— Винсент, — произносит Амелия, и ее голос звучит словно мягкая успокаивающая мелодия среди хаоса моих мыслей, — я вообще-то хотела сообщить тебе, что, похоже, мы пробудем здесь немного дольше, чем я предполагала.

— Что ты имеешь в виду? Что-то не так?

— О, нет. Просто здесь всё немного сложнее. Двоюродному брату Алексея сделали операцию, и, думаю, ему нужно остаться еще на несколько недель, чтобы помочь с семейными обязанностями.

— Он не знал, что семье может понадобиться его присутствие? — с нажимом говорю я, чувствуя себя неловко из-за изменения планов. Я с силой стискиваю телефон в пальцах, а прохладная кожа кресла заземляет меня, отчего желание защитить ее выходит на первый план.

Прежде чем Амелия отвечает, раздается скрип — знак того, что я больше не один. Дверь медленно открывается, и в комнату входит Ева, ее глаза широко раскрыты от любопытства и беспокойства.

— Это Амелия? — шепотом спрашивает она.

Я киваю.

— Он мало что знал до того, как мы приехали сюда. Ты знаешь, как происходят дела в семьях подобным нашей. Когда тебе говорят, что твое присутствие обязательно, ты не задаешь уточняющих вопросов. Просто приезжаешь, — объясняет она. Как бы меня ни раздражали ее слова, я не могу сказать, что в нашей семье дела обстояли по-другому.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь сохранять спокойствие, переваривая слова Амелии. Осложнения, операции, более длительная поездка. Меня охватывает разочарование, но я быстро подавляю его.

— Понятно, — спокойно отвечаю я, не желая показывать свое беспокойство, — ну, не забудь позаботиться о себе, пока ты там, и набирай меня как можно чаще.

Голос Амелии на другом конце линии смягчается.

— Винсент, я обещаю тебе, со мной всё будет в порядке. Алексей и его семья прекрасно относились ко мне. Кроме того, это возможность испытать нечто совершенно отличное от той жизни, в которой мы выросли.

Ева наблюдает за мной, ее интуиция не подводит, как всегда. Она, очевидно, чувствует мои опасения.

— Эй, сестренка, мне пора идти, ладно? — заявляю я, зная, что чем дольше я разговариваю по телефону, тем больше вероятность, что я раскрою свои опасения.

— О да, конечно. Я просто хотела проверить тебя. Обязательно передай Еве привет.

— Передам.

— Я люблю тебя, — добавляет Амелия, и я отвечаю тем же, прежде чем завершить разговор.

— Амелия передает привет, — говорю я, глядя на Еву.

— С ней всё в порядке? — спрашивает она, касаясь моей руки.

Я накрываю ее руку своей и пожимаю плечами.

— Она говорит, что да.

— Ты ей не веришь?

Я на мгновение колеблюсь, мой разум бурлит от противоречивых эмоций.

— Не знаю, — признаюсь я, наконец, — я уверен, что всё в порядке. Меня не устраивает то, что она так далеко. Да и к тому же, вся эта ситуация с Энтони… Хотел бы я, чтобы в перечень уже существующих проблем не добавлялось беспокойство о ней.

Ева хмурит брови.

— Ты всегда был чрезмерно опекающим. Я уверена, что она в порядке. Ты рассказал ей об Энтони? — пытается успокоить меня она.

— Нет, и не собираюсь. Ей не обязательно знать всё. Не в те моменты, когда она ничего не может с этим поделать, — говорю я отрывисто, снедаемый собственным разочарованием, — ситуация Энтони… слишком нестабильна. Если я сообщу ей об этом, когда она находится на другом конце земного шара, то только еще больше разозлю ее.

Ева кивает, понимая мои доводы.

— Думаю, ты прав, — тихо говорит она, — но не забывай, какая Амелия сильная.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить бушующее внутри меня разочарование. Слова Евы приносят некоторое утешение.

— Я знаю, — со вздохом говорю я, — но не только Амелия морочит мне голову.

Она делает шаг вперед и берет мою руку в свою, ее пальцы теплые и успокаивающие.

— Винсент, посмотри на меня, — настаивает она мягким, но решительным голосом, — я выбираю такую жизнь. Я выбираю тебя. Каждую частичку. А это значит, что если тебе необходимо поговорить, то я всегда рядом.

— Я знаю, что это так, — подтверждаю я и, встав с кресла, обхватываю руками ее пышную фигуру, крепко прижимаясь губами к ее лбу.

Ева откидывает голову назад, и ее глаза озорно блестят.

— Эй, Винсент, — говорит она игривым голосом, — хочешь узнать, что колет лед?

Я не могу не улыбнуться ее попытке поднять мне настроение.

— Конечно.

— Толстый пингвин! — Ева разражается смехом и ее радость заразительна.

Я смеюсь вместе с ней.

— Ты знаешь, что ты очаровательна, да?

Она усмехается и кусает нижнюю губу, пожимая плечами.

— Может быть.

Глава 24

— Суббота, — говорю я, постукивая пальцами по полированной поверхности стола, — всё должно быть идеально.

Ева поворачивается ко мне ко мне лицом, и свет смягчает черты ее прекрасного лица.

— Тебе не кажется, что слишком рано для этого?

— Чем скорее это произойдет, тем лучше. Я не могу продолжать избегать Джию, и если я ее увижу, не думаю, что смогу убедить, что всё в порядке. Если мы хотим заманить сюда Энтони, застав его врасплох, всё должно произойти в субботу. Сможем ли мы всё подготовить к этому времени?

Ева кивает.

— Конечно. Я позабочусь, чтобы всё было готово. Я нашла контакты поставщика провизии, которым обычно пользовались твои родители. Я смогу заказать всё довольно быстро.

Марко ерзает от неудобства, сидя в кожаном кресле, которое слишком мало, что бы в нем комфортно поместилось его громоздкое мускулистое тело.

— Перед ужином нам нужно обсудить кое-что еще, — говорит он, встречаясь со мной взглядом.

— Что?

— Энтони… — бормочет он, и имя звучит как проклятие, — я знаю, что мы не нашли никаких доказательств того, что другие капитаны знают о его предательстве, но я нутром чую, что с ним происходит что-то, о чем мы не в курсе.

Я качаю головой. На моей челюсти дергается мышца.

— Как думаешь, что?

— Честно говоря, понятия не имею, и это, наверное, беспокоит меня больше всего. Но что, если он убедит Лоренцо быть на его стороне в случае любых разногласий между вами? — предполагает Марко.

— ДеЛука сказал, что даст мне возможность привести в порядок семейные дела. Я доверяю ему.

— Ну, Лоренцо, возможно, плевать на то, что сказал тебе его отец. Ему выгоднее найти способ переправлять наркотики в Нью-Йорк, а жадность — самый простой способ породить предательство.

— Черт возьми. У тебя есть какие-либо доказательства, что Лоренцо может встать на сторону Энтони?

— Никаких. Но если Энтони вообще обратился к ДеЛуке, у него должен был быть какой-то запасной план, — он наклоняется вперед, сложив руки между коленями и выглядя жутко обеспокоенным, — я пытаюсь продумать все варианты развития событий, босс. Я не хочу, чтобы нас застали врасплох.

— Я знаю и ценю это, но Лоренцо ни в коем случае не делает ничего без разрешения своего отца, — отвечаю я.

— Хорошо. Я доверяю тебе.

— Мы можем выяснить, кто организовал операцию Смитти? Есть ли какие-либо доказательства, участия в ней Энтони?

— Нет, ничего, — отвечает Марко, — но в прошлом у него были проблемы с некоторыми русскими.

— Ты серьезно? — с шипением произносит Ева, и мы с Марко поворачиваем головы в ее сторону, — у тебя есть хоть малейшее доказательство того, что за этим стоят Ивановы?

— Ну, нет, — признает Марко, — но…

— Но ничего! — восклицает Ева, — меньше всего Винсенту нужно, чтобы ты начал наговаривать на мужа его сестры без каких-либо доказательств.

— Я не… — начинает Марко, явно ошеломленный после слов Евы, прежде чем она снова его перебивает.

— Вот дерьмо, — рявкает Ева, глядя на свое запястье, — я забыла про время. Мне пора на работу.

Она подходит ко мне и нежно целует в лоб.

— Пусть Нико отвезет тебя, — говорю ей я.

Она качает головой.

— Я поеду на метро. Всё в порядке.

— Я сказал, пусть Нико отвезет тебя, — повторяю я более твердым голосом, пытаясь дать ей понять, что этот вопрос не подлежит обсуждению.