— Как я могу забыть? — у меня до сих пор смешанные чувства по поводу ужина, но если Ева согласится меня сопровождать, это может быть не так уж и плохо, — там и встретимся.

— Отлично, — с сияющим выражением лица говорит она, поднимаясь со своего места, и убирает посуду в раковину, — на самом деле, мне пора идти. Я пообещала маме, что помогу ей с некоторыми делами.

— Маленькая помощница, — поддразниваю я, провожая ее к лифту. Мы обмениваемся короткими любезностями, прежде чем она оставляет меня наедине со своими мыслями.

После ухода Евы я переключаю свое внимание на более важные дела. Со сменой руководства, очевидно, среди капо возникли недовольства, которые я просто не могу оставить без ответа. Вопрос в том, как мне лучше всего донести до них информацию, не нарушив и без того хрупкий баланс?

Вернувшись в свой кабинет, я сажусь за стол и достаю адресную книгу отца, чтобы сделать копию для Евы.

Ева, должно быть, пошутила, когда упомянула, что могла бы стать моим заместителем, но в ее словах была доля правды. Есть определенная сила в наличии внутреннего круга доверенных лиц. Я был младшим боссом, и у моего отца также был свой консильери. Я думал, что Амелия будет младшим боссом, но ее брак с Алексеем положил конец этой идее. Если я надеюсь сдержать волков, мне нужно назначить и младшего босса, и консильери. Это должны быть люди, которым я доверяю, и капо обязаны будут оказывать заслуженное уважение.

Сколько бы людей я не перебрал для этих должностей, единственное имя, которое приходит на ум — это Амелия. Максиму только что исполнилось одиннадцать, и, несмотря на то, что он мой сводный брат, правда в том, что я почти его не знаю. Кроме того, после убийства моего отца, мать Максима предпочитает держать его как можно дальше от нашей семьи, и я ее не виню.

Пока я обдумываю это, мои глаза скользят по фотографии моего отца на моем столе, боль печали и гнева пронзает мою грудь. Он оставил меня в этом бардаке, и мне придется наводить порядок самостоятельно. Я знаю, что это не его вина, но я не могу не ненавидеть его за то, что он вызвал во мне столько неуверенности в себе. Я качаю головой, пытаясь очистить мысли. Мне нужно сосредоточиться на настоящем, на том, что я могу контролировать.

Глава 4

В тот момент, когда я вхожу в вестибюль, мои глаза находят ее. Ева стоит у стойки регистрации, мягкий свет люстры над головой создает вокруг нее мягкий ореол, отчего ее красота кажется неземной. Коктейльное платье подчеркивает ее формы, выглядя при этом безумно элегантно. Она болтает с Марко. Его брови хмурятся, как будто он концентрируется на каждом слове, исходящем из ее уст.

— Buona sera¹, Ева, — говорю я, приближаясь к ним. Она поворачивается ко мне, ее губы изгибаются в улыбке, разжигая во мне знакомое тепло.

— Винсент! — восклицает она, — ты выглядишь стильно.

— Grazie², и ты прекрасно выглядишь.

Мой взгляд задерживается на ней. Хоть Ева была другом семьи, сколько я себя помню, я бы солгал, если бы сказал, что никогда не замечал, насколько она красива.

Я поворачиваюсь к Марко, который опасается нашего ужина у Алексея Иванова с тех пор, как я рассказал ему об этом.

— Привет, босс, — говорит он.

Я до сих пор не привык к тому, что он обращается ко мне так, как он обращался к моему отцу.

— Ты уверен, что я не смогу убедить тебя позволить мне пойти с вами сегодня вечером?

— Марко, всё будет хорошо. Поверь мне.

Я пытаюсь его успокоить, хотя я совсем не уверен в правдивости своих слов.

— Идти к Алексею в одиночку… мне это не нравится, — признается Марко, и на его лице отражается беспокойство.

— Я буду не один. Я буду держать под руку прекрасную мисс Мартинес, — говорю я, улыбаясь ей. Она опускает подбородок, и я вижу, как она слегка краснеет в ответ. Мне нравится, что я вызываю у нее такую реакцию.

— Не волнуйся, если кто-нибудь начнет с ним ругаться, я не останусь в стороне.

— В этом я не сомневаюсь, — отвечает Марко.

— Мы справлялись и с гораздо худшими ситуациями, чем ужин с моей сестрой и ее мужем, — твердо отвечаю я.

— Да, сэр, — неохотно соглашается Марко, понимая, что решение принято.

— Прошу, — говорю я, обращая внимание на Еву и протягивая ей руку. Она деликатно кладет руку мне на предплечье, и мы движемся к выходу. Я говорю себе, что если Ева верит в добрые намерения Амелии и Алексея, возможно, я тоже смогу — по крайней мере, сегодня вечером.

Когда мы идем к машине, ожидающей у обочины, Ева сжимает мою руку чуть сильнее.

— Винсент, спасибо, что всё-таки, согласился принять приглашение на этот ужин.

В моей голове мечутся версии того, что Алексей может приготовить для меня, но осознание того, что именно этим сейчас заняты все мои мысли, лишь заставит Еву волноваться. Я киваю с улыбкой на губах, в надежде, что она сменит тему.

Но она этого не делает.

— Я уверена, что Амелия и Алекс желают тебе только лучшего, — настаивает она, и смотрит мне в глаза с решительностью и непоколебимостью.

— Если это так, то проблем не будет, — говорю я, стараясь придать своему голосу больше уверенности, чем на самом деле чувствую.

Я открываю дверь машины, и мы садимся на заднее сиденье. Нико — наш водитель на этот вечер, отъезжает от обочины после того, как я молча киваю ему.

Ева начинает обсуждать приготовления к вечеринке, а я с облегчением поддерживаю разговор о чем угодно, кроме моей сестры и ее нового мужа, — моего врага, члена мафиозной банды.

— Итак, я размышляла о музыке для твоей вечеринки и думаю, тебе следует внести кое-какие изменения, что-нибудь такое, что твои родители никогда не делали. Я понимаю, что твой отец увлекался итальянской классикой, но, возможно, важно показать всем, кто придет, что твое руководство принесет много что-то новое. Что скажешь? — вопрос повисает в воздухе, но я вижу, что она пытается поднять мне настроение.

Я посылаю ей небольшую благодарную улыбку.

— Я доверяю твоему выбору, когда дело касается таких вещей.

— Ты уже составил список гостей? — настаивает она, решив продолжить разговор.

— Да. Может быть, ты сможешь заскочить завтра и забрать его.

— Звучит идеально, — говорит она, явно испытывая облегчение, увидев меня вовлеченным в разговор.

Пока мы продолжаем обсуждать приготовления к вечеринке, меня охватывает чувство спокойствия. Присутствие Евы всегда действовало на меня так, и сейчас этого достаточно, чтобы отвлечься от неопределенности, которую я испытываю от мыслей о встрече с Амелией и Алексеем.

Несмотря на все мои усилия сосредоточиться на вопросах Евы о предстоящей вечеринке, мои мысли возвращаются к тому, чего от меня хочет Алекс. Меня это чертовски беспокоит. Я не хочу ничего, кроме как присутствовать и наслаждаться этим моментом вместе с ней, но бремя ответственности тяжким грузом легло мне на плечи и двигаться оно не собирается.

— Винсент? — голос Евы возвращает меня в настоящее, в ее словах чувствуется нотка беспокойства.

— Прости, — извиняюсь я, пытаясь развеять навязчивые мысли, — что ты сказала?

— Я спросила, есть ли у тебя какие-нибудь мысли по поводу меню, — терпеливо повторяет она, не сводя с меня глаз.

— Ах, верно, — я замолкаю на мгновение, обдумывая этот вопрос, — еда. Я думаю, что будет идеально, если кухня будет вкусной и итальянской.

— Конечно, — соглашается она, и уголки ее губ трогает улыбка, — для моего дорогого друга, все только самое лучшее.

— Очень признателен.

Я смеюсь, но мой смех кажется пустым для моих ушей. Ева, должно быть, тоже это замечает, потому что выражение ее лица смягчается, и она какое-то время внимательно изучает меня, прежде чем решает в очередной раз разрядить обстановку так, как умеет только она.

— Помнишь тот случай, когда мы были подростками, и Амелия убедила нас всех создать собственную группу? — хихикает она, и ее карие глаза цвета молочного шоколада озорно блестят.