нибудь из родных. Татьяна озвучила мысли вслух:

— Слушай, хотела спросить. Помнишь, я на орбитальной станции послала домой письмо? Я бы хотела ещё раз как-нибудь связаться с родителями, сказать, что со мной всё хорошо. Это возможно?

— Думаю, да, — ответил Джордж, почесав затылок. — Мы как раз идём к храму Бастет, если мы встретим там Иных, можно будет у них попросить передать послание. Иные могут слышать друг друга сквозь звёздные системы, если захотят.

— Ого! И твоя сестра тоже может слышать других Иных?

— С Дианой всё по-другому. Она не только родилась без близнеца-соба, но и не связана с остальными Иными. Они даже не знают о её существовании. Если только не словили моё послание, как это сделали НОКС. Ну, и Евгений.

— Знаешь, это очень грустно. Получается, она чужая среди соб, но и среди Иных ей места не нашлось. Должно быть, ей одиноко. Может, поэтому она и обозлилась на весь мир.

Джордж пожал плечами и не ответил. Тогда Татьяна осмелилась задать вопрос, который всё вертелся у неё в голове.

— А ты не скучаешь по дому? Какие у вас с родителями отношения? Они знают про планы Дианы?

Он опустил нос и нахмурился.

— Прости, я пока не хочу об этом говорить, — честно признался Джордж.

— Ладно.

Татьяна не стала к нему приставать, но понадеялась, что когда-нибудь он всё-таки утолит её любопытство. Ведь чем дольше он скрывает своё прошлое, тем сильнее подогревает её интерес.

Пройдя немного вдоль ручья, Татьяна заметила, что они постепенно поднимаются вверх по склону. Она не уставала оглядываться по сторонам и восхищаться этой таинственной ночной атмосферой. Татьяна раскрыла секрет зелёных растений на дне расщелины, когда увидела, что среди камней прорастают светящиеся в темноте грибы. Они дарили мрачному окружающему миру лёгкое голубое сияние. Нет, это светились не грибы! Десятки светлячков разлетелись во все стороны с грибной шляпки, когда Татьяна наклонилась к одному из них.

В траве зашуршали маленькие ящерицы. Татьяна оглянулась на Джорджа — тот уже стоял на ступеньках плоской лестницы, поворачивающей в сторону, словно тропинка. Он махнул лапой, зазывая за собой. Подъём вышел долгим, но оно того стоило.

2

Последняя ступенька, и они вышли на равнину. Заросшая сухой травой саванна встретила их лысыми зонтиками акаций. На контрасте с их тонкими серыми ветвями ярко выделялись зелёные водопады листьев винтовых пальм. Сквозь растительность этого небольшого леса проглядывалось каменное ограждение где-то вдалеке.

Татьяна представляла храм диковинной постройкой, а это оказался целый город! Они обошли деревья и свободно миновали арку между каменных стен. Теперь их окружали невысокие здания с плоскими крышами. Дома здесь, судя по колодцам, небольшим огородам и ухоженным цветочным садам возле некоторых из них, — жилые. Только не горел в них свет.

Город состоял из двух уровней. Первый, похоже, полностью жилой. Здесь велось какое-то хозяйство, а «храмом» в представлении Татьяны даже и не пахло. Но в центре, на возвышенной площади, стояло одно большое здание в форме усечённой пирамиды. Подняться к нему можно было по широкой и плоской лестнице, с которой по краям стекали маленькие водопады, переходившие в ручьи, что тянулись по всему «нижнему» городу. Так вот он, источник!

Джордж шагал вперёд, почти не отвлекаясь на необычные пейзажи, будто плевать на всё это хотел. Татьяна же наоборот удивлялась каждой мелочи и завидовала птицам в небе: наверняка с высоты их полёта это поселение выглядит фантастически, особенно под освещением крохотных сияющих насекомых, что сопровождали Татьяну и Джорджа с момента, когда они покинули подъёмник.

Улицы перед храмовой площадью напоминали тематический парк. Широкое пространство перед храмом украшали разные кошачьи статуи. Получается, кош поклоняются не только Бастет? Татьяна спросила об этом Джорджа, а он только лапами развёл. Помимо статуй кош всех пород и размеров в парке стояли скамейки с урнами, а за низкими заборами в аккуратных клумбах цвели красно-розовые пеларгонии и яркие альстромерии. Вдалеке, за аркой из масличных пальм виднелась детская площадка с домиками-когтеточками, качелями и верёвками, как для самых маленьких котят. Значит, тут прямо семьями живут?

Стояла тихая ночь. Не удивительно, что Татьяна и Джордж не встретили ни одной живой души, пока не подошли к воротам самого храма. Заметив чью-то фигуру вдалеке, Джордж отдал Татьяне пистолет и попросил спрятать его в рюкзак — на всякий случай. Их встретила лысая кошка в белом одеянии. Увидев её, Татьяна и Джордж оба напряглись и вытянули носы. Опасения были напрасны — незнакомка пахла как кош.

— Здравствуйте, — тихо промурлыкала она. — Вас уже ждут.

Загадочно. Татьяна посмотрела на Джорджа, а тот вопросительно посмотрел сначала на Татьяну, затем на лысую кош. Та медленным шагом повела их внутрь помещения.

Они вошли в холл с высокими колоннами, за которыми стены были исписаны чудесными картинами. В них читался какой-то мифический сюжет: она кош, вероятно, Бастет, была изображена на них в два раза крупнее других кошачьих фигур. На картинах она дарила маленьким кош строительные механизмы, вроде подъёмников и лебёдок, которые они использовали для строительства города. Примечательно, что все кош на рисунках, в том числе и сама богиня, были бесшёрстными.

— Интересно, они сфинксы или просто шерсть сбривают? — шёпотом спросила Татьяна. Джордж многозначительно кивнул. Вот и догадывайся теперь!

Интерьер храма напоминал убранство сказочного дворца в далёкой южной стране. Несмотря на монументальность сооружения и ночное время, всё внутри было светлым, отливало золотыми и голубыми оттенками. Большие окна занавешивались полупрозрачными тканями, которые развевал лёгкий ветер с улицы. Через них в зал едва пробивался тусклый свет луны и светлячков, что не осмеливались залететь внутрь и кружили над подоконником.